боя. Из рваной раны в боку вытекала толчками чёрная слизь, доспех буквально вывернуло, погнув сталь толщиной в палец. Из-под шлема, напоминающего топфхельм, сочилась алая кровь, растекаясь по нагруднику. У ног воина валялись грудами мёртвые крысиные тела. Гигант перебил не меньше двух десятков морратов, прежде чем пал.
– Не похоже на следы клыков и когтей, – заметил я. – Ему несколько рёбер с куском лат вырвали.
– Морраты и на большее способны, – возразил Висельник. – Вон та здоровая тварь смогла бы перекусить пополам обычный латный доспех и не поморщиться. Мелким по зубам кольчуги и кожаная броня.
– Это кочевник? – У Стиви глаз задёргался от увиденного. Парень попятился, едва не сорвавшись вниз.
– У них великаны редкость. Нет, он не имеет к степнякам отношения. Ребята в похожих доспехах слоняются по Мглистой Равнине, убивая всех, попадающихся на пути. Призраки им нипочём. Завалить их сложно. Мало того, что сильные, они ещё и живучие. Однажды мой отряд наткнулся на покинутое стойбище и там, посреди гор трупов кочевников, сидел такой же парень. Лучше бродячих воинов обходить десятой дорогой. Они не нападают, если не приблизиться вплотную.
– Живой! – взвился Стиви, округлив глаза. – Клянусь, у него палец на рукояти дёрнулся!
– Ненадолго, – бросил командир. – Змей, Суслик, если что, после бури отведёте новичков в Зиккурат и расскажете о находке.
– Оу, – издал изумлённый возглас Ал, занявший место слинявшего Стиви. – Ну и гигантопитек. Добить, товарищ к?..
– Откуда взялся? – рыкнул Висельник, хватая ослушавшегося приказа бойца пятернёй за шею. – Я что сказал? Ждать своей очереди! На обратном пути сам потащишь всё снаряжение! Палатки, колья! На сегодня лишаешься ужина, завтра только воду пить разрешаю! Змей, убери его отсюда!
Тумур пинком столкнул Скалозуба к подножию башни и спустился сам. Прокатившись по склону, Альберт не остыл, наоборот, его раззадорило болезненное путешествие вниз. Ободранный и испачканный, он встал на ноги, пригнувшись, и расхохотался, сплёвывая кровь из разбитой при падении губы. Степняк надвигался на него со спокойствием айсберга, протаранившего «Титаник». Покосившись на спину командира, Ал развернулся и, отойдя, сел на землю. Кина не будет, электричество кончилось.
Вынув изогнутый меч из ножен на поясе, Висельник соскочил со стены. Площадка для боя, по-моему, крайне неудачная. Повсюду препятствия в виде крыс и крупных обломков, пол неровный, легко оступиться и, замешкавшись, схлопотать палицей по башке. Но командованию, конечно, виднее.
Пальцы гиганта шевельнулись, обнимая обмотанную полосками ткани рукоять. С большим трудом воитель приподнялся со ступеней, опираясь о палицу. Покачнулся, сделал шаг к противнику, попытался оторвать от пола оружие и еле устоял. Его повело в сторону, однако, перед тем как упасть, он совершил чудовищный замах – мощный и невероятно быстрый, заставивший застонать воздух и остановиться бросившегося к нему командира. Впрочем, секундная задержка не сыграла роли. Кажущийся карликом по сравнению с врагом Висельник промелькнул в шаге от упавшего на колено великана и, разорвав дистанцию, встал практически у стены на относительно безопасном расстоянии. Из рваной раны в левом боку торчал эфес меча, погружённого в огромное тело на всю длину клинка.
Рыцарь неуклюже повернулся за убийцей, чтобы не потерять из поля зрения, и, точно в замедленной съёмке, повалился на повреждённый бок. Лёжа, засучил ногами, монструозная палица в окровавленной руке взлетела и рухнула с оглушительным грохотом, разметав клубы пыли, мусора и красные брызги. Тут же оружие вновь поднялось и упало, раздавив крысиный труп на другой стороне от перевернувшегося воителя. Распластавшийся гигант застыл с обращёнными к противнику смотровыми щелями шлема.
Висельник, обошёл поверженного великана по широкой дуге и приблизился к нему из «слепой зоны», убедившись в полной его неподвижности. Толчок носком сапога в наплечник не привёл к видимым результатам, воин по-прежнему лежал, раскинув конечности. Пригибаясь и стараясь не шуметь, командир переступил через свободную левую руку воителя и выдернул меч из раны, отскочив к ногам. Гигант вздрогнул, выгнулся дугой, заскрежетав сталью по камням, и обмяк. Из него выстрелили призрачные голубоватые нити, впившиеся в грудь победителя. В то же мгновение Висельника скрутила судорога. Челюсть съехала в сторону, голова запрокинулась, в выпученных, полных ужаса глазах заблестели слёзы. Человека швырнуло на мёртвых крыс и скрючило. Руки выворачивались под неестественными углами, с хрустом выходя из суставов, то же творилось с ногами, грудную клетку било о камни и полуразложившиеся туши морратов. Ундэс, соскочив со стены, навалился на него и прижал к полу в попытке блокировать спонтанные движения. Отчасти ему это удалось, и командир, наконец, задышал, расслабляясь.
– Твою мать, – процедил Висельник. – Вечно с сильными душами проблемы. Кир, запомни сам и другим передай: никогда не лезь на слишком мощного врага. Неважно, кто победит в бою, ты в любом случае останешься в проигрыше. Метка Присносущего Пламени не удержит сильную душу, и она вырвется на свободу. Как думаешь, что случилось бы со Скалозубом, убей он каким-то чудом воителя?
– Его разорвало бы энергией души гиганта.
Командир отрицательно покачал головой.
– Душа взяла бы контроль над ним, и он бросился на нас. А после перерождения сбрендил. И не факт, что его личность восстановилась бы. С повышением нашего уровня метка Присносущего Пламени крепнет. Мораль простая: чтобы собирать сильные души без отрицательных последствий, сам стань сильнее. – Опираясь об Ундэса, командир встал. – Учитесь, пока я жив, салаги. Суслик, зови остальных. Вот чёрт, лодыжку вывихнул.
Придя в себя, он сразу же принялся за вражеские доспехи. Аккуратно поддел лезвием кинжала петли, снял шлем. Из примятого топфхельма выплеснулась лужица крови с отломанным куском сервильера. По полу рассыпались длинные седые волосы, точь-в-точь у человека, зато лицо мало походило на нормальное человеческое. Ввалившиеся глаза, подёрнутые мутной плёнкой, закатились, доказывая смерть гиганта. Морщинистую кожу тёмно-серого цвета пятнала коричневая гниль, на месте носа темнели дыры. Из безгубого рта выступали небольшие острые клыки, придавая сходства со звериным оскалом.
– Нежить? – удивился я.
– У высоколобых спроси. По мне, так он чем-то болен, – высказал предположение командир. – И очень, очень старый.
– Или его состарила болезнь, – настал мой черёд угадывать. – Здорово крысы его приложили, вон в шлеме вмятина. По-моему, над ним поработал здоровяк под стать ему. Низшие морраты не используют дробящее. Им свойственно кусать, рвать когтями. Оружием потяжелее пользуются исключительно приближённые крысиного вожака. Здесь только трупы мелочи, не считая той громадины.
– Лапой врезала, – отмахнулся Висельник.
Ага, лапой. Крысюк размером