Читать интересную книгу Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча» - Сергей Кургинян

Фактор первый. Дальневосточный. Речь должна идти о неблагоприятной для нас оценке КНР того, что происходит в СССР после 21 августа, и, главное, об изменении взаимоотношений Японии и Китая. Эксперты считают, что в скором будущем мы будем иметь мощный геополитический узел на Дальнем Востоке, в рамках которого резко возрастут вложения Японии в китайскую экономику, и прежде всего в военный сектор. Не говоря уже о том, что заявление по телевидению наших руководителей о прекращении «социалистического эксперимента» уже сегодня дорого обошлось. Цена этих нескольких фраз в тактическом плане определяется прямыми потерями в несколько миллиардов долларов. В плане стратегическом — речь идет о потере восточной помощи, т. е. сотен миллиардов, которые мог бы нам предоставить восточный капитал при развертывании или хотя бы консервации у нас политических идей и моделей, интересующих его в плане реализации своих стратегических планов.

Фактор второй. Исламский или тюркский, или исламо-тюркский. В геополитике всегда приходится выбирать наименьшее из двух зол. Этим она отличается от прекраснодушных разговоров на интеллигентских кухнях. Поставка оружия в Афганистан — это зло? Безусловно. А прекращение этих поставок? Еще большее зло в том случае, если за этим последует исламский пожар на юге СССР, а то и в центре России. В любом случае с юга уже начинает «припекать», и, между прочим, вполне ощутимо.

Фактор третий. Кавказский. Получен мощный толчок к эскалации северокавказской и закавказской напряженности. Возникла новая геополитическая «воронка». Эксперты не исключают, что в ближайшее время (год, максимум — два) в эту «воронку» окажется втянут весь ближневосточный мир, включая Иран, Турцию и Ирак.

Не исключены конфронтации между Ираном и Турцией по поводу армяно-азербайджанских военных конфликтов, причем Иран в этом случае может оказаться на стороне своего давнего противника — Армении, а Турция — на стороне Азербайджана.

Фактор четвертый. «Балканский». Югославский вопрос, напрямую увязываемый экспертами с теми геополитическими сдвигами, которые вызвало разрушение СССР, по сути, развязывает «Балканский мешок». Эксперты считают, что эта «развязка» обнажила углубление американо-европейских противоречий, что станет, по-видимому, новым суперфактором, определяющим геополитику на все ближайшее десятилетие.

Вопрос об Украине впрямую примыкает в плане геополитическом к тому, что мы привыкли называть проблемой становления «Срединной Европы». Прогерманская ориентация Украины, по всей видимости, останется исторически неизменной. Что же означают в этом случае претензии Украины на Черноморский флот?

Фактор пятый. «Балтийский», в котором собственные вопросы Прибалтики, как это ни парадоксально звучит, сами по себе сегодня никого не интересуют. Вопрос — в ориентации Балтийских государств, в типе их интеграции в поле чьих-либо политических интересов. На первый план выдвигаются в связи с этим проблемы Кенигсберга и Восточной Пруссии, Карелии, угро-финский вопрос, вопрос о статусе Санкт-Петербурга. В этом плане геополитический контекст достаточно определен. Однако и наша пресса, и политики, пришедшие к власти, почему-то не торопятся рассмотреть этот узел проблем — геополитически, т. е. под углом «традиционных» (!) российских геополитических интересов.

Фактор шестой. Мировым сообществом осознана принципиальная нереформируемость советской экономики либеральными методами и масштаб затруднений, связанных с осуществлением после путча модернизационных проектов. Мы говорили об этом неоднократно. Сегодня это понимают уже многие интеллектуалы Востока и Запада, в том числе и лидеры международных организаций.

Фактор седьмой. Негативные сдвиги в общемировой финансово-экономической ситуации, дальнейшее развитие которой приведет к тому, что «им» вскоре будет окончательно не до нас.

Фактор восьмой. Стремительный рост сепаратистских тенденций в самых различных регионах земного шара, находящихся далеко за пределами СССР.

Пример на уровне парадокса — это Шотландия. Опрос в преддверии выборов. Результаты: консерваторы получают 15%, лейбористы — порядка 35%, все остальное отдано движениям с националистической ориентацией, напрямую требующим отделения Шотландии от Великобритании. Причем шотландские лейбористы тоже требуют такого резкого усиления шотландского самоуправления, которое почти равносильно отделению Шотландии. Вновь оговоримся — речь идет именно о парадоксе, политическом курьезе. Но — знаменательном.

