Читать интересную книгу На секретной службе - Сергей Донской

Нетрудно было догадаться, для чего Оксана затеяла этот игривый разговор. Ее целью был легкий флирт, переходящий в доверительные отношения. Некоторые дурехи убеждены, что достаточно напроситься в постель к мужчине, чтобы тот сразу начал выбалтывать им свои тайны. В принципе, такое случается на каждом шагу, но только не с сотрудниками Главного управления ФСБ. В данном случае мадам Пинчук просчиталась, а рассеивать ее наивное заблуждение было некому.

– Женщины в моем вкусе встречаются крайне редко, – печально произнес Бондарь. – Их слишком мало в природе.

– И какие же они? – быстро спросила Оксана.

– Почему это вас интересует?

– Хочу узнать, какой должна быть женщина, способная вскружить голову человеку, носящему пистолет за поясом. – Оксана хихикнула. – Мужчине вроде вас. Настоящему мужчине.

Невероятно, но факт: ее грудь явно увеличилась в объеме, а платье сделалось еще более прозрачным, чем в начале завтрака. Дивясь этому загадочному обстоятельству, Бондарь принялся фантазировать:

– Моя избранница должна быть молода, хороша собой…

– Да уж не уродливой старухой!

– …Хороша собой и скорее сдержанна, чем говорлива…

Собиравшаяся подать реплику Оксана осеклась и ограничилась понимающим кивком.

– Кроме того, – продолжал Бондарь, – мне нужна подруга, способная рисковать. Решительная, смелая, готовая все поставить на кон ради любви. Что за радость обхаживать какую-нибудь клушу, квохчущую при каждом комплименте? И почему инициативу должен проявлять непременно мужчина?

– Действительно. Так много глупых предрассудков.

– Слишком много, – вздохнул Бондарь.

Оксана порывисто встала и принялась расхаживать по комнате, давая понять, что в ее душе происходит мучительная борьба. Даже руки попыталась заламывать, впрочем, не прикрывая ими взволнованно вздымающуюся грудь. Актриса она была никудышная. Чтобы не выдать себя насмешливым взглядом, Бондарь уткнулся в тарелку.

– Хочешь знать правду? – внезапно спросила Оксана, остановившись прямо напротив собеседника. Тот факт, что она перешла на «ты», свидетельствовал о многом. Решение принято. Осталось лишь осуществить его.

– Правда всегда лучше лжи. – Для того чтобы изречь эту банальность и сохранить серьезность, пришлось здорово поднапрячься.

– Я очень уважаю Григория Ивановича и по-своему люблю его, но…

– Разница в возрасте, – подсказал Бондарь, опасаясь, что сцена слишком затянется.

– Да, разница в возрасте. – Оксана театрально прикоснулась пальцами к вискам. – Иногда хочется быть… быть такой… такой…

– Безрассудной.

– Вот именно.

– Отчаянной.

– Точно.

– Но совесть не позволяет делать то, что хочется.

– Да, совесть. – Оксана, вряд ли представлявшая себе, о чем толкует, вернулась на место и принялась запивать выстраданную истину мелкими глотками кофе. Поскольку напиток успел остыть, на ее лице возникло выражение неподдельной горечи.

– Так всегда, – печально заметил Бондарь. – Встречаешь девушку и уже, кажется, готов открыть ей душу, но в этот момент что-то мешает.

– Я могла бы прийти к тебе ночью. – Это был даже не шепот, а едва различимый шелест. – Ночью нам ничто не помешает.

– А Григорий Иванович?

– Он будет спать, – тихо сказала Оксана.

– Так крепко, что не заметит отсутствие молодой жены? – удивился Бондарь, примерно догадываясь, что услышит в ответ.

– Перед сном он всегда выпивает чашку чая с лимоном. – Оксана загадочно улыбнулась. – Очень легко растворить в чае пару маленьких таблеток. Лимон и сахар перебивают вкус снотворного, я точно знаю.

– Уже пользовалась этим средством?

– Допустим. – Улыбка Оксаны сделалась еще более таинственной, куда там Джоконде. – Все может быть.

На иносказательном женском языке это означало: «Конечно, я пользовалась этим средством, причем неоднократно, но сознаваться не собираюсь».

– А если подсыпать в чай не две таблетки, а пригоршню? – Бондарь обращался непосредственно к стене, находящейся перед ним. – Ты бы моментально стала миллионершей.

– А заве?..

Неосторожно открыв рот, Оксана тут же его закрыла. Но было и без того ясно, какие вопросы вертятся у нее на языке.

А завещание? А продолжающееся следствие по факту гибели Тараса и Андрея?

Три трупа в одном семействе – это уже перебор. Даже для Одессы. Безопаснее дождаться, пока следствие закончится, а потом уж действовать. Может быть, с помощью снотворного. Хотя синильная кислота ничем не хуже. Или мнимое самоубийство. Способов масса. Главное – соблюдать осторожность.

