Помпилио повернулся к девушке.
– Ты приглашена на завтрашний ужин?
– Да, но уже извинилась перед тетушкой.
– Почему так?
– Дела.
– Секретные?
– Ты по-прежнему любопытен, дорогой.
– Пытлив, как амуш.
Официант поставил перед девушкой бокал и растворился.
– Твое здоровье, Помпилио.
– Твое здоровье, Лилиан.
Девушка сделала маленький глоток вина. Совсем маленький – ледяное белое едва смочило пухлые губы. Она всегда пила вино именно так: малюсенькими порциями, как будто пробовала первый раз в жизни.
«Сейчас она поставит бокал на стол, но руку не уберет. Выждет секунду и сделает еще один глоток…»
Лилиан поставила бокал на стол, подождала мгновение и царственным движением вновь поднесла его к губам. А сделав глоток, улыбнулась: она знала, что Помпилио наблюдает.
Адиген кашлянул и светским тоном осведомился:
– Твои дела связаны с поместьем?
– От поместья я избавилась еще полгода назад, – усмехнулась Лилиан. – Сейчас я заканчиваю продажу оставшихся земель. Южных земель.
– Очень вовремя.
– Поверь, дорогой, я не прогадала.
– И кого ты облапошила? Нестора?
– Компанию. Впрочем, все получилось ко взаимному удовольствию.
– Твоей семье принадлежит Долина источников, – припомнил Помпилио.
– Принадлежала, – поправила его Лилиан. – Теперь она принадлежит Компании.
– Так вот в чем дело…
Одного неполного дня на Заграте хватило Помпилио, чтобы понять: мятеж дер Фунье – лишь часть обрушившихся на Генриха II неприятностей. Шумная часть, бросающаяся в глаза, но проблем хватало и без нее. И шли эти проблемы одна за другой, не позволяя королю передохнуть, вынуждая принимать поспешные, не самые выгодные решения: опустевшая казна, падеж скота, угроза голода, инфляция, разгул бандитизма, мятеж… Помпилио предположил, что за всеми этими событиями стоит мощная сила. И теперь услышал подсказку: Компания. Оставалось понять – ради чего? И Лилиан уточнила: южные земли. Геологическую карту северной части континента составляли специалисты Герметикона в самом начале Этой Эпохи, они не могли ничего прозевать, изучили каждую пядь, не обнаружив ничего особенно интересного. Ничего такого, чем бы Компания не владела в других мирах. А вот Азеанской пустыней, занимающей добрую треть континента, геологи не интересовались. Не здесь ли таится разгадка?
– Адольф I пожаловал моему предку Долину источников в насмешку, – усмехнулась девушка. – Зачем нужна вода там, где никто не живет?
Она догадалась, о чем думает Помпилио.
– Но все-таки пожаловал, – заметил тот. – И тем сделал его королем Азеанской пустыни.
– Не его королем, а меня – королевой, – жестко уточнила Лилиан. – Право на Долину источников всегда считалось в нашей семье чем-то забавным, ненастоящим. А вчера я трансформировала его в миллион золотых цехинов.
Потому что именно в ней, в небольшой, окруженной горами долине, брала начало неширокая, но пересекающая изрядную часть Азеанской пустыни речушка. Не было бы ее, и пресную воду пришлось бы на дирижаблях таскать из-за Инкийских гор. Дорого и невыгодно. А значит, Компания планирует отправить в пустыню очень много народу.
– Что нашли в пустыне? – поинтересовался Помпилио. – Нефу?
– Там ее столько, что она буквально сочится из песка, – кивнула девушка. – Кроме Долины, моей семье принадлежал кусок побережья, его я тоже заставила Компанию купить за миллион.
– Ты молодец.
Холодная красавица с достоинством приняла похвалу:
– Я не такая дура, как король.
– Но почему галаниты не подождали окончания мятежа и не отняли твою землю даром? Насколько я понял, шансов у Генриха немного.
– Ты не веришь в своего друга?
– Я знаю Нестора, – пояснил Помпилио. – Генриху против него не устоять. – Он помолчал, дожидаясь, когда принесший салат официант отойдет от столика, и продолжил: – Почему Компания тебе заплатила?
– Потому что у меня были мудрые предки, – самодовольно рассмеялась Лилиан. – Прадед не поленился тщательно исследовать собственность, изучил расположение водоносных слоев и рассчитал, как с помощью одной-единственной тонны взрывчатки превратить Долину источников в Долину бесполезности. Королевская милость штука переменчивая, и прадед решил подстраховаться.
– И тем оказал тебе услугу на миллион.
– Я купила две тонны взрывчатки, наняла толковых инженеров и подготовила большой фейерверк, – с холодной усмешкой продолжила девушка. – Потом я взяла сделанные прадедом расчеты и карты, пригласила в Долину директора загратийского филиала Компании, мило ему улыбнулась… Ты ведь знаешь, как я умею мило улыбаться?
– Прекрасно знаю, – подтвердил Помпилио. – Ты замечательно играешь наивную дурочку.
– Спасибо, дорогой. Так вот, я мило улыбнулась и спросила: скажите, барон, правильно ли я понимаю, что если всё тут взорвется, вода уйдет навсегда? – Девушка прищурилась, став похожей на сытую кошку – ей доставляло удовольствие вспоминать разговор с галанитом. – Видел бы ты, как вытянулась его чиритская физиономия.
– Полагаю, он был взбешен.
– Но сумел сдержаться. Внимательно всё посмотрел, тоже улыбнулся и сказал: вы правы, милое дитя.
– И вы договорились.
– У меня есть счет в верзийском банке. Неделю назад они перевели на него два миллиона цехинов, а сегодня мы подписывали документы. В принципе, это никому не нужно, но я адигена, я привыкла поступать честно и доводить дела до конца.
А еще она была расчетливой и привыкла добиваться того, чего хочет.
– Ты всегда была умницей.
– Поэтому ты меня боишься? Не хочешь под каблук?
Помпилио опустил взгляд и принялся ковыряться в салате вилкой. Они оба знали, что всё было совсем не так, и это мешало Помпилио поддержать шутку.
– Ладно, не буду тебя мучить, – вновь рассмеялась Лилиан. У нее было замечательное настроение.
– Ты сказала, что король – дурак, – припомнил адиген.
– Тебе нравится то, что случилось с Загратой? – поинтересовалась в ответ девушка. Жестко поинтересовалась: – Кто в этом виноват, если не Генрих?
Она была адигеной и хорошо знала, что ответ держит тот, кто правит.
– Тогда мы говорили не о политике, а о продаже земли.
– Ладно, ладно, я поняла, не надо ловить меня на слове, – недовольно ответила Лилиан. И рассказала: – Из обмолвок директора я поняла, что Компания предлагала Генриху договориться по-хорошему, но он потребовал слишком большую долю.
– Значит, Генрих знал, что Компания точит на него зуб, но все равно запорол переговоры с Лингийским союзом. – Помпилио тяжело вздохнул: – Ты права, его трудно назвать умным.
– Король – дурак, – сурово повторила девушка. – И хотя его глупость позволила мне неприлично разбогатеть, я все равно считаю его дураком. И мне его не жаль.