Читать интересную книгу Площадь Тяньаньмэнь. Создание протеста - Vijay Gokhale

времени, когда это осознание пришло, экономики Китая и Запада были тесно переплетены, а китайская экономика стала неотъемлемой частью восстановления мировой экономики после глобального финансового кризиса. Сегодня звучат заявления о том, что Китай использует нечестные торговые практики, такие как заниженная стоимость валюты и субсидии, чтобы наводнить западные рынки дешевыми товарами или продвигать отечественные фирмы, отказывая иностранным компаниям в доступе на рынок, а также сообщается о широко распространенных нарушениях и кражах интеллектуальной собственности. Но в период расцвета западных и американских компаний в Китае (1990-2010 гг.) это было приемлемым риском для получения огромных выгод от китайского рынка и его рабочей силы. Если сегодня Китай стал крупнейшей экономикой мира по паритету покупательной способности, крупнейшей торговой страной, значительным экспортером капитала и крупнейшим держателем иностранных резервов, то это произошло как благодаря упорному труду китайского народа, так и благодаря недальновидным стратегиям западных компаний и правительств.

С политической стороны, поскольку стабильность теперь была главной целью всей политики, преемники Дэнга не предпринимали ничего драматического или экстремального, и управление страной при президентах Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао (1989-2013) стало прозаической и почти бесцветной деятельностью. 6 Поначалу система коллективной ответственности работала хорошо и сдерживала индивидуальные амбиции, но после смерти Дэнга в 1997 году власть стала стремительно утекать. Причин тому было несколько. Во главе Китая всегда стояли сильные люди, обладавшие как революционным, так и административным опытом и пользовавшиеся уважением. Однако преемники Дэнга, Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао, не имели ни военного опыта, ни глубокого понимания центральной политики. Они были аппаратчиками, поднявшимися по партийной иерархии в относительно стабильный период после Мао. Они провели значительное время в провинциях. Цзян Цзэминь был пересажен в одночасье из шанхайского муниципалитета в высшие партийные и государственные кабинеты в 1989 году. И Цзян, и Ху были наделены атрибутами высших должностей - генеральным секретарем, президентом и председателем Центральной военной комиссии, что теоретически давало им командные полномочия, но на практике это было не так. Осуществление контроля над Народно-освободительной армией было особенно важным рычагом власти в Китае, так как Мао знаменито заявил, что власть растет из ствола пушки. Мао и Дэн поддерживали тесные связи с руководством НОАК, тогда как при Цзян Цзэмине и Ху Цзиньтао давний союз партии и НОАК раздвоился. 8 НОАК становилась все более автономной и независимой, и ко времени Ху Цзиньтао реальная власть над армией находилась в руках генералов. Аналогичным образом из-под их контроля вышел и аппарат внутренней безопасности. Ло Гань, а затем Чжоу Юнкан, отвечавшие за внутреннюю безопасность в Постоянном комитете Политбюро, стали независимыми центрами власти. Клики и группировки, от которых Дэн всегда предостерегал, появились сами собой. Шанхайская фракция самого Цзян Цзэминя была главным действующим лицом в период с 2002 по 2012 год. Коммунистическая молодежная лига (КМЛ) также стала независимым центром власти (и председатель Ху Цзиньтао, и премьер Ли Кэцян были членами КМЛ). Князья" стремились к власти, чтобы сохранить наследие своих революционных предков и защитить свои права на получение прибыли от революции. Си Цзиньпин, Бо Силай, Ван Цишань и Юй Чжэншэн были самыми видными членами этой группы. Цзян Цзэминь также открыл членство в партии для частных предпринимателей, пытаясь сделать ее всеохватывающей, но со временем их богатство и влияние стали ощущаться и в коридорах власти. Коррупция и непотизм широко распространились в системе, и сообщалось, что высшие военные должности можно было купить. Хотя Дэн этого и не предполагал, власть стала институционально, финансово и пространственно децентрализованной. Идеология или политика больше не были основой для соперничества фракций, поскольку с 1989 года руководство страны было единодушно в отношении пакета экономических реформ и политической стабильности. Вместо этого соперничество стало вращаться вокруг двойного притяжения - власти и денег. Китайская коммунистическая партия превратилась в пеструю группу центров власти, занятых политическими компромиссами и созданием коалиций для сохранения своего влияния на Китай. Для целей внешней проекции китайское руководство взяло на вооружение язык и стиль западной дипломатии. Потертые костюмы Мао были заменены на строгие западные костюмы. Автомобиль Hongqi был заменен на Mercedes-Benz в качестве транспортного средства. Поездки на Запад поощрялись. Ричард Макгрегор выразился довольно метко, написав: "Всего за одно поколение партийная элита превратилась из бесславной банды идеологических головорезов в богатом, одетом в костюмы Мао и дружелюбном к бизнесу правящем классе".

За поразительными успехами Китая в поддержании экономического роста и политической стабильности, начиная с 1990 года, скрывается одно важное событие. Коммунизм как идеология, похоже, исчез в китайском государстве в этот период. Мысль Мао Цзэдуна не соответствовала времени. Единственной важной идеологией стало сохранение политического статус-кво. Эта тенденция, похоже, набирает обороты при нынешнем китайском лидере Си Цзиньпине. Внешне генсек Си воспринимается как человек, в корне изменивший тщательно разработанные Дэнгом политические механизмы. Его личный стиль управления, пересмотр правил и руководящих принципов партии, изменения, внесенные им в планы Дэнга по упорядоченной преемственности, и сосредоточение в его лице военной, полицейской и гражданской власти привлекли внимание всего мира. Мало кто понимает, что Си остался верен основной идее Дэнга - защищать и увековечивать правление Коммунистической партии Китая. Хотя его методы могут быть разными, между Дэн Сяопином и Си Цзиньпином, пожалуй, нет реальной разницы в сути основной цели.

Поскольку идеология исчезла, несмотря на разговоры о социализме с китайской спецификой, коммунистический режим теперь, похоже, зависит от легитимности экономических показателей и националистических настроений. Партия утверждает, что именно она способна обеспечить экономическое процветание и гарантировать безопасность китайского народа. Нет сомнений в том, что с 1990 года китайцы процветают. Однако не менее верно и то, что низко висящие фрукты в экономике уже сорваны, и в ближайшие годы Китай может столкнуться с неблагоприятными течениями. Для того чтобы оправдать растущие ожидания населения, Китаю необходимо обеспечить ежегодный рост экономики примерно на 5,5 % в период с 2021 по 2049 год, что не является сложной задачей для экономики объемом 14 триллионов долларов США, которая уже сталкивается с сокращением численности населения, уменьшением рабочей силы и падением сбережений домохозяйств, а также с ростом расходов на социальное обеспечение стареющего населения. Для поддержания экономического роста в середине XXI века потребуются значительные реформы и дальнейшая либерализация. Руководство считает, что новая политика "двойного обращения" - больший акцент на внутреннюю экономику по сравнению с экономикой, ориентированной на экспорт, стратегия технологического отрыва от Запада и создание альтернативной китайской вселенной с помощью инициативы "Пояс и путь", стратегии развития инфраструктуры, которая соединит Азию с Африкой и Европой и будет способствовать развитию региональной торговли, - позволит партии