– Это всё серьезно или тебе просто скучно? – спросил хмельной Урман.
– Время покажет! – ответила Лира и потащила в шатёр.
Рыцарь понимал, что всё временно, они слишком разные. Над ним довлела судьба одиночки, с долгами за спиной и неудачами. Но в этот вечер заботы отлегли на потом. Урман хотел верить.
Глава XI
Новое увлечение затянуло Урмана. Лира была не такой как все, живой, непосредственной, яркой. Он не мог бы выразить это иными словами. Всё, кого Урман знал раньше, включая бывшую невесту, были иными: глупыми, манерными, недалёкими. Никто из них не видел дальше собственного носа. Урман забросил отряд, переложил работу на плечи офицеров. Менги, Олег, Варга, плюс мастера Хмель и Оливер занимались распределением новичков, укомплектацией, продовольствием. Отряд разросся до целого полка. Арсен злобствовал и постоянно напоминал об ограничении на численность. Он завидовал популярности рыцаря.
Лира помогала Урману разбираться с бумагами. Часть оказалась на незнакомом языке и, если бы не колдовской талант, свитками можно было разве что растапливать печь. Бертин иногда приходил помочь, но больше мешал нравоучениями. Старик торопил, подгонял, ужимал сроки. Монах не понимал простого счастья рыцаря, для него всякое человеческое было чуждо.
– Война рано или поздно закончится, – сказал рыцарь. – Куда ты подашься? Останешься ли со мной? Я бы показал тебе Рюген, спокойное темное море, горы, тихий рыбацкий посёлок.
– И что будет дальше?
– Ну, хм, хозяйство, дети, – замялся Урман. Он заметил странное выражение. – А если бы стало скучно, то детей оставим отцу, а сами на новую войну!
– Разве что так, – задумалась Лира. И рассеяно повторила. – Разве что так.
«С моря на город налетела гроза. Ураганный ветер набросился на мой особняк. Первый удар показался самым страшным. Ставни с грохотом распахнулись. Мозаичные стекла брызнули по полу, как бусинки разорванного ожерелья. Ледяные капли косого дождя ворвались в кабинет. Новый порыв бури сорвал насквозь промокшие шторы.
Пляшущего огонька колдовского светильника едва хватало, чтобы оценить общий разгром. Мне было наплевать. Я сидел на краю стола, и, ухмыляясь, смотрел, как ветер разрушает труды жизни.
– Куда ты собрался в такую непогоду? – спросил Клавдий, заметив на мне плащ. – Еще немного и я бы насквозь промок – буря следовала по пятам!
– Магистр, – Я сдержанно поклонился. – Рад тому, что вы согласились прийти в столь поздний час.
– Не мог отказать любимому ученику, – доброжелательно ответил гость. Но я заметил, как быстро двигались его глаза. Он оценивал меня. – К тому же, Владимер, ты уже месяц не показывался в обществе. Мы даже начали бояться, что ты потерял интерес к политике.
Я позволил себе сдержано улыбнуться. Магистр Клавдий только выглядел безобидным стариком. Однако безобидные старики не становятся членами Совета и Сената. К тому же меня начинало раздражать его тыканье. Клавдий по-прежнему считал меня младшим, подмастерьем.
– С вашего разрешения, магистр, давайте отставим церемонии в сторону. Время поджимает. Мне необходима помощь. – Клавдий кивнул в знак согласия. Сложив пухлые ручки на животике, он стал похож на каменные болванчики, какие номады оставляют на перекрестках дорог. Вот только крысиные глазки гостя так и бегали из стороны в сторону. Мне захотелось ударить старика, причинить самую страшную боль, лишь бы только он прекратил.
– Мне необходима ваша помощь. Я видел… понимаете, видел.
– Что ты видел, мой мальчик? – Гость придвинулся ко мне. В то же мгновение новый порыв ветра ворвался в кабинет. Ворох исписанных листов сорвался со стола и ударил в лицо старику. Марий побледнел. Кажется, он начал понимать истинную природу стихии, почему ветер разгромил только один особняк.
– Я смотрел как книги, сложенные горкой, сжигают на площади. И каждая сгоревшая книга оставляла в душе неизлечимую рану. Я узрел падающие купола, рваные флаги, дым от пожарищ, затмивший солнце. Ночь, обагренную кровью, светлее дня. Море поглотит Радужный город. И во всем этом будет виновен только один человек!
Я соскочил со стола. Горло сдавило спазмом. Слезы брызнули из глаз, но я скрыл ладонью, лишь бы не показывать слабость мерзкому старику.
– Да, только один человек потребуется для разрушения мира! – Слова будто исходили извне. Как мог я, раздавленный горем, говорить столь твердо и громко, затмевая бурю?
– Максимус, да будет проклято это имя! Владыка Максимус установит новый мировой порядок.
– Этого не может быть! – в ярости закричал старик. – Он просто безродный олух, который ошивается в грязных трущобах и ни на что полезное не способен! Ты бредишь, Владимер!
Вокруг магистра появилось голубое сияние.
– Зачем ты напустил на город грозу? Почему в доме ни одной живой души? Что ты задумал, безумец?
– Завтра Максимус умрет на дуэли. Я создам такое оружие, что будь он хоть трижды владыка мира, но не сможет устоять. Вы со мной? – Слезы высохли на жарких щеках. Зверь, заточенный внутри, рвался наружу. В душе я желал отказа. Ибо у истинного чародея не может быть живого учителя.
– Будь ты проклят! Угрозами ничего не добьёшься! – воскликнул Клавдий, прижавшись к стене. Он тоже умел видеть будущее, и в нем для него не было места.
– Чего ты добьешься? Зачем ты это творишь? Ты не только нападаешь на брата по магии, но и на члена Совета, на город, на наш мир, на своего учителя! Изыди прочь!
– Кто не со мной, тот за разрушителя! Знания я заберу силой! – Со всех сторон на магистра поползла тьма. Щупальца извивались вокруг мерцающего щита Клавдия, и сгорали одно за другим коптящим пламенем.
– Голова не кружится? – засмеялся я. – Ах, как сладостен запах дурмана! Засыпайте, магистр, раз уж бодрствующим бесполезны!
Я ни о чем не жалел. Правда, если бы я не перехватывал чужие видения, этого бы не случилось.
Как горький пьяница я заглотил память старика. Знания магистра о чаше созидания, артефакте необходимом для победы над разрушителем, перетекли ко мне. Чаша скрывалась в склепе на городском кладбище.
– Убей Максимуса! – нашептывала кровь. Предки требовали смерти того, кто посмел покуситься на Радужный город. Чтобы быстрее достигнуть кладбища, я обернулся летучей мышью. Зов крови усилился, низшее колдовство сводило с ума. Вместо того чтобы немедленно отправиться за артефактом, я как идиот барахтался в потоках воздуха и хохотал. Подо мной бурлило сварливое море. Волны яростно колотились о гранитные опоры радужного города и распадались на мелкие брызги. Не одна стихия не могла одолеть древнее чародейство. На кураже я спикировал вниз к самым волнам и помчался вдоль кромки воды. Восторг заставлял бездумно рисковать жизнью…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});