должно быть, ожидает тех жен, что окончательно забыли о супружеском долге.
– Понятия не имею, господин суперинтендант! Когда произошла эта злополучная сцена, я мог бы поклясться, что в библиотеке нет никого, кроме нас троих! Но, вероятно, эта посланница Сатаны пряталась в каком-нибудь темном углу!
– Во всяком случае, я вынужден отметить, Мак-Дугал, что у вас были довольно веские причины избавиться от Патрика О'Флинна… Боюсь, вас ожидают большие неприятности…
Констебль Тайлер, просунув голову в щель, доложил, что с суперинтендантом хочет поговорить один из преподавателей, мистер Оуэн Риз. Копланд приказал впустить его в столовую. Риз ему сразу понравился, потому что, невзирая на все несчастья, сумел сохранить полное хладнокровие.
– Вы хотели меня видеть, мистер Риз?
– С вашего позволения, господин суперинтендант, я считаю нужным поделиться с вами кое-какими соображениями насчет гибели О'Флинна…
– Если угодно, мы можем поговорить наедине.
– О, это липшее.
– Тогда я вас слушаю.
– Дело вот в чем. Я довольно давно знаю мистера Мак-Дугала и уверен, что даже в состоянии аффекта он не способен никого убить. Более того, вероятно, он ни разу в жизни не прикасался к револьверу и понятия не имеет, как с ним обращаться.
– Спасибо, – сквозь слезы пробормотал бедняга директор.
– Что до мисс Мак-Картри, – продолжал Риз, – то с ней мы знакомы всего несколько часов, и тем не менее могу с полной уверенностью сказать, что наносить удар в спину противно ее натуре. А кроме того, задумай мисс Мак-Картри прикончить О'Флинна, наверняка не стала бы стрелять из своего собственного револьвера и уж тем более предварительно оповещать об этом весь колледж… Мисс Мак-Картри не настолько глупа, чтобы нарочно навлекать на себя подозрения!
– Короче, если я вас правильно понял, мистер Риз, ни мисс Мак-Картри, ни мистер Мак-Дугал преступления не совершали? Зато кто-то другой, узнав либо о вражде, возникшей между жертвой и обманутым мужем, либо о ссоре О'Флинна с мисс Мак-Картри, воспользовался случаем свести с математиком личные счеты и свалить вину на кого-то еще?.. Но тогда возникает новый вопрос: кто так люто ненавидел Патрика О'Флинна?
– Никто.
– А, вы все же это признаете?
– И тем более охотно, господин суперинтендант, что почти не сомневаюсь: тут произошла ошибка.
– Ошибка? Что вы имеете в виду?
– На О'Флинне был темный халат, очень похожий на платье мисс Мак-Картри… Ночью убийца вполне мог их перепутать, тем более что наверняка трусил… Вероятно, он сам заметил ошибку, но слишком поздно. Иными словами, на жизнь ирландца никто не покушался и застрелили его просто по недоразумению. Такой вывод подсказывает элементарная логика.
– Не совсем так, мистер Риз! Не представляю, кто мог страстно желать смерти мисс Мак-Картри, кроме того же О'Флинна, с которым у нее произошло серьезное столкновение, или опять-таки мистера Мак-Дугала, опасавшегося, что ее пребывание в колледже может обернуться для него финансовым крахом.
– Нет, господин суперинтендант, есть еще и третье лицо… Убийца Нормана Фуллертона. Вчера вечером мисс Мак-Картри имела неосторожность публично заявить, что знает его и приехала в Пембертон искать доказательства.
Как только Каллендера достигла весть, что Иможен Мак-Картри опять замешана в историю с убийством, все общество охватило глубокое волнение. Возмущенная бакалейщица Элизабет Мак-Грю громко вопрошала, чего ждет правительство Ее Величества и почему до сих пор не угомонило проклятую бабу? Подруги и неизменные покупательницы – миссис Плери, Фрэйзер и Шарп горячо поддержали мнение Элизабет, но Уильям Мак-Грю с отвагой, несколько поразившей кумушек, не колеблясь заявил, что считает Иможен выдающейся личностью и был бы счастлив и горд принять ее в семью. Уязвленная миссис Мак-Грю вообразила, будто муж публично признался, что предпочитает ей мисс Мак-Картри. Какая горькая обида для порядочной женщины, ни разу не изменявшей супружескому долгу (не считая, конечно, романа с торговцем бисквитами из Абердина, но это старая история и никто о ней даже не подозревает)! А Уильям Мак-Грю, нимало не беспокоясь о задетом самолюбии жены, воспользовался случаем удрать в кабачок Теда Булита, еще одного преданного друга Иможен.
Как только Мак-Грю переступил порог «Гордого Горца», его окликнул Булит:
– Вы уже в курсе, Уильям?
– Конечно, Тед. Именно потому и пришел. По-моему, такую новость надо обмыть.
– В самую точку, Уильям! Более того, я как раз придумываю новый коктейль и хочу назвать его «Иможен». Как вам нравится треть джина, треть рому, а вот насчет последней трети я еще окончательно не решил…
К стойке подошла с подносом вымытых бокалов и кружек миссис Булит.
– А почему бы вам не добавить крысиного аду, Тед? – предложила она.
Миссис Булит ненавидела Иможен, об этом знал весь город, но все слышали также, что муж не раз пребольно колотил ее в тщетной надежде заставить относиться к мисс Мак-Картри с большей симпатией. Рачительный хозяин, Булит подождал, пока жена поставит поднос на стойку, и лишь потом принялся ее воспитывать.
– Маргарет! Сколько раз я запрещал вам вмешиваться в мои разговоры?
– Жена я вам или нет, мистер Булит?
– Увы, да!
– А в таком случае вы не должны ничего от меня скрывать и я имею полное право совать нос куда вздумается!
– Верно, Маргарет, но и я, следуя правилам и традициям нашей доброй старой Шотландии, имею полное право полировать вам шкуру, когда взбредет в голову или в наказание за дерзость! И в настоящий момент честь требует от меня примерно высечь вас за оскорбление, нанесенное мужу и, что еще больше отягчает вашу вину, мисс Мак-Картри, гордости всех порядочных людей Каллендера!
– И пьяниц!
Не к добру вырвалось это у Маргарет! И очень скоро во всех домах по соседству с «Гордым Горцем» хозяйки, прекратив варить обед, навострили уши. «Опять Тед лупит бедолагу Маргарет», – говорили одни с веселым любопытством, другие – с жалостью.
А преподобный Хекверсон, узнав новость, побежал в церковь молить Всевышнего остановить упорствующую во грехе мисс Мак-Картри и не дать ее душе погибнуть безвозвратно.
Доктору Элскотту о событии рассказал пациент, но он лишь философски пожал плечами.
– Иможен Мак-Картри ничто не исправит, кроме могилы… да и то, честно говоря, вряд ли. По-моему, если ее впустят в рай, она и там сумеет вести себя отвратительно и даже у Всевышнего не хватит терпения выдерживать ее фокусы… да еще целую вечность! Готов спорить, эта особа и там ухитрится создать осложнения!
Миссис Элрой только вздохнула. Иможен и в старости оставалась