паясничать? А если бы эта ведьма меня отравила, а? Вас бы, естественно, это очень устроило! Вы украли бы мой пост! Да, именно украли, Тайлер, потому что не годитесь в сержанты, никчемный вы полицейский!
Оторопевший констебль не знал, куда деваться от такого позора, но Иможен поспешила его ободрить.
– Не слушайте, Сэм… Вы же знаете, что Арчи скорее глуп, чем зол!
Мак-Клостоу вскочил со стула.
– Ну, на сей раз вы свое получите! – заорал он. – Сами нарывались!
По правде говоря, словесная дуэль между мисс Мак-Картри и Мак-Клостоу настолько занимала обитателей Пембертона, что о бедняге О'Флинне совсем забыли. Казалось, сержант вот-вот возьмет верх, но в столовую неожиданно вошел суперинтендант Эндрю Копланд.
– Ну, Мак-Клостоу, что у вас здесь происходит? Даже в парке слышно, как вы кричите! Полное неприличие. Но прежде всего я хочу знать, что привело вас с констеблем сюда?
Суперинтендант еще не слышал об убийстве О'Флинна и приехал выполнить обещание, данное Мак-Дугалу. Узнав о разыгравшейся ночью трагедии, Копланд пришел в ярость.
– А почему вы не позвонили мне в Перт и не поставили в известность, сержант? Вот уж не ожидал от вас такого легкомыслия! Но свое поведение вы объясните позже… Что вам удалось выяснить?
– Мы нашли орудие преступления… в комнате мисс Мак-Картри, и та признала, что это ее револьвер…
Эндрю Копланд повернулся к высокой рыжей шотландке. Так вот она, знаменитая мисс Мак-Картри?
– Это правда, мисс?
– Правда.
– Хорошо. В таком случае, сержант, по-моему, можно отпустить преподавателей к ученикам. Вы, мисс Мак-Картри, оставайтесь здесь. Вы, Мак-Клостоу, позвоните в управление, попросите прислать фотографов и предупредить медицинского эксперта. А потом пусть забирают тело. Более чем странно, сержант, что вы до сих пор всего этого не сделали и мне приходится говорить такие вещи! Тайлер, последите, чтобы мне не мешали.
Оставшись вдвоем с Иможен, Эндрю Копланд предложил ей сесть.
– Я много слышал о вас, мисс… и, естественно, заранее склонен с доверием отнестись к вашим словам и поступкам, но, к несчастью, уже не раз изворотливый ум вводил в заблуждение даже самых опытных специалистов…
– И в данном случае изворотливый ум – это я?
– Простите, если я вас шокировал, но…
– Ничуть. Я прекрасно понимаю ход ваших рассуждений. Однако с тем же успехом можно предположить, что ради места суперинтенданта полиции вы ввели в заблуждение опытных специалистов и побудили начальство доверить такой важный пост опасному, самодовольному кретину, верно?
Еще ни разу никто не осмеливался так разговаривать с Копландом. Это так потрясло суперинтенданта, что он не сразу нашелся с ответом. Наконец, собрав всю свою энергию, он величественно встал.
– По-моему, вы теряете голову, мисс! Я жду, чтобы вы немедленно извинились!
– Это не в моих привычках, суперинтендант.
– Что ж, я заставляю вас их изменить, уж положитесь на меня!
– Вряд ли вам это удастся.
– Вы хоть отдаете себе отчет, что все указывает на вас как на убийцу этого О'Флинна?
– Ну и что?
– Вы действительно так глупы, мисс, или только прикидываетесь?
– Если я прикидываюсь, то уже одно это отличает меня от вас! – буркнула Иможен и, не ожидая ответа, продолжала: – Выходит, преступнику достаточно подстроить ловушку, в которую не угодил бы и умственно отсталый, чтобы вы тотчас же попались на крючок? Ну скажите на милость, с какой стати мне понадобилось убивать О'Флинна?
В это время, опираясь на жену, в столовую вошел Мак-Дугал. Пытаясь поклониться, он чуть не рухнул перед носом суперинтенданта. Ни дать ни взять «Больные чумой из Яффы перед Бонапартом», разве что директор Пембертона был одет поприличнее. И все же его вид произвел сильное впечатление на Эндрю Копланда.
– Это уж слишком! – сварливо захныкал Мак-Дугал. – Ничего не скажешь, хорошенького педагога вы мне порекомендовали, суперинтендант! Помимо всех несчастий, которые она обрушила на мою голову всего за двадцать четыре часа, мисс Мак-Картри вздумалось еще и совершить убийство! Господи Боже! Невольно подумаешь, будто вы нарочно послали ее сюда, чтобы вконец меня разорить! Но, будь вы хоть тридцать три раза суперинтендант полиции, я подам на вас в суд!
Слегка опешивший поначалу Копланд быстро сообразил, что все словно сговорились не оказывать его особе должного почтения и давно пора положить этому конец.
– Думайте, что говорите, Кейт Мак-Дугал! На каких основаниях вы обвинили мисс Мак-Картри в убийстве?
– Ага, ну конечно! Надеетесь ее обелить и таким образом снять с себя ответственность?
– Мак-Дугал!
Мойра попыталась угомонить мужа, но тот, вне себя от бешенства, набросился и на нее:
– Оставьте меня в покое, Мойра Мак-Дугал! Мне надоело быть для всех козлом отпущения, и никто не помешает высказаться до конца!
Спокойствие Иможен странно контрастировало с истерическим возбуждением директора колледжа.
– Болтайте что вздумается, Мак-Дугал, но предупреждаю: взвешивайте каждое слово! Попробуйте только задеть мою честь – и вас вырвут из моих рук только для того, чтобы отправить в больницу!
– Слыхали, суперинтендант, слыхали? Вчера вечером она при всех обещала расправиться с О'Флинном! Так кто же совершил убийство? Ваша протеже посоветовала математику обходить ее стороной, если не хочет умереть до срока. Так или нет, мисс Мак-Картри?
– Ну, отвечайте, мисс! – приказал Копланд.
– Слова, слова… пустое сотрясение воздуха! Мало ли чего я могла наговорить препротивному, самовлюбленному субъекту! Это куда безобиднее угроз, которыми осыпал ирландца Мак-Дугал, увидев, как тот обнимает его жену!
Кейт Мак-Дугал онемел от ужаса, а его жена стыдливо закрыла лицо руками. Копланд не мог скрыть удивления.
– Это правда? – с любопытством осведомился он.
Директор колледжа, немного поколебавшись, решил, что отпираться бесполезно.
– Да… – пробормотал он.
Суперинтендант присвистнул.
– По-моему, это совершенно меняет дело. Вы не согласны со мной?
Несчастный хозяин Пембертона, на которого меньше чем за двое суток свалилось столько тревог, несчастный и униженный, только руками развел в знак того, что отказывается от неравной борьбы со злой судьбой. Несмотря на то что устав защищает полицейским показывать свои чувства, отчаяние Мак-Дугала не могло не тронуть Эндрю Копланда, и он пожалел, что служебный долг повелевает еще больше разбередить раны бедняги.
– Я очень сочувствую вам, Мак-Дугал, но черт меня побери, если я понимаю, каким образом мисс Мак-Картри оказалась на месте, когда миссис Мак-Дугал позволила себе… гм… столь необдуманный поступок!
Мойра Мак-Дугал испытывала невыразимые муки и с ужасом спрашивала себя, какая же страшная расплата,