— Сделай ей подарок, — повторил Молодов и замолчал.
Всю оставшуюся дорогу он молчал.
Подарок. Я знал, что подарить Победе. И искренне надеялся, что он ей будет по нраву.
И вот теперь, стоя здесь, у подножия Победы, я вспоминал слова Молодова и свои эмоции, и тонул в мыслях и чувствах. Победа… позволит ли она нам подняться на нее? Откроет свои тайны? Пощадит нас?
Я надеялся, что получу от нее хотя бы толику снисхождения.
— Это тебе, — прошептал я, доставая из кармана карабин.
Тот самый, что мне подарил Петрович. Необычной формы, сделанный в единственном экземпляре, он мне когда-то сильно помог и был дорог. Теперь же я делал подношение горе и просил об одном — принять дар и смилостивиться к нам.
Карабин я положил на угловатый камень, отошел в сторону. Что я хотел увидеть? Что карабин раствориться в воздухе? Или что его подхватит орел и унес наверх? Ничего не произошло. Карабин продолжал лежать на камне, блекло поблескивая в лучах солнца. Лишь где-то высоко в небе довольно заурчал ветер.
— Андрей! — позвала Леся. — Завтрак готов!
Я еще раз глянул на Победу и двинул в базовый лагерь. Завтра на собственной шкуре мне выпадет возможность проверить — понравился ли горе мой подарок.
Глава 18
Смерть
— Убили… убили!..
Тревожный шепот сквозь густую пелену сна.
— Убили… твою мать!
Я не сразу понял, кого именно убили. Сон еще не прошел и продолжал смешиваться с реальностью, принося какие-то свои странные причудливые мысли. Зайца убили? — подумал я, еще и сам не понимая, почему именно зайца. Да и зачем убивать зайца? У нас полно запасов еды.
С трудом разлепив глаза, я осмотрелся. Рядом сопела Леся. Вчера вечером я в тихую попросил Рудова поменяться со мной местами. Он должен был спать во второй палатке, где также ночевали Марк, Леся, Володька и Генка. Я же был в первой, вместе с остальными ребятами. Желая в последнюю ночь перед походом провести ее с Лесей, я попросил Сергея махнуться со мной местами. Он не возражал.
— Убили… — голос разносился снаружи.
Кажется, это был кто-то из базовой группы, из «старичков».
Может, проспали? — с ужасом подумал я. Сокрушался, мол, убили попусту столько времени и не вышли, когда положено. Если так, то очень все плохо. Промедление даже в час может быть серьёзной и сбить все планы.
Но все оказалось куда как хуже.
Выбравшись из спального мешка, я выглянул наружу. Там собрались все, такие же растерянные, сонные. Едва только взглянув на них, я понял, что произошло что-то незапланированное и явно нехорошее.
— Что случилось? — спросил я, глядя на Молодова.
Тренер был растерян и ничего не ответил, лишь глянул на меня пустыми глазами и отвернулся.
Это мне еще больше не понравилось. Сон как рукой сняло. Я выскочил из палатки. Ледяной ветер еще больше согнал сон. Следом за мной наружу потянулись и остальные ребята из палатки.
— Что случилось? Что происходит? Проспали? — начали они растеряно расспрашивать остальных.
Но никто, кажется, ничего не знал. И лишь старый альпинист из базовой группы, седой уже мужичина с голубыми выцветшими глазами, повторял:
— Убили… убили…
— Владимир Федорович, что происходит, черт возьми⁈ — жестко спросил я, подходя к тренеру.
— Андрей… — выдохнул тот. — Сергея Рудова… убили…
— Как… — только и смог произнести я.
В голове возникло ощущение, что слова «убили» и «Сергея» не должны быть в одном предложении.
Но Молодов повторил, уже взяв себя в руки:
— Сергея Рудова убили.
Я некоторое время смотрел на Молодова, пытаясь понять — разыгрывает он меня так? Но довольно скоро понял, что это не розыгрыш. Острое чувство неправильности всего происходящего укололо сердце.
Убили⁈ Мы где⁈ На одной из самых недоступных вершин мира или в каком-то притоне, где ночью просто так бродят убийцы?
— Как убили? За что убили? Как это произошло? — с трудом шевеля губами, спросил я.
