Читать интересную книгу На секретной службе - Сергей Донской

Вернувшись от нотариуса, Пинчук сунул Бондарю документы и предложил:

– Садитесь-ка теперь за руль вы, Женя. Что-то у меня после сегодняшних треволнений руки дрожат.

Он растопырил пальцы, демонстрируя, что говорит чистую правду. Не вступая в дискуссию, Бондарь перебрался за руль и включил зажигание.

«Седан» подчинялся новому хозяину беспрекословно. Выруливая на магистраль, Бондарь поинтересовался:

– Куда едем? Я до сих пор не услышал официального приглашения посетить ваш дом.

– До конца проспекта едем прямо, а дальше я подскажу. Что касается приглашения, то считайте, что вы его получили. – Пинчук пожевал губами. – Правда, хлебом-солью вас никто встречать не станет, уж не обессудьте. Кухарка приходит к девяти, так что придется вам поголодать.

Бондарь повернул голову к собеседнику:

– Ею распоряжается Оксана?

– Господи, какой повышенный интерес к моей супруге! – воскликнул Пинчук с кислой миной на лице. – У вас что, других забот нет?

Вместо того чтобы ответить на чужой вопрос, Бондарь повторил свой собственный:

– Кухаркой распоряжается Оксана?

– Я. Жена терпеть не может заниматься домашним хозяйством.

– Кто еще вхож в ваш дом? Друзья? Родственники? Домохозяйка? Рабочие?

– Похоже на допрос? – огрызнулся Пинчук.

– Это и есть допрос, – заверил его Бондарь.

– Разве я подозреваемый?

– Потерпевший, Григорий Иванович, только потерпевший. И мой долг – оградить вас от новых неприятностей.

– Неприятности! – Пинчук всплеснул руками. – То, что случилось со мной, называется катастрофой, Женя. Вся жизнь под откос.

Выслушивая эту тираду, Бондарь невозмутимо крутил баранку, лавируя в редком потоке машин. А дождавшись завершающего горестного вздоха, произнес бесстрастным голосом робота, не желающего ни на йоту отклоняться от заранее намеченной программы:

– Кто еще вхож в ваш дом? Друзья? Родственники? Домохозяйка? Рабочие?

– Но вы уже задавали этот вопрос! – возмутился Пинчук. – Не далее как минуту назад.

– И до сих пор не получил ответа, – напомнил Бондарь. – Ну что, начнем по новому кругу или достаточно одного повтора?

– Мы живем обособленно, непрошеные гости нам ни к чему. – Тон Пинчука был слегка обиженным. – Два раза в неделю кухарка приходит со своими дочерьми, они вместе делают уборку, меняют постельное белье и перегоревшие лампочки, приводят в порядок участок. Четыре женщины способны навести такой марафет, что любо-дорого посмотреть.

– А мужская работа? Кто в вашем доме занимается мелким ремонтом, перестановкой мебели, электропроводкой?

– При необходимости мы приглашаем Степаныча, кухаркиного мужа. Примерно два раза в месяц мужик способен воздержаться от возлияний, а чаще его услуги не требуются… Перестраивайтесь в правый ряд, Женя, сейчас будет поворот. – Пинчук ткнул пальцем в запотевшее стекло. – Магистраль выведет нас за город, на объездную дорогу. Оттуда до дома рукой подать.

Совершив плавный поворот, Бондарь удержал седан в правом ряду и, почти не прибавляя газа, возобновил расспросы:

– Оксана общается с кем-нибудь из прислуги?

– Боже упаси. Она говорит, что от них вечно разит луком и потом.

– От нее, конечно, пахнет исключительно духами и шампунями?

– Естественно. – Подбородок Пинчука приподнялся. – Хотя это вас совершенно не касается. Между прочим, есть отличный анекдот на эту тему.

– Терпеть не могу анекдоты, – буркнул Бондарь.

– Тогда слушайте. – Это было произнесено с типичной для Одессы бесцеремонностью. – Родители читают запись в дневнике сынишки: «От Изи плохо пахнет. Изю нужно мыть». На что делают ответную запись: «Изю не нужно нюхать. Изю нужно учить».

– Как насчет знакомых и родственников? – спросил Бондарь, не потрудившись изобразить хотя бы подобие улыбки. – Они часто вас навещают?

– Этого народу прежде в доме хватало, – признался Пинчук, – но я их отвадил.

– Почему? Их запах тоже не нравился Оксане?

– Это я, я их на дух не переношу! Проклятые попрошайки! Так и норовят что-нибудь выклянчить. Или стянуть то, что плохо лежит. – Вспомнив, как он охаживал кием подвыпившего племянника, вздумавшего лапать Ксюшу, Пинчук перешел на крик. – Я терпеть не могу тех, кто пакостит у меня за спиной, предупреждаю раз и навсегда. Если вам взбредет в голову… – Он запнулся.

