Марина благодарит, и с напряжением оба ждем, пока останемся вдвоем. Выдыхает, только когда парочка скрывается за массивными дверями.
– Боже, что вы тут так долго? – её голос звенит от возмущения. – Я думала, что вы тут…
Осекается, а я приподнимаю бровь в ожидании продолжения.
– Что ты думала, ангел?
Она мотает головой.
– Что у вас тут разборки.
Хмыкаю, снова тяну Марину на себя и вдыхаю её аромат, от которого тут же мотор разгоняется.
– Я его предупредил, чтобы даже не думал дышать в твою сторону, – шепчу ей на ухо.
Наслаждаюсь видом её гладкой кожи, и во рту накапливается слюна. Хочется языком провести по изгибу её тонкой шеи и впиться зубами.
Она резко поворачивает ко мне лицо, и мы чуть ли не встречаемся губами.
– Ты же не серьезно, Таранов?
Вздергиваю брови и смеюсь.
– Почему? Очень даже серьёзно. Ты только моя, ангел. И я не позволю всяким Лапиным…
– Ладно, – перебивает, как будто боится услышать продолжение, – хорошо, я поняла. Никаких Лапиных и прочее, пока действует наш уговор.
Не отвечаю на последнюю реплику. Пусть пока думает, что это все временно. Но на самом деле её ждет большой сюрприз…
– Поехали домой?
Марина удивленно моргает и вопросительно смотрит на здание, где проходит прием.
– А что? Уже можно?
Пожимаю плечами.
– А почему нет? Я все, что хотел, сделал. Теперь можно под шумок свалить.
Протягиваю ей руку, и Марина доверчиво вкладывает свою. Меня уже привычно пронзает теплом от её прикосновения, сжимаю пальцы, чтобы ощущать её.
Усаживаемся в машину, и я расслабляю галстук.
– За девчонками?
Марина с тоской смотрит на часы и сжимает губы. А мне не нравится такое выражение на её лице.
– Что такое?
– Думаю, они уже спят, Наиль. Лучше их оставить у мамы, тем более я предупредила, что мы задержимся. И я поеду к своим, пожалуй.
Вот уж нет, ангел. Тут ты не угадала.
Наклоняюсь к ней, и мы встречаемся глазами. Зрачки Марины расширяются до предела, дыхание учащается, и я ловлю кайф от мысли, что ей не ровно. Она реагирует.
– А если я тебя не хочу отпускать к родителям?
Она сглатывает и опускает взгляд.
– Что ты… Наиль, – она переходит на шепот, и это щекочет нервы, – я не думаю…
Её прерывает звонок на мой мобильник. Не реагирую, полностью сосредоточившись на Маришке. Но звонок повторяется.
Шумно выдыхаю, беру телефон и вижу, что это охрана.
– Что там ещё?
Хмурюсь. Марина заглядывает в экран и перестает дышать.
– Слушаю.
– Наиль Рашидович, тут привезли какую-то мебель вам.
Ох, твою ж… главное, вовремя.
– А чего не ночью? – рявкаю.
– Я, – теряется охранник, – не знаю. Спросить?
– Да это не тебе, Серег. Пусть пока подождут, мы скоро приедем.
Марина смотрит на меня и почти не моргает. Судорожно сжимает в руке клатч.
– Что там произошло?
Голос испуганный.
– Все хорошо, – хватаю её ладошку и целую, глядя во вспыхнувшие глаза, – мебель девчонкам привезли. Молодцы тоже, додумались, почти ночью. Так что, жена, нам будет чем заняться, когда мы приедем.
И да, я специально произношу это таким тоном, чтобы смутить мою девочку. И это мне удается. Он краснеет и отводит взгляд.
– Едем устраивать детскую.
Глава 32
Марина
Таранов самый настоящий ходячий секс. А с учетом того, что у меня все это время было воздержание, то стоит только увидеть, как он выходит из своей комнаты в одних спортивных шортах, так у меня в глазах темнеет.
И головка пустеет.
Да уж…
Сглатываю слюну и тяну вниз домашний кроп-топ. Как-то неловко, что ли. Хотя Наиль награждает меня таким жгучим взглядом, что одежда может вспыхнуть.
– Мы, кажется, спальней девочек хотели заняться.
Блин… я что, реально начала заикаться? Но это первая ночь с Наилем без девчонок. Да и вообще…
– Займемся, ангел.
