Читать интересную книгу У Адских Врат - Итан Блэк

Близость к славе — важная штука.

— У меня в десять встреча, — важно заявляет Хафт, даже не вставая. Когда Воорт вошел, он говорил по телефону. Несколько аппаратов звонят одновременно. Хафт рассеянно указывает на кресло возле огромного письменного стола, но, похоже, его не заботит, сидит Воорт или стоит. — Чем могу быть полезен? Я спешу.

Вице-президент молод, на нем костюм, накрахмаленная белая рубашка и красные подтяжки — стиль Уолл-стрит. Ранняя лысина на макушке, в обрамлении каштановых кудряшек, напоминает тонзуру монаха. Он кажется полноватым, несмотря на дорогой костюм, так что, вероятно, без костюма выглядит просто ужасно. Лицо сероватое, как у человека, который живет в кафе, казино или бомбоубежище и цветет в мире искусственного освещения.

— Я хочу узнать о расследовании, которое вы прикрыли на Эн-би-си пять лет назад, — говорит Воорт.

— Как можно помнить то, что закрыто? — пожимает плечами Хафт, беря банку «Маунтин Дью». — Раз прикрыл, значит, было дерьмо.

— Тед Стоун, — говорит Воорт.

Мгновенные перемены. Суетливые движения прекратились. Кадык дернулся. Тело застывает. Хафт полностью сосредоточен. Прежде чем что-то сказать, отводит на долю секунды серые глаза. Что бы он сейчас ни произнес — все будет ложью.

— Кто? — переспрашивает Арни.

Камилла назвала его подхалимом.

Воорт излагает ее рассказ, но так, будто информация исходит из «нескольких источников» в Эн-би-си. Вообще-то, говорит он, его не интересует, что именно произошло пять лет назад. В смысле, между нами, мужчинами, он никому не расскажет, если Арни и правда испугался угроз. Хотя, говорит Воорт, подробности могут помочь в раскрытии убийства.

— Не знаю, кто рассказал вам такую чушь, — сердито отвечает Арни. — Все это выдумки. Никто мне не угрожал. Я с трудом вспоминаю эту историю. То ооновское расследование никуда не вело. Вот почему я его закрыл.

— И не было телефонных звонков среди ночи? Никто не угрожал вашей семье?

— Послушайте, я работаю на телевидении! Меня не запугаешь, — говорит Арни. — Вы не поверите, как у нас любят злословить. Здесь распустят какие угодно сплетни, чтобы подпортить чью-нибудь карьеру.

— Почему ушел режиссер?

— Откуда мне знать? Люди перегорают.

Воорт вздыхает.

— Тогда вам не о чем беспокоиться, а я поговорю с Леоной, — заявляет он, опуская фамилию нового президента информационного отдела, чье суровое отношение к халтурщикам стало легендой среди телевизионной элиты города. Воорт и Камилла часто заглядывают к ней на приемы. Увольнения с ее подачи разных начальников регулярно дают материал для колонки светской хроники, а ее чистки на шестом этаже служили темой вечерних новостей весь последний год; именно тогда Арни получил работу — возможно, как раз благодаря ей.

— Вы знакомы с Леоной? — тихо говорит Арни.

— Я бы предпочел, чтобы это осталось между нами. Мне нужно только одно: знать, что произошло пять лет назад. Под угрозой человеческие жизни, мистер Хафт.

Вице-президент начинает барабанить по столу пальцами. В этот момент в дверь просовывает голову женщина и жалуется:

— Диана снова придумывает глупые вопросы. Собирается спрашивать этого чертова секретаря штата, что для него самое важное в любви. Представляешь?

— Сама с ней разбирайся, — рявкает Арни.

Воорт ждет, пока женщина закроет дверь.

Арни вытирает блестящий лоб.

Тихо спрашивает:

— Вы обещаете? Строго между нами?

Он запирает дверь. Надменное выражение внезапно сползает с лица, и на мгновение Воорт видит толстяка, каким Арни, вероятно, был в школе. Мистер Наглец кажется перепуганным до смерти.

— Я никогда раньше не слышал такого голоса, — шепчет он. — Этот тип позвонил в четыре утра. Голос… какой-то мертвый. Он говорил — и при этом был мертвым.

«Это тот же человек, что был со мной в уборной». Воорт с трудом подавляет дрожь.

— Он знал, где работает моя жена. Сказал, что у него есть кто-то в нашей компании. Я так и не узнал, правда ли это. Угрожал, что узнает обо всем, что я сделаю.

— Поэтому вы перестали интересоваться украденной продовольственной помощью?

У Хафта пристыженный и униженный вид, а ведь всегда разыгрывает большого босса.

— С продовольственной помощи все только началось. Вы должны понять, кто такой Стоун. Юридический представитель чуть ли не десятка диктаторов или их дружков в Нью-Йорке. Обладает полномочиями по контрактам, правом подписи по оффшорным счетам. Он многие годы работал на людей в Анголе, Сербии, Зимбабве, Пакистане.