– Стибрить чайное ситечко? – подсказал Бондарь. – Похитить мельхиоровую вилку? Умыкнуть томик любимого поэта?

– Извините. Кажется, я погорячился.

– Но теперь успокоились?

– Вполне.

– Тогда продолжим.

Это было сказано так вежливо и холодно, как если бы Бондарь предложил Пинчуку возобновить прерванный поединок.

В какой-то мере так оно и было. Бондарь стремился пробить глухую защиту, в которую уходил собеседник всякий раз, когда разговор заходил о его жене. Складывалось впечатление, что Пинчук скорее застрелится, чем позволит бросить на Оксану хотя бы тень подозрения. Так слепо можно любить только в старости и только отменных красавиц.

Или коварных гадин, что зачастую одно и то же.

* * *

К тому моменту, когда седан вырвался за черту города и покатил по объездной дороге, Бондарь узнал почти все, что хотел узнать, так что его вопросы разделялись все более длительными паузами. Наиболее вероятным каналом утечки информации ему представлялся тандем мадам Пинчук с регулярно навещающей ее массажисткой. Почему молодая и наверняка интересная женщина предпочитает массаж на дому, вместо того чтобы развеяться в шикарном фитнес-клубе?

Ответ напрашивался однозначный: массаж служит лишь ширмой для каких-то более сложных отношений. Если это модная лесбийская любовь, на которую намекала покойная Милочка, то неспроста. Вербовка агентов, как и в древности, зиждется на трех бессменных китах: деньги, секс, разного рода наркотики. Сочетания этих ингредиентов могут быть самыми разнообразными, но суть всегда одна. Заключается она в умелом подборе наживки, на которую обязательно клюнет жертва. Похоже, нечто подобное произошло с Оксаной. Она клюнула.

Ловко сработано, подумал Бондарь. Визиты массажистки не вызывают ревности у Григория Ивановича, который ограничивается тем, что оберегает жену от посягательств лиц мужского пола. В своем маразме престарелый ревнивец дошел до того, что запретил охранникам переступать порог дома, предпочитая держать их на расстоянии.

– Они, что же, и по ночам снаружи караулят? – поинтересовался Бондарь, вспомнив об этом.

– Почему бы и нет? – откликнулся Пинчук. – В машине тепло, а в случае тревоги парням ничего не стоит прибежать в дом. У каждого из них есть телефон и оружие.

– Но дверь ведь заперта изнутри?

– Если понадобится, я им открою.

– Не проще ли снабдить охранников запасным ключом?

– Перебьются! – фыркнул Пинчук. – Нечего им в доме делать. Здоровые безмозглые жеребцы. Понатопчут везде, пепла натрусят или… – Он осекся. Не объяснять же постороннему человеку, что без охранников ему живется гораздо спокойнее. Уж они не упустят возможности погарцевать перед Оксаной в отсутствие хозяина. И еще неизвестно, чем закончится это гарцевание. Вернее, слишком хорошо известно. Молодая кровь горяча и быстро бьет в голову. – Жеребцы, – убежденно повторил Пинчук. – Свежий воздух им только на пользу.

Бондарь внимательно посмотрел на него:

– Имеются в виду те рысаки, которые встретили меня в вашем офисе?

– Да, но один из них уволился.

– Почему? – насторожился Бондарь.

Ответ был преисполнен желчи:

– Если мне не изменяет память, то вы сломали ему палец.

– Вот уж нет, я сломал пальцы обоим, – возразил Бондарь. – И что же, один из них отличается особой выносливостью? Или преданностью?

– Его зовут Витя Малеев. Неплохой парень, хотя слегка приблатненный. – Поразмыслив, Пинчук добавил: – На него можно положиться.

– Он ваш единственный охранник?

– Витя дежурит вместе с двумя новичками… их имена вылетели из головы.

– Их кто-то сменяет? – спросил Бондарь.

– Нет. Я нанял парней только вчера вечером, по Витиной рекомендации. Спят по очереди прямо в микроавтобусе. Комфорт минимальный, зато зарплата очень даже приличная.

– Я посоветовал бы вам воспользоваться услугами профессионалов. Обратитесь в охранную фирму.

– За ваши деньги – всегда пожалуйста, – буркнул Пинчук.

Памятуя о том, что неизвестные дали ему трое суток на размышление, он не спешил раскошеливаться на обеспечение собственной безопасности. Подобная беспечность нравилась Бондарю все меньше и меньше.

– У вас есть пистолет? – спросил он.

– Был. Но я не собираюсь им пользоваться.

– Почему? – искренне удивился Бондарь.

– Это мое личное дело. Считайте это моим бзиком. – Пинчук раздраженно пощипал кустистую бровь. – Я не собираюсь ни в кого стрелять.

– Даже если придется защищать Оксану?