– Тише, тише, – напутствовал его Кэл. – Мы будем ждать у парадной двери.
– И что мы будем делать? – осведомился Кэммел.
– Войдем. Возьмем ковер и опять выйдем.
Раздался глухой шум, когда Нимрод спрыгнул или свалился с подоконника. Они чуть подождали, потом вернулись к входу. Прошла минута, другая, третья; наконец, дверь открылась, и появился Нимрод.
– Я заблудился, – прошептал он.
Они вошли. Света в доме не было, но чувствовалось какое-то колебание воздуха, словно пыль не могла найти себе места.
– Похоже, здесь никого нет, – сказал Фредди у подножия лестницы.
– Есть, – прошептал Кэл. Он уже видел эту дрожь в воздухе – в магазине Гилкриста.
Фредди, не обращая внимания, начал подниматься. До Кэла вдруг дошло, что его показная храбрость, подстегнутая событиями на Чериот-стрит, может плохо кончиться. Но Аполлина уже двинулась за Кэммелом, оставив их с Нимродом внизу.
Они осмотрели нижние комнаты, спотыкаясь в полной темноте.
– Полл права, – сказал Нимрод. – Ковер где-то здесь. Я это чувствую.
Кэл чувствовал то же самое, и это придавало ему духу, На этот раз он не один. С ним союзники, у которых есть кое-что в запасе, и на их стороне внезапность. Если им только повезет...
Тут сверху раздался крик Фредди. Потом, сразу же, стук его тела, падающего по ступенькам. Игра закончилась быстро.
Нимрод кинулся к лестнице. Кэл побежал за ним, но упал, больно ударившись о какой-то стол.
Поднимаясь, он услышал голос Иммаколаты, исходящий отовсюду, как будто из стен.
– Чародеи, —сказала она.
В следующий миг он ощутил движение ледяного воздуха, пахнущего мертвечиной. Он помнил этот запах – запах сестер – по той ночи на свалке. Вместе с запахом пришел призрачный свет, и он смог рассмотреть комнату, где находился. Нимрода не было; он уже убежал в холл, и оттуда теперь доносились его крики. Ветер стал холоднее: сестры явно искали новых жертв. Нужно куда-то спрятаться. Осмотревшись, он нырнул в единственную в комнате дверь.
Она вела на кухню, и спрятаться там было решительно негде. Он побежал к выходу. Заперто. Чувствуя все больший страх, он оглянулся.
По комнате, где он только что был, плыла Магдалена, вращая слепой головой в поисках человеческого запаха. Он уже ощущал ее холодные пальцы на своем горле и ее губы – у себя на лице.
Его взгляд метнулся к холодильнику. Когда Магдалена достигла кухни, он открыл его дверцу и подставил себя под струю арктического воздуха.
Магдалена замешкалась. Из ее отвисших грудей тянулись по воздуху струйки ядовитого молока.
Кэл стоял, не шевелясь, и молился, чтобы холод не дал ей учуять его. Его мускулы начали ныть. Нестерпимо хотелось помочиться. Она все не двигалась, нюхая воздух в двух шагах от него.
Затем из соседней комнаты послышался надтреснутый голос Ведьмы.
– Сестра...
Если она явится сюда, ему конец. Она не слепая.
Магдалена прошла чуть вперед и посмотрела прямо на него. Сквозь него. Кэл затаил дыхание.
Капли ее молока плыли к нему, стекая по лицу. Она что-то чувствовала, но холодный воздух смущал ее. Он изо всех сил пытался не стучать зубами.
Тень Ведьмы показалась в двери.
– Сестра? Здесь никого нет?
Голова Магдалены все вытягивалась, пока ее слепое лицо не оказалось в футе от Кэла. Еще немного – и он не выдержит и бросится бежать.
Наконец она повернулась к двери.
– Никого.
Сестры выплыли в дверной проем и исчезли. Кэл какое-то время не мог двигаться. Ему казалось, что они вот-вот вернуться. Лишь когда погас последний след их призрачного свечения, он отошел от холодильника.
Сверху доносились голоса. Он вздрогнул, представив себе, что там происходит. Тем более теперь он был один.
IV
Поражение закона
1
Без сомнения, это был крик Джерихо. Он вывел Сюзанну из оцепенения, в котором она пребывала с момента ухода Хобарта. Она подскочила к двери и забарабанила в нее кулаками.
– В чем дело?
Никакого ответа, только еще один душераздирающий крик Джерихо. Что они с ним делают?
Она прожила жизнь в Англии и всегда думала, что это здоровый, прекрасно отлаженный организм. Лишь теперь, оказавшись в ее утробе, она поняла, что организм болен, и болен тяжело.
Она снова пробарабанила сигнал и снова не получила ответа. К глазам подступили слезы бессилия. Чтобы эти свиньи не услышали ее рыданий, она отошла в глубь камеры, но вдруг остановилась.
Сквозь мутную пелену, застилающую глаза, она увидела что слезы, которые она стирала рукой, вовсе не напоминают слезы. Они были серебряными и испускали слабое сияние. Это походило на историю из книги Мими: женщина, плачущая живыми слезами. Но это не сказка, это так же реально как бетонные стены кругом, и, быть может, более реально чем боль, вызвавшая эти ее слезы.
Это был менструм. Она совсем забыла о нем с тех пор, как излечила с его помощью Кэла в магазине Гилкриста. Теперь он снова пришел ей на помощь.
Где-то недалеко опять закричал Джерихо, и менструм в ответ вскипел в ней с такой силой, что она едва не ослепла.
Не в силах держаться, она закричала, и струйка света сделалась потоком, хлынувшим из ее глазниц и ноздрей, а потом и из промежностей. Ее взгляд упал на стол, где перед этим сидел Хобарт, и он, словно испугавшись ее, отлетел к стене и разлетелся в щепки. За ним последовал и стул.
Снаружи она слышала приближающиеся голоса, но ее это не беспокоило. Она видела себя глазами менструма со всех сторон – даже с потолка, где каплями оседало ее новое могущество.
Сзади открылась дверь. Они явились с оружием. Они боялись ее, и правильно. Они – враги.
Она повернулась, и стоящий впереди офицер отшатнулся, увидев ее глаза, и разбитую мебель, и сияние в воздухе. Потом менструм настиг его.
Часть ее сознания устремилась за ним, когда он вылетел к коридор, молотя его его же дубинкой; другие части устремились за ее физическим телом, выкрикивая имя Джерихо.
2
Неподатливость подозреваемого вывела Хобарта из себя. Негр был или дебилом или чертовски хорошим актером. Он то отвечал на его вопросы, своими, то начинал пороть всякую чушь. Отчаявшись, Хобарт оставил его на попечение Лэверика и Бойса, двух своих лучших бойцов. Они выбьют из него правду вместе с зубами.
Он только начал изучать зашифрованную книгу у себя в кабинете, когда снизу раздался шум. Потом закричал Паттерсон, которого он оставил охранять девчонку.
Он поспешил вниз, но на середине лестницы его живот так схватило, что к нижнему этажу он не добрался, согнувшись пополам.
Паттерсон сидел в коридоре, закрыв лицо руками. Дверь камеры была открыта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});