— Открывает двери ногой.

— К тому времени, когда я прикрыл историю, до нас дошли слухи еще и об украденных лекарствах для больных СПИДом. Грузы направлялись на продажу. Десятки миллионов в год. Выплаты миротворцам ООН, которые занимались всем этим барахлом. Но все это только слухи. Доказательств не было абсолютно никаких. А после того звонка, — в голосе Хафта слышно пережитое унижение, — я стер все наши файлы и пленки.

— Я снова задам вам вопрос. Почему ушел режиссер?

— Наверное, его тоже запугали.

— Куда он уехал?

— Кэл Куинонс с женой открыли магазин велосипедов в Отисе, штат Массачусетс. Я слышал, год назад он умер от рака.

— Радикальное средство.

«Как это может быть связано с кладами?»

Воорт садится на поезд линии № 9 из Верхнего Уэст-Сайда до остановки Фултон-стрит возле морского порта у Саут-стрит. Он направляется на восток, все время высматривая Микки, но напарник, похоже, снова исчез. Воорт замечает, что чернокожий парень из поезда держится позади него.

Кражи продовольствия. Кражи лекарств. Как это связано с кладом?

Чернокожий парень заходит в компьютерный магазин, а на улице больше никто не похож на хвост.

Хотя Микки тоже не видать.

Воорт уже у дверей музея, когда звонит сотовый.

— Я нашел тебе специалиста по затонувшим судам, — говорит Грег. — Когда он услышал, что ты ищешь убийцу братьев Макгриви, то сказал: «Забудь о деньгах». Он уже едет. Пробудет с тобой столько, сколько нужно, и еще сотня ребят с реки готовы помочь. Когда ты хочешь отправиться?

— Дай мне час.

Воорт звонит Микки.

— Ты где, у брокеров? Я тебя нигде не вижу.

— Иди к черту, Кон. Но сначала посмотри налево, где несколько магазинов. Сувенирная лавка. Мороженое. Дальше. Магазин одежды. В окне. Привет!

— Я потрясен.

— Я человек-невидимка. Никто не шел за тобой от стадиона, и никто не появлялся здесь, пока не подошел мой лучший друг Фрэнк Хеффнер. А знаешь, ты похож на Фрэнка. И походочка у тебя как у Фрэнка. Может, тебе сменить имя?

— Что ты узнал о Макгриви?

— Расследование закрыто. Поджог. Пересмотру не подлежит.

Библиотекарь на своем обычном месте — у стола, — снова играет в видеоигру, а чихуахуа лежит на подушке на нижней полке. Парень не узнает Воорта, но пес поднимает уши. Библиотекарь спрашивает, чем может быть полезен, и Воорт, старательно хрипя, чтобы изменить голос, просит книгу о паромах.

— Пожалуйста, распишитесь в журнале, — говорит библиотекарь.

С экрана раздаются взрывы лазерных пушек и тихая музыка.

Воорту плевать на паромы. Ему нужно посмотреть журнал. Вот наконец подпись «Маркуса Сандерса», и Воорт сравнивает ее с подписью Теда Стоуна на контракте с юридической фирмой из Вены. Ага. Конечно, понадобится подтверждение специалиста, но двойные петельки на букве «S» выглядят одинаково. И «е» похожи.

Ярость в душе все сильнее.

«Этих людей послал ты».

— У вас есть ксерокс? — спрашивает он. Парень, не поднимая головы, машет на чулан. Пес виляет коротким хвостом. Слава Богу, собаки не умеют говорить, думает Воорт.

Потом, уже с улицы, он звонит Микки. Тот отвечает после первого же гудка и жалуется:

— Я теперь не могу даже рубашку купить, не думая о цене. Больше никакой слежки в магазинах. Тошно.

Воорт просит Микки раздобыть фотографию с водительской лицензии Стоуна, чтобы можно было показать библиотекарю. Потом объясняет, что Микки надо сделать, пока сам он будет на реке.

— Мне как-то неуютно оставлять тебя одного, — возражает Микки.

— Мне тоже.

— Никогда не видел, чтобы ты так сердился.

— Действуй, — отвечает Воорт.

Воорт стоит на мостике парохода «Куколка», старого транспортника, который «Мэри-Энн Воорт» и «Элис Воорт» тащат вверх по Ист-Ривер к мореходному училищу Торгового флота. Лишенный двигателей корабль больше похож на огромную баржу, двигающуюся в тишине, а мигрирующие бабочки — тысячи маленьких бирюзовых бабочек — покрывают поручни, отчего они кажутся волнистыми. Река разматывается, как темная, в золотых сполохах, лента. Воорт словно плывет на воздушном шаре, глядя вниз на паромы, яхты, редкие прогулочные катера.

— В свое время я тоже искал «Гусара», — раздается рядом голос Чипа Ливанта, эксперта по затонувшим судам. — Десять лет назад.