– Да, шеф, – и хотя ответ Джека звучал как-то даже радостно, вмиг напрягшиеся мышцы и окаменевшее тело сказали о том, что он, как и Алекс, отметил настроение Реймса, – это же вы говорили, что мне стоит взять отпуск и хорошенько отдохнуть.
– Я говорил, – шеф сделал шаг вперёд и, быстро оглянувшись, захлопнул за собой дверь, – что тебе надо отдохнуть и, взяв пару-тройку горячих цыпочек, хорошенько пот… – мужчина усилием воли заставил себя замолчать, но, не сумев справиться со злостью, процедил, чуть ли не огонь с каждым словом изрыгая: – А не вот это вот все, что вы мне тут устроили!
Повисла тишина. Джек молча и как-то даже безэмоционально буравил шефа взглядом и сильнее, чем следовало, сжимал пальцы Кинг. Алекс так же молча гипнотизировала стоящего перед ними мужчину. Ей нечего было сказать ему, за последние дни они наговорились чуть ли не на десяток жизней вперед.
– Ладно, – шеф приподнял ладони, словно сдаваясь, – я понимаю, что двигало вот ей, – Реймс ткнул пальцем в сторону Алекс, – но какого черта в это все влез ты, Джек?! Ты хоть представляешь, что натворил и какую кашу заварил? Да это просто чудо, что ты до сих пор не под арестом! И она, да и будем честны, даже я!
– Это была моя идея и решение тоже принял я, – отрезал Джек, садясь ровнее, – а значит, вся ответственность лежит также исключительно на мне!
– Твоё решение? – со смешком переспросил шеф. – Твое? И ответственность тоже твоя? Да?
– Да. – Солье напрягся, а Реймс, понизив голос, так что казалось, будто он сейчас натурально зарычит, сделал ещё один шаг вперёд. Алекс даже на мгновение заподозрила шефа в двуличии, но тут же отбросила эту мысль, он был человеком до мозга костей. Все всех смыслах.
– А кто будет нести ответственность за всех тех людей, что поверили тебе, Джек? Всех, кто подставился ради твоей, заметь, – мужчина так сильно сжимал спинку кровати, что костяшки пальцев побелели, – совершенно идиотской затеи?! Это же была чистой воды авантюра! Самоубийство! Ты, черт возьми, чуть не погиб сам и не угробил свою… смешно сказать – напарницу…
Последнее слово вырвалось из уст шефа с какой-то новой, ещё незнакомой ни Джеку, знавшему Реймса довольно давно, ни Алекс, узнавшей его в общем-то совсем недавно.
– А вот это, – шеф Реймс вытащил из кармана смятый комок бумаги и нарочито трепетно разгладил его, – список твоих «подвигов», – он щелкнул пальцем по краю смятой страницы, – среди которых кража, ношение незарегистрированного оружия, подлог, и вот, мое самое любимое, убийство служащего Министерства при исполнении!
– Я тоже был при исполнении! – рыкнул Джек, не сумев сдержаться.
– Повозникай мне еще тут! – Шеф снова смял листок и швырнул комок прямо в грудь Солье.
– Шеф, – на этот раз голос Джека изменился, в нем появились нотки настоящего раскаяния, отголоски того Джека, что Алекс знала ранее. – Я повторяю, что готов нести полную ответственность и вся вина лежит исключительно на мне!
– Да кому она нужна, – шеф фыркнул и отступил, – эта твоя ответственность, и уж тем более вина! Подотрись ими.
Алекс не сумела сдержать удивленного «пфф!», как, впрочем, и сам Джек, подавившийся воздухом.
– Но, шеф… – начал он и вновь застыл, словно услышал что-то, недоступное другим. Всего одно слово, полное непонимания и вопроса вырвалось из него: – Шеф?
Алекс тоже почувствовала это. Нет, конечно, странно было бы не ощущать двуликих, особенно учитывая место, где они находились, но в этот раз все было по-другому. Она ощутила «Силу». Именно так, с большой буквы силу. Мощь! Приближался кто-то очень и очень сильный, могущественный. И наверняка опасный.
– Ну, – хмыкнул Реймс, – ты же только что утверждал, что готов взять ответственность за всех и за все, это твой шанс, мальчик мой. И не только… твой. – Он выразительно покосился на Алекс.