И снова этот его тон, как будто явно не про комнату говорит. Трясу волосами, собираю их в высокий пучок и смело шагаю к коробкам, которые Наиль успел поднять на второй этаж.
Стараюсь не смотреть на бывшего мужа, но ощущаю при этом его горящий взгляд на своей спине.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Упираю руки в бока и приподнимаю бровь.
– Уверен, что мы справимся? Может, лучше утром набрать кому-нибудь?
Таранов фыркает и открывает первую коробку.
Кроватка.
– Влегкую, – дергает плечом.
И ведет себя так уверенно, как будто уже раз миллион собирал мебель. Хотя я за ним такого умения не припоминаю.
Усмехаюсь и складываю руки на груди, внимательно слежу за его движениями. И он меня удивляет. Причем сразу соображает, что стоит начать все же с инструкции, а не сначала что-то сломать, а потом уже смотреть в бумажки.
– Так, – его брови сходятся на переносице, и он непонимающе крутит в руках инструкцию, – ладно, погнали. Я ж не рукожоп какой-то.
– У тебя хоть отвертки есть, не рукожоп? – прыскаю от смеха и перехватываю возмущенный взгляд серых глаз.
– У меня есть даже шуруповерт с нужной битой.
Раздувается от гордости за себя любимого.
– Вау, Таранов, что ещё ты от меня скрывал все это время?
Я в открытую его стебу, но по-доброму. Мне реально жутко интересно посмотреть на него за такой вот работой.
– Ну я тебе сейчас покажу.
Наступает на меня, а я со смехом отступаю и врезаюсь в стену. А Наиль пользуется моментом и запирает меня в клетку из рук, нависает, опасно сверкая глазами.
Упираюсь руками в его грудь, и ладони обжигает ощущение его кожи.
– Ты специально нарываешься? – слишком уж нежно начинает.
Практически урчит, сокращая расстояние между нами и оказываясь со мной глаза в глаза. А я дышу через раз, просто смотрю в такое родное и – черт! – любимое до сих пор лицо.
Глупо отрицать. Люблю же до сих пор… до сжавшегося сердца и боли под ребрами. Безумно люблю его…
– Какой же ты гад, Таранов, – шепчу от беспомощности.
Потому что не могу сопротивляться ему. И он этим нагло пользуется, вот уже много-много лет. И каждый раз я попадаюсь на это все.
– И почему же я гад, Мариш? – его шепот ласкает слух. – Почему? Потому что рядом? Потому что хочу быть рядом?
Мотаю головой.
– Потому что целовать хочу только тебя? – продолжает свою пытку.
– Пользуешься мной…
Это все, на что у меня хватает сил, и я тут же жалею о своих словах. Потому что его глаза опасно сужаются, а я оказываюсь в тисках из его рук и совсем уже перестаю дышать.
– Пользуюсь? – быстро облизывает губы и качает головой. – Это ты пользуешься моими слабостями, а я и не пытаюсь сопротивляться.
И он больше не говорит ни слова. Целует. Нагло и жадно, полностью поглощая мою волю. Вторгается в рот настойчиво и так по-хозяйски, а я не нахожу в себе силы оттолкнуть. Только слабо ударяю по плечу и тут же повисаю у него на шее. Впиваюсь когтями в его спину, не боясь оставить следы на его коже.
– Маришка, – шепчет он между ласками, – я скучал по тебе.
И тут нас выводит из вакуума, в котором мы, похоже, оказались оба, грохот, разнесшийся по дому.
Наиль отступает и непонимающе хлопает глазами. Я же вижу источник грохота: упавшую коробку и рассыпавшиеся по полу части кровати.
– Кажется, нам намекают, что мы отвлеклись. Давай, папочка, за дело, – хлопаю в ладоши.
Наиль не скрывает широкую улыбку. Наклоняется ко мне и быстро целует.
– Мне нравится, когда ты меня так называешь, ангел.
Выходит и возвращается с чемоданчиком, отчего у меня чуть ли не падает на пол челюсть.
И правда, есть шуруповерт.
Мы ковыряемся до трех ночи, я с трудом уже моргаю и боюсь уснуть, просто упав на пол. Наиль же скрупулёзно все собирает и устанавливает на нужные места, пока я приваливаюсь к большой плюшевой игрушке и лениво за ним наблюдаю.
И сквозь сон ощущаю, как меня отрывают от этой самой игрушки. Сонно что-то бормочу.