Помогает мне сползти со стола и придерживает, когда меня слегка ведет. Хмыкает.
– А я сногсшибательный, да, ангел? – поигрывает бровями.
Прикусываю губу и качаю головой.
Таранов наклоняется к моему уху, и по шее растекаются мурашки.
– Я бы с удовольствием доказал тебе прямо на своем столе, как сильно я скучал. И как сильно ты мне нужна.
– Временно, Таранов, – поднимаю на него смелый взгляд и поправляю одежду, – временно…
Наиль обхватывает одной рукой мое лицо.
– Хрена с два. Ты нужна мне вся и на постоянку, Мариш. Я тебя не отпущу.
Глава 35
Поездка к следователю не принесла никаких плодов. На фото был незнакомый мне мужчина. Наиль тоже его не опознал, и следователь, скрипя зубами, отпустил нас, пообещав продолжить расследование.
Приехав домой, мы с трудом успокаиваем девчонок. Они видят Наиля и никак не желают укладываться, а Таранов только рад такому вниманию от наших лис и всячески поощряет их игры с собой.
Прислоняюсь к косяку в комнате девчонок и с укором смотрю на Таранова. Он перехватывает мой взгляд. Невинно улыбается. Хватает девчонок в охапку и дарит им по очереди громкие чмоки.
– Все, кудряшки. Папа бы поиграл с вами ещё, но вам пора в кроватки. Завтра утром расскажете папочке, что вам снилось.
Милка с Миркой надувают губы и строят глазки Таранову. Вижу, как меняется настроение Наиля. Спешу ему на помощь. Он бывает слишком мягким к нашим девчонкам, а они с радостью пользуются этим и вьют из него канаты.
– Ну нет, папа прав. Вам пора отдыхать. А завтра поедете со мной на работу. Будете помогать мне на кухне.
Милка и Мирка навостряют ушки и поворачивают ко мне свои сияющие мордашки. Хлопают в ладоши. Наиль вопросительно выгибает бровь.
– И что ты планируешь с ними делать?
Я пожимаю плечами.
– Я иногда провожу мастер-классы для деток, у которых нет родителей, – щеки предательски вспыхивают под удивленным взглядом Таранова. – Ну да, решила, что вот так могу порадовать ребят. Завтра у нас печенье с глазурью.
– И как наши кудряшки на таких мероприятиях?
Меня слегка тревожит его вопрос. Изучаю немного напряженный профиль Таранова. Он чем-то недоволен?
– Что-то не так, Наиль? Ты против?
Он стреляет в меня удивленным взглядом. Вздергивает бровь.
– С чего вдруг мне быть против?
Беру из его рук Миру и переодеваю в пижамку, укладываю в постель. С Милкой проделываю то же самое.
– Ну, не знаю. Просто у тебя такой вид, как будто…
Замолкаю.
– Как будто что?
Прокашливаюсь.
– Ты можешь принести смесь для девчонок? А я пока им начну сказку читать.
Таранов, не сопротивляясь, кивает и выходит из комнаты. А мне как раз хватает этих минут, чтобы перевести дыхание. И почему мне кажется, что сейчас между нами произойдет спор?
Но Таранов возвращается, и по его лицу перестает быть понятно, в каком он настроении.
Усаживается в кресло-мешок. Складывает руки домиком, наблюдая за нами. Вручаю довольным дочкам по бутылочке. Продолжаю читать про принцесс. Лисы моргают медленнее, а через несколько минут выпускают из рук свои бутылочки. Накрываю их пледиками, оставляю включёнными их ночники. Крадучись, выходим с Наилем из комнаты.
Таранов ожидаемо бредет следом за мной в мою спальню, которая напротив комнаты девчонок.
– Наиль, с девочками все в порядке, и им нравится готовить с другими детками. Так что можешь не напрягаться по этому поводу.
Таранов мотает головой, уверенно шагает в мою комнату. Мы оказываемся слишком близко, его лицо освещено только ночником, стоящим у меня на тумбе. Тени играют на его красивом лице, заставляют меня залюбоваться.
Он прокашливается.
– Ангел, я доверяю тебе. И доверяю воспитание наших дочерей. Ты знаешь, что им можно, а чего не нужно делать. Сейчас мне непонятно, почему ты бросилась оправдываться и будто бы ждешь, что я буду спорить.
Ещё шаг, и его грудь прижимается к моей. На время прекращаю дышать.