Все это и многое другое читалось в глазах Оксаны. Читалось настолько явственно, что Бондарю захотелось выбить из нее признание прямо на месте. Но захочет ли Григорий Иванович пользоваться услугами человека, задавшего взбучку его жене? И не сорвет ли он умышленно сделку, проведению которой придается такое большое значение в Москве?

– Шутка, – сказал Бондарь. – Я хотел сказать, что одной ночи будет мало. Вот если бы твой муж проспал пару недель подряд…

– Тебя и на несколько часов не хватит, – пообещала Оксана, как бы в задумчивости поглощая один круасан за другим. – Ты меня еще не знаешь.

Почему-то Бондарю представлялось, что возбудить ее будет посложнее, чем балтийскую салаку, но он предпочел оставить свои догадки при себе.

– Да уж наслышан, – сказал он.

– От кого? – всполошилась Оксана.

Нужно было дать ей возможность самой ответить на этот вопрос.

– Мало ли… – туманно произнес Бондарь.

– Милка насплетничала?

– Нет. Информация из достоверных рук.

– Погоди-погоди… Ты что, бывал в Одессе раньше?

– Угу. – Бондарь откинулся на спинку стула. – Еще до гибели твоих молоденьких пасынков. Славные ребята. И такие откровенные.

Уши Оксаны снова вспыхнули малиновым цветом.

– Ты был знаком с кем-то из них? – заволновалась она.

– С обоими. Они мне много о тебе рассказывали. Даже чересчур много.

Теперь жар охватил Оксанины щеки, превратив их в две майские розы.

– Подонки!

– Давай не будем говорить о мертвых плохо, – великодушно предложил Бондарь. Ему и так было все ясно. Эта стерва, которую Пинчук по простоте душевной сделал своей законной женой, спала с его сыновьями, возможно, даже одновременно. Иного способа войти к ним в доверие у нее не было.

Чтобы занять зачесавшиеся руки, Бондарь принялся вытирать их салфеткой. На протяжении этой процедуры его лицо сохраняло брезгливое выражение.

– Сволочи, какие же сволочи, – негодовала Оксана. – А еще говорят, что мы, женщины, сплетницы. Да мужики хуже любой бабы!

– Надеюсь, это ко мне не относится, – вставил Бондарь.

– Я про Андрея с Тарасом. Тоже мне, два брата-акробата. И было бы чем хвастаться! Импотенты несчастные! – Оксана усмехнулась, качая головой. – Одному потребовалось не меньше часа, чтобы настроиться, а второй – я Тараса имею в виду – тот был, как кролик…

Оксана собиралась развить свою мысль, когда ее перебил третий голос, прозвучавший словно гром среди ясного неба…

* * *

– Кто кролик?

Григорий Иванович, переступивший порог столовой, подозрительно смотрел на свою расходившуюся супругу и внимающего ей гостя. Брови Пинчука распушились не хуже беличьих хвостов, а линия губ повторяла очертания перевернутой подковы.

– Почему ты сравнила Тараса с кроликом? – спросил он, тяжело приближаясь к онемевшей Оксане.

Ее рот беззвучно открывался и закрывался. Она была способна ответить на вопрос мужа не более, чем вытащенная из воды и оглушенная ударом рыба. Нужно было срочно помогать ей выкрутиться.

Бондарь вежливо привстал, дожидаясь, пока хозяин дома займет свое место за столом.

– Мы обсуждали смерть ваших мальчиков, – сказал он. – Оксана рассказывала мне, какие они были наивные и доверчивые.

– Наивные? – Пинчук вытаращил глаза. – Доверчивые?

– По большому счету, да. Ведь и один, и второй подпустили убийцу на расстояние вытянутой руки, разве нет? – Бондарь вздохнул. – Вот ваша жена и сравнила их с кроликами. Совершенно беззащитными перед врагами. Ты ведь это имела в виду? – Взгляд Бондаря впился в растерянную Оксану.

– Да, да, – закивала она, беря себя в руки. – Именно так я и выразилась. Мол, Тарас оказался беззащитным, как кролик.

– Ха! Если бы Тарас был тем вечером трезв, он глотку перегрыз бы убийце. – Слегка успокоившийся Пинчук фыркнул и заглянул в горшок с тушеной картошкой. – Тоже мне, нашли кролика. – Он взял вилку на изготовку и уже приготовился пустить ее в ход, когда неожиданная мысль осенила его. – Эй, вы, кажется, успели перейти на «ты»?

– Ну, на брудершафт мы не пили, – пожал плечами Бондарь, – так что не поздно вернуться к официальной манере общения.

– Да ладно вам. – Пинчук махнул рукой. С вилки, которую он держал, сорвался кусок картошки, но, к счастью, не задел никого из присутствующих. – Извините. – Это прозвучало невнятно. Наспех прожевав все то, что он успел запихнуть в рот, Пинчук пробурчал: – Я не из тех, кто мучает жен вечными подозрениями. Наши отношения строятся на взаимном доверии.