– Джек! – Алекс не понимала, что за игра идет между ними. Спустя несколько долгих секунд дверь без стука распахнулась и на пороге палаты в сопровождении не менее десятка оборотней появился… Себастьян Фрост.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Так-так-так! – притворно удивленно воскликнул Фрост. – Господа, мы, кажется, не вовремя?
Фрост застыл в проходе, явно не испытывая ни капли смущения или сожаления, переводя полный наигранной радости и удивления взгляд с Алекс на Джека, с Джека на шефа Реймса, а с Реймса вновь на Алекс. За его спиной молчаливыми тенями толпились незнакомые Алекс мужчины и женщины, все как один в дорогих деловых костюмах всех оттенков серого и все как один – двуликие.
Никто ему не ответил, но сенатор не обратил на это никакого внимания.
– Знакомьтесь господа, перед вами наши Нью-Йоркские герои: некромант Алекс Кинг и детектив Джек Солье, – оскалился Фрост и тут же обратился к шефу: – Мистер Реймс, а вы тут какими судьбами?
– Я тут по работе, мистер Фрост. – Шеф расплылся в настолько «доброжелательной» улыбке, что даже Алекс стало не по себе, а у сенатора должно быть все внутренности заледенели.
– Разве детектив Солье сейчас на службе? Какая может быть в таком состоянии работа? Это же просто, – Фрост не менее искусственно, чем ранее делал Реймс, рассмеялся, – узурпаторство!
За спиной Фроста загудели. Сопровождающая его «армия» двуликих подняла волну возмущения, особенно выделялся один голос, высокий и противный, принадлежащий молодой женщине.
– Как можно?! Где врачи?! Необходимо обратиться в профсоюз! Это немыслимо! Детектив Солье под защитой Союза двуликих полицейских Нью-Йорка! Вы не имеете права загружать его работой… как какого-то обычного, – она чуть ли не выплюнула это слово, хотя изначально наверняка планировала использовать другое, – патрульного!
Алекс в подобных ситуациях обычно старалась не высовываться, но не потому, что боялась или стеснялась, нет. Просто она терпеть не могла всех этих политиканов и их прихвостней, не умела играть в их хитровывернутые игры. Решать псевдополитические ребусы и изворачиваться в тисках правил и условностей государственной службы. Потому и с полицией обычно дел старалась не иметь. Слишком много лживого дерьма и откровенного лицемерия.
А в обществе этих конкретных двуликих ей и вовсе было не по себе. Но еще хуже стало, когда Фрост воззрился на нее своим гипнотически-убийственным взглядом, таким спокойным и оттого ещё более пугающим.
Алекс ещё тогда, при их первой встрече, поняла – этот мужчина не так прост, как пытается казаться. Однажды нащупав слабину оппонента, он продолжал гнуть в поведении ту же линию, выстраивая в чужих глазах свой обманчивый образ, только вот ни Джек, чьи пальцы в очередной раз чуть сильнее сжали кисть, ни сама Алекс, чей амулет на груди завибрировал за мгновение до появления «гостей», ему уже не верили. Особенно Кинг. Она печенкой чувствовала то, что нашептывал ей артефакт еле заметными волнами тепла: «Опасность! Опасность!» И было в этом «шепоте» что-то еще, вроде сомнения или неуверенности.
Поймав ответный взгляд некроманта, ведьмак удивлённо приподнял бровь, а маска легкой и бесконечной радости сползла с красивого лица. Покосившись на шефа Реймса, сенатор обратился, однако, к той самой женщине:
– Будет вам, Бет! – серьезный взгляд скользнул по вмиг побледневшему лицу двуликой и остановился на полицейском. – Мистер Реймс…
– Шеф Реймс, – спокойно отрезал тот, во второй раз решив не игнорировать столь неуважительного отношения к себе и своему статусу.
– Да, конечно, прошу прощения, шеф Реймс, и все же по какому делу вы решили побеспокоить детектива? Произошло что-то важное? Или это касается нашего дела? У вас новые сведения? Подождите, вы ведь не арестовывать его пришли? – не получив никакой ответной реакции, он продолжил: – Вы же понимаете, насколько детективу Солье сейчас непросто? Все же уцелеть при таких травмах и после того, что он пережил, просто невероятно! Да и Беатрис права, беспокоить человека, – он наигранно «ойкнул» и продолжил: – То есть теперь уже двуликого во время его реабилитации после перенесенных ранений, не рекомендуется.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})