орбит, а шея вздулась.
— Погоди! Прикончить его мы успеем. Давай сначала узнаем, что это за птица, — остановил другой боевик.
— Кто ты такой и зачем сюда пришел? Говори! — продолжая душить, крикнул боевик. Потом наконец отпустил его горло и нанес еще несколько хлестких ударов по лицу.
От чудовищных побоев тело настолько онемело, что Агаев уже не чувствовал никакой боли.
Тут он услышал стоны и душераздирающие крики. Видимо, Антонари тоже допрашивали, пытаясь узнать, знает ли он этого человека, который проник в подвал с очевидной целью — освободить заложника. Не приехал ли он из Италии? Несчастный репортер клялся всеми святыми, что впервые его видит.
Внезапно в подвале раздался знакомый голос Насира. Очевидно, он сообразил о том, куда делся его подопечный, тоже спустился вниз и какое-то время наблюдал за допросом.
Он скомандовал:
— Прекратить!
Затем хмуро оглядев своих товарищей, сказал:
— Наверху дела плохи. Там появился отряд морских пехотинцев. Пора уходить. Приказ Ибрагима. Он лично приехал сюда, чтобы забрать заложника.
Насир перевел взгляд на лежащих на полу пленников и добавил:
— Похоже, итальянец и в самом деле его не знает. Этого Салеха, — он усмехнулся, — тоже заберем с собой. Ибрагим будет доволен. Если от итальянцев не будет ответа, он прикажет расстрелять обоих.
Один из боевиков подошел к нему и несколько раз ударил Агаева ногой в живот.
— Говори, кто ты такой? Я тебя спрашиваю, кто ты такой? — Заорал он во все горло.
Незваный гость не подавал признаков жизни. Решив, что пленник просто потерял сознание, боевик отступил на несколько шагов. Направив на Дмитрия автомат, передернул затвор и, с ненавистью оскалив зубы, крикнул:
— Ну тогда подыхай!
Агаев с трудом открыл уже распухшие от побоев веки и увидел направленное на него оружие. Сейчас жизнь зависела от того, какое решение примет целившийся в него человек…
Мысли превратились в горячее мутное месиво. Безумно усталый и обессиленный, Дмитрий не мог сосредоточиться. Сердце учащенно билось, будто к нему подключили мощные усилители. Раздался выстрел…
А вот и стука собственного сердца не слышно. Кажется, во всем теле уже царит бесформенная и бесцветная пустота, а предсмертный холод, как жестокий боевик, стальной хваткой сжимает горло…
Но пуля была пущена мимо — судя по всему, ему устраивали последнее испытание. Глядя на нового пленника, один из иракцев сказал:
— Слушай, Насир, а он, наверное, сотрудник итальянской разведки? Надо развязать ему язык. Может, потребуем выкуп и за него?
Насир, мрачно глядя на Агаева, произнес:
— Теперь он понял, что он не из Киркука. А еще врал, что с детства говорил по-тюркски. Я принял его за своего только потому, что он привез в лагерь раненого Муниса. Ладно, пора. Слышите, что творится снаружи? Положение хуже некуда. Хвала Аллаху, если мы выберемся отсюда живыми.
— Что здесь происходит? — раздался громовой голос. — Я же приказал срочно уходить! Пока отряд Хасана удерживает позиции, но через полчаса здесь будут американцы. Эти морпехи умеет хорошо воевать.
С трудом разлепив отяжелевшие веки, Агаев посмотрел в сторону выхода. Там стоял человек, который был ему знаком. Жестокий командир боевиков, которого он видел ранним утром у караванного пути, Ибрагим аль-Халиди…
Он подошел к Агаеву и вгляделся в его лицо. Боевики почтительно расступились.
— Кто ты? — тихо спросил Ибрагим, но в его голосе чувствовалась такая скрытая угроза, что Дмитрий поневоле ощутил, как холодная волна ужаса прокатилась по его телу.
— Салех Мухаммед…
— Ибрагим, он сотрудник итальянской разведки, это очевидно, — позволил себе замечание Насир. — Я думаю, неплохо взять его с собой. За него тоже можно получить неплохой выкуп.
Аль-Халиди резко повернул к небу свое обветренное лицо, обрамленное черной бородой:
— Это решаю только я! Кто ты такой? Почему в последнее время позволяешь себе вольности? Возомнил себя великим полевым командиром? А где оружие, которое должен был привезти твой брат? Я спрашиваю тебя!
Становилось понятно, почему он пользуется непререкаемым авторитетом. В этих грозных интонациях читалась неукротимая сила, которой вынуждены были подчиняться все.
— Вот они! — вскричал аль-Халиди, указывая рукой, пальцы которой украшали дорогие перстни, на нескольких боевиков, замерших у самой двери. — Вот те, кто прошел со мной долгий путь от самой тюрьмы Абу-Грейв! Только им я могу полностью доверять. А вы кто? Шакалы, которые возомнили себя львами! Бойцы с неверными! — Он презрительно сплюнул себе под ноги. — Вы не можете защитить даже свой родной город, а кичитесь тем, что стали воинами джихада!
Никто не проронил ни слова, но было очевидно, что эти оскорбления сильно задевают всех боевиков. Ибрагим развернулся и пошел к выходу, на ходу бросив:
— Тащите обоих в машину. И побыстрее, если не хотите, чтобы вас здесь живьем зажарили янки.
* * *
Выполняя приказ Карауччи, десять бойцов итальянского спецназа, одетых в форму американских военнослужащих, с утра дожидались сигнала о начале операции в километре от окраинного блокпоста около Аль-Джабирии. И всего час назад капитан, командир группы, получил прямое указание двигаться к базе аль-Халиди, которую в секретных донесениях именовали «пункт один».
Растянувшись широкой цепью согласно заранее утвержденному плану, спецназовцы незаметно просочились мимо блокпоста и один за другим, выдерживая значительную дистанцию между собой, заняли огневые позиции в двухстах метрах вокруг здания особняка, окруженного высоким забором.
Огонь из крупнокалиберных пулеметов и разрывы бомб серьезно повредили ограждение, три зенитные установки иракцев были уничтожены. В самом здании разгорался пожар. Американские вертолеты, завершив атаку, ушли в сторону Аль-Фалуджи. А им на смену явился отряд морских пехотинцев, высадившихся прямо за забором у особняка аль-Халиди. Нещадно поливая полуразрушенное здание очередями из автоматом, морпехи начали планомерную «зачистку». В их задачи входило полное уничтожение очередного террористического «гнезда». Они и не подозревали, что рядом находится другой отряд, цели которого были несколько иными.
Командир группы итальянского спецназа отдал приказ четырем бойцам проникнуть в здание. Он напутствовал их коротким предостережением:
— Только не попадитесь морпехам. В зоне боевых действий они будут косить всех без разбора. Были случаи, когда огонь случайно открывался по солдатам соседних соединений. И поторопитесь, пока янки не забросали подземелье гранатами.
Спецназовцы это хорошо понимали. Военная форма американских десантников не обеспечивала стопроцентной защиты. Поэтому они начали движение с исключительной осторожностью, короткими перебежками приближаясь к цели.
— Первый, вижу вход в подвал! — передал первый боец по рации. Он залег с боковой стороны здания, в нескольких метрах от стены, развороченной прицельным попаданием снаряда. Здесь, частично скрытый от внешнего наблюдения густыми клубами дыма, выбивающегося из разбитого окна на втором этаже особняка, спецназовец видел перед собой весь внутренний двор как на ладони.