А когда я слегка пришпорил винторога, намереваясь поравняться с дочерью вождя, путь мне мягко, но решительно, преградили несколько коротышек. Дескать, начальство занято и вообще нехрен, ты тут пленный, вообще-то. Ну и ладно. Тоже мне… Не очень-то и хотелось. Оставив попытки вытянуть из Рэйи хоть немного информации, я сравнял скорость своего животного с остальной кавалькадой и принялся глазеть по сторонам и упоенно заниматься самокопанием.
Как ни удивительно, но больше всего сейчас меня поражала моя способность к адаптации. Пару суток назад я бился на световых мечах с ситхами… Тьфу, на Клинках Духа с послушниками бастарда, решившего захватить власть, меня едва не сожрала какая-то призрачная тварь, я видел, как регенерирует человек, получивший полмагазина в башку, после чего я, вместе с наследницей великого (по ее словам) инопланетного рода, бежал из захваченного врагом замка через телепорт. Потом я охотился на, опять же, инопланетных, овцебыков, сражался с падальщиками, попал в плен к серокожим коротышкам и победил в бою троих оживших зомботрупоедов. Дьявол, да я даже с самой настоящей дочерью вождя инопланетного племени общался! И, после всего этого, больше всего на текущий момент меня волнует не то, как я буду из этого плена выбираться, не то, как вообще дальше жить, а, простите, задница той самой дочери вождя, покачивающейся в седле в десятке метров от меня. Сюрреализм какой-то, честное слово! Спору нет, авантюрист я тот еще, и за время прошлой, так сказать, жизни, видывал всякое, но такое спокойствие? Не поддается объяснению. Может, на меня так влияет перенос в тело Дэймона — аборигена этой неизвестной планеты? Голос говорил что-то о взаимопроникновении сознаний… Может, это оно и есть? Для Дэймона ведь все, происходящее вокруг — норма, потому и я воспринимаю все так спокойно?
Ну, или это защитная реакция организма. Что уже не очень хорошо. Ибо старательно возводимая между рассудком и окружающей действительностью стена рано или поздно рухнет под напором эмоций, и тогда можно и кукухой поехать. Видывал я уже такое. Когда новобранец рядом с тобой хохмит и смеется, кантуя разорванные трупы убитых товарищей, а вечером оказывается, что он в туалете повесился… Тьфу, чур меня! Хвала всем известным и неизвестным богам, тяги к суициду за мной никогда замечено не было. Надеюсь, и сейчас не воспоследует.
А вообще — до чего ж здесь красиво! Бесконечные холмы, укрытые зеленой травой, постепенно переходят в высокие горы, в траве кипит мелкая, почти неразличимая, но весьма бурная, жизнь, а где-то вдалеке степенно следует стадо отаров, похожих отсюда на большие движущиеся камни, покрытые мхом. Высоко в небе кружит пара птиц, а прячущееся за горы солнце красит багряным их седые вершины… А воздух-то какой! Хоть горстями зачерпывай, да пей! Красота…
Кажется, постепенно я задремал прямо на ходу, и в какой-то момент едва не вывалился из седла. Подхватил меня вездесущий Ти Квай, который, после того, как я отказался его убивать, явно взял на себя роль моего личного Санчо Панса. Коротышка обеспокоенно взлянул мне в лицо, пару раз хлопнул по предплечью, а потом указал куда-то рукой. Встряхнвушись, я проследил за его жестом, и, кажется, нецензурно выругался вслух. От удивления.
Пока я дремал, кавалькада, видимо, прошла немалый путь, и сейчас поим глазам открылось то, что до этого скрывалось за очередным холмом.
Мы спускались в долину, по дну которой бежала то ли узкая речушка, то ли широкий ручей, а на другом берегу поднималась вверх отвесная скала. Высотой она была, на глазок, метров под пятьдесят, выглядела практически гладкой, и тянулась налево и направо, насколько хватало взгляда. Внушительно. Но куда мы, черт побери, направляемся? Мы же не полезем вверх, да?
Винтороги, тем временем, непроизвольно ускорились — будто почувстовали близкое окончание пути. Мне не осталось ничего, кроме как довериться животным и уверенно ведущей отряд Рэйе. В конце концов, она точно понимает, куда мы едем.
Пара минут — и винтороги без сомнений вошли в воду. Речушка была неглубокой — вода немного не доставала до стремян. Животные шли уверенно, и вскоре мы выбрались на каменистый берег.
Вблизи стало понятно, что стена не такая уж и гладкая — просто миногочисленные выступы сливались с основной поверхностью. Кавалькада завернула за скалу, напоминающую устремленный в небо палец, и я увидел вход в узкое ущелье. Кавалькада перестроилась — ехать здесь можно было максимум по двое. Я поднял голову. Стены возносились к небу, практически сливаясь наверху, создавая эффект сомкнувшегося свода. Черт, аж дух захватывает!
Чем дальше мы продвигались по дну ущелья, тем больше оживлялись коротышки, начав гомонить на своем квакающем языке. Один из них поднялся в стременах и издал резкий, отрывистый звук, подражая какому-то животному или птице. Крик заметался по ущелью, и вскоре откуда-то спереди донесся ответ. Ага, система опознавания, значит…
Теперь я осматривал стены совсем с другим интересом, и вскоре увидел то, что искал. На широком скальном выступе мелькнула знакомая коротконогая тень. А вон там еще одна… Присмотревшись, я разглядел огромные валуны, явно не просто так скопившиеся на выступах. Ну, понятно. Если в ущелье заберется кто-то чужой, ему на голову обрушится настоящий камнепад. М-да уж. Не хотел бы я быть на месте тех, кто будет без воздушного десанта, заброшенного на вершину, штурмовать обитель серокожих. Грамотно расположились, ничего не скажешь.
Через несколько минут ущелье немного раздалось, но коротышки упорно продолжали держаться по двое, заставляя винторогов едва ли не касаться друг друга боками. Ти Квай гуканьем привлек мое внимание, и показал, что я должен держаться ближе. Ага, понятно. Видимо, по краям тропы тоже имеются ловушки. Не вопрос. Я сам заинтересован в том, чтоб в этот самый Пещерный город живым добраться — и, желательно, так же из него выбраться.
По моим ощущениям, мы проехали примерно с километр, когда ущелье разошлось в стороны, и впереди возникла преграда явно естественного происхождения. Свободное пространство между стенами ущелья было перекрыто воротами из массивных бревен с заостренными концами, стянутыми между собой металлическими полосами грубой ковки. Ничего так фортификация. Судя по неровным бойницам наверху, закрытым изнутри щитами, там еще и галерея для стрелков. Вот тебе и коротышки. Вот тебе и серокожие. Квакают-квакают — а шарят. Молодцы.
Из-за ворот высунулась уже привычная квадратная рожица и принялась гортанно перекрикиваться с предводителем отряда. Через пару секунд заскрипели несмазанные засовы, и створки медленно открылись. Предводитель отряда махнул рукой, и кавалькада снова двинулась вперед. Теперь уже шагом. Медленным и мучительным — я аж приплясывал в седле от любопытства. Интересно посмотреть, что там за пещерный город у коротышек.
И любопытство мое оказалось