– Наиль, – шепчу его имя.
Осекаюсь, потому что боюсь задать вопрос, который крутится у меня в голове весь вечер после встречи с Лапиным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– М?
Бережно убирает волосы за ухо и толкает в сторону кровати.
– А после того, как ты победишь в своей этой гонке, что будет с нами?
Он дергает бровью. Наклоняется ко мне, наши глаза оказываются на одном уровне. В серых глубинах плещется что-то порочное. Отчего во рту пересыхает.
– Я же сказал, что не отпущу тебя. Не отдам никому.
– Но…
Облизываю пересохшие губы.
Таранов проводит костяшками пальцев по моей щеке. Прикрываю глаза. Тянусь за его рукой, ожидая чего-то большего.
– Я тебе докажу, что наш развод был ошибкой, Мариш.
Распахиваю глаза. Шокировано пялюсь на Таранова.
– Что ты имеешь в виду?
Его усмешка вызывает во всем теле дрожь.
– Скоро узнаешь.
Ещё толчок в сторону кровати. Напрягаюсь. Таранов это ощущает.
– Я не собираюсь сейчас тебя соблазнять. Сначала я разобью все твои сомнения в свой адрес.
– Тогда что ты делаешь сейчас? – мой голос предательски дрожит.
Да и сама я как будто вышла на мороз без одежды. Вся кожа покрывается пупырышками, а я боюсь глаза поднять и увидеть голод во взгляде бывшего мужа.
– Сейчас я просто хочу побыть с тобой наедине. Послушать про девчонок, поговорить.
Выдыхаю и послушно повторяю все движения Таранова. Оказываюсь опрокинутой на мягкий матрац. Наиль тут же ложится рядом. Притягивает меня к себе, укладывая на плечо.
Вдыхаю его аромат. Голова кругом от его близости. Даже жалею, что он решил не трогать меня, но быстро прогоняю порочные мыслишки из головы.
– Расскажи мне про вашу жизнь после того, как мы разошлись, – шепчет мне на ухо, вышибая воздух из легких.
Подскакиваю с кровати. Наиль пытается меня задержать, но я оказываюсь проворнее и подбегаю к своей сумке. Выдергиваю телефон. Снова плюхаюсь, укладываясь на грудь Таранова.
Он выгибает бровь.
– Я тебе лучше покажу.
Открываю галерею и листаю с того момента, когда у меня появился живот. Тогда я просто хотела, чтобы после замечательного времени с моей беременностью осталось как можно больше фотографий. А сейчас я хочу поделиться этими снимками с Тарановым. Чтобы он тоже рассмотрел, увидел.
– Вот тут шесть месяцев девчонкам.
Стараюсь не смотреть на себя. Тогда я была слишком подавлена и с трудом натягивала улыбку на лицо. Но Таранов увеличивает кадр и всматривается в мои глаза.
– А вот тут, – перелистываю, разбивая неловкое молчание, – почти перед самыми родами. Костя с мамой возле меня крутились как две наседки и не разрешали даже стакан с водой поднимать.
Смеюсь, охваченная воспоминаниями. Наиль задумчиво водит пальцами по моему обнаженному плечу. Это простое действие вызывает во всем теле дрожь.
– Жаль, что я не смог о тебе тогда позаботиться.
Его реплика не звучит упреком. Но налет грусти все же есть. Прикусываю губу. В голове прокручиваю мысли, выбираю наиболее удачную.
– Мы не в состоянии изменить прошлое. Но если тебе неприятно смотреть фотки, то…
Кивает. Без слов.
Собираюсь убрать руку, но Наиль перехватывает мое запястье. И теперь мы вдвоем держим мой телефон, а он листает снимки.
Фыркает, когда видит наших лис сразу после рождения.
– Только родились, – шепчу.
На глазах наворачиваются слезы. Это такой сентиментальный момент. Душераздирающий. Когда ты берешь впервые своих детей на руки и смотришь в их глазки, которые ещё ничего не видят.
– Так изменились. Сложно было рожать?
Мотаю головой.
– Не думаю, что сложнее, чем остальным. Я очень хотела поскорее их увидеть. И Тане благодарна, потому что, если бы не она, не было бы Мирки и Милки.
– Почему? – этот вопрос срывается с губ Наиля.
– Нервничала сильно. Постоянно была на сохранениях.
Все это бормочу, не переставая показывать фотки дочерей. А их очень много.