— Михаил Степанович утром пошел будить… — начал тренер, но тот самый альпинист с выцветшими глазами, взял себя в руки и сообщил:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я пошел всех будить. В первую палатку зашел, к вам. Толкнул одного спящего, другого. А потом чуть глубже залез, где вы должны были спать. Попытался разбудить. Толкнул, одеяло сдернул, а там… Там Сергей Рудов, а на виске рана, и кровь бежит. Ледорубом приложили. Точно, одним ударом на тот свет отправили.
Я не поверил ему. Рванул в палатку.
И увидел все собственными глазами…
Парень лежал на моем месте, с правой стороны. Одеяло было откинуто в сторону. Оно было все в крови. Сам парень лежал так, словно продолжал спать. И только осколочная рана на виске, черная, жуткая, говорила о том, что Рудов не спит. Он мертв.
— Матерь божья! — выдохнул Володька, тоже забравшийся внутрь за мной. — Матерь божья! Да что же это…
— Убили… — задумчиво произнес я.
Меня объяло какое-то странное чувство нереальности всего происходящего. Не может быть такого. Как это — убили? За что?
— Ледорубом приложили, — сказал Володька, кивая на инструмент.
И потянулся взять.
— Стой! — рявкнул я. — Ничего тут не бери и не прикасайся.
Парень быстро сообразил к чему я все веду.
— Лучше пошли.
Мы выбрались наружу.
Некоторое время висела пауза. Все пытались собраться с мыслями.
— Что же теперь делать? — наконец спросил я.
— Я сообщил на базу, — сказал Молодов. — Сегодня должна прибыть комиссия. Люди с КГБ. Сказали пока ничего никому вне лагеря не сообщать. По возможности вокруг палатки не ходить и лишних следов не оставлять. И выход в горы тоже сказал перенести на другое время.
Вновь повисла тягучая пауза.
— Это что, действительно, на самом деле происходит? — шепнула мне Леся.
Она была растеряна. Я и сам был сбит с толку, а перед глазами все стояло белое лицо Сергея. Парня я знал мало, но все равно, сильно переживал о случившемся.
Комиссия приехала довольно быстро. Это были пять человек, среди которых я увидел уже знакомого нам Кайрата Айдыновича. Было видно, что люди явно из соответствующих органов. Они принялись заниматься следствием сразу же, без лишних предисловий и не смотря на тяжелое состояние, вызванное высотой (ребята акклиматизацию пройти не успели), начали допрос и фотографирование места преступления.
Трое из приехавших были видимо званием одним, потому что общались друг с другом просто, без лишних обращений. А вот четвертый — мужчина с тонкими губами и квадратным лбом явно был званием выше. Остальные обращались к нему официально, по имени отчеству, и любой свой шаг согласовывали.
— Это — Игорь Владленович, старший группы, — сухо представил его Кайрат Айдынович, не сказав ни званий, ни чинов. — На время расследования его приказы обязательны для исполнения вами.
С этим спорить не стали.
— Тогда начнем опрос, — тут же взял быка за рога Игорь Владленович.
Начали с того, кто первым обнаружил тело.
— Убийца был в палатке! — воскликнул Михаил Степанович.
— Тише, успокойтесь, — дежурно произнес Игорь Владленович. — С чего вы так решили?
— Так я же не спал. Тут подъем важный ожидается, переживал я сильно за ребят. И сна ни в одном глазу. Вот и сидел у костерка. Распалил совсем маленький, чтобы лишних дров почем зря не жечь, но и чтобы во тьме кромешной не сидеть, котелок вот небольшой поставил с водой — вдруг кто проснется, а тут уже и горячее есть, согреть тело. Все палатки — в десяти метрах от меня, почти у самых глаз. Я на них и пялился. И никто всю ночь из них не вылезал.
— Уверены?
— Да чтоб мне провалиться на этом месте! Конечно, уверен.
— А слышали что-нибудь?
— Слышал. Храпели ребята всю ночь на разные лады. Да иногда еще ветер с верхотуры задувал протяжно так.
— И больше ничего?
— Ничего.
— Давайте еще раз. Вы утверждаете, что не видели никого, кто бы заходил или выходил из палатки? Даже на несколько секунд.