Однако обострения в традиционных «горячих точках» — это уже не курьез, а политическая реальность — Северная Ирландия, каталонцы и баски, Валлония, Южный Тироль, Хорватия…

Рассматривая все это в совокупности, как системный процесс, мы вновь констатируем, что речь идет о последовательном выполнении той стратегической установки, которая всегда была нацелена на создание «Срединной Европы», которая всегда строила свою политику на противостоянии двум супердержавам — СССР и США, как «ялтинским хищникам».

Хорватско-сербский конфликт не имеет иной цели, кроме как обеспечить выход к теплым морям европейского гиганта — объединенной Германии. Модель объединенной Европы, по Тэтчер, можно считать уже принадлежащей истории. На повестке дня только «Срединная Европа» под руководством германских народов. Таким образом, мы движемся в сторону становления новых супердержав, которые способны разрешить свои новые геополитические противоречия лишь в ходе третьей мировой войны. Это — первый сценарий снятия новых геополитических антагонистических противоречий, порожденных распадом СССР.

Вторым сценарием является снятие демократических режимов в Западной Европе под воздействием нестабильности и «варваризации» народов, проживающих на территории бывшего СССР. Как бы мы ни называли этот новый мировой порядок, нетрудно убедиться в том, что он будет далек от демократии, и крайне трудно предположить, что он будет основан на полной гегемонии США.

Скорее всего, «Миддл Юэроп» вынудит США встать на позиции американского изоляционизма, которые сейчас начинают активно прорабатываться в этой стране впервые за многие десятилетия, т. е. в каком-то смысле отказаться от статуса сверхдержавы.

Тем, для кого эти два сценария кажутся маловероятными, мы приведем в качестве примера движения в этом направлении попытку Германии послать какие-то межнациональные силы в Югославию якобы с миссией мира. На самом деле каждый, кто знает югославскую ситуацию не понаслышке, понимает — ввод войск на территорию Югославии приводит к мгновенному превращению войны слабой интенсивности в новый Вьетнам на территории центра Европы. Естественно, возникает вопрос о смысле главное, о субъекте, заинтересованном в этой акции, с учетом того, что югославская армия традиционно находится под особой опекой США, которые активно спонсировали ее становление и развитие на всех этапах послевоенной истории.

Но к чему мы идем в ситуации, если такой политический субъект будет и дальше наращивать поле геополитических притязаний? Мы идем к реализации югославского сценария уже на территории шестой части земного шара, начиненной ядерными боеприпасами, и, через серию геостратегических и технологических катастроф, — к реализации наихудших сценариев развития событий для демократии далеко за пределами СССР.

Мы считаем, что пора отказаться от объяснений всех научных прогнозов и концепций — как торговли страхом, стратегии запугивания населения. И начать говорить о злободневных проблемах именно с позиций геополитического анализа.

Третий сценарий, альтернативный тирании и мировой войне, является сценарием, осуществимым лишь в случае наличия мощного государства на территории бывшего СССР. Лишь в случае наличия супердержавы. Этой супердержавой может стать Россия, и в этом случае она в очередной раз сыграет роль стабилизатора глобальных процессов. Этот единственный приемлемый для народов СССР и для России геополитический вариант блокируется. По его поводу нет однозначного мнения даже в лагере победивших демократических сил. Для нас этот сценарий — императивен. Все остальное следует расценивать по тому, способствует это его реализации или нет.

У России нет постоянных друзей. У нее есть лишь постоянные интересы. И эти ее интересы пока что совпадают с интересами мирового сообщества и будут совпадать с ними столь долго, сколь долго Россия будет иметь шанс на существование в виде великой державы.

Часть II. Новая социально-политическая ситуация внутри бывшего СССР

Вне зависимости от того, кто и ради чего инсценировал путч, необходимо дать ответ на вопрос о последствиях, определить, что именно произошло за период после 21 августа? И — кто победил? Какова новая внутриполитическая реальность? Ниже приведены факторы, позволяющие говорить о том, что эта реальность отвечает интересам каких угодно политических сил, но только не пришедшей к власти «демократии». В дальнейшем совокупность этих факторов будет анализироваться системно, с тем чтобы выявить механизмы их совместного воздействия на политический процесс, сделать вывод относительно характера ситуации и дать прогноз.