Левые эсеры участвовали в деятельности и ряда местных ВРК. В Воронеже для подготовки восстания они создали подпольную «пятерку», которая затем объединилась с большевистской «пятеркой»419. На пленуме губернского Совета левые эсеры поддержали предложение большевиков о создании ревкома. Несмотря на колебания части Совета, ревком был утвержден, а исполком переизбран, причем в его новый состав вошли 13 левых эсеров. В Смоленский военно-революционный комитет вошли 4 большевика, 2 левых эсера и 1 анархист420, в Калужский ВРК — 8 большевиков и 4 левых эсера.
Решающее воздействие на поведение левых эсеров оказывали два обстоятельства. Первым из них было настроение масс. «Как нам ни чужды их (большевиков. — Авт.) грубые шаги, — признавалась М. Спиридонова, — но мы с ними в тесном контакте, потому что за ними идет масса, выведенная из состояния застоя…»421. Вторым обстоятельством являлась решительная и последовательная позиция большевистской партии. «…Чтобы помочь колеблющимся, — писал В. И. Ленин, — надо перестать колебаться самому. Эти «милые» левые мелкобуржуазные демократы колебались и за коалицию! Мы их повели, в конце концов, за собой тем, что не колебались сами»422.
Во время переговоров большевиков и левых эсеров в Гельсингфорсе о вооруженном восстании лидеры левых Прошьян и Устинов выражали неуверенность в его успехе и предлагали начать переговоры с меньшевиками. Созванное затем общее собрание судовых и полковых комитетов призывало к немедленному свержению коалиционного правительства. Левые эсеры и здесь предлагали компромиссные решения. Против всяких компромиссов резко выступили большевики И. Т. Смилга и председатель Центробалта П. Е. Дыбенко. К концу заседания была оглашена резолюция Центробалта. В ней говорилось, что никаких компромиссов флот не признает. Если даже собрание вынесет противоположное решение, фракция большевиков Совета и Центробалт берут на себя ответственность за вооруженное выступление. Левые эсеры единодушно проголосовали за резолюцию Центробалта. Она была принята. На этом же заседании для руководства выступлением и координации действий была избрана тройка в составе Смилги, Дыбенко (большевики) и Шишко (левый эсер)423.
В Новгородской губернии левые эсеры долго колебались, прежде чем войти в ВРК. В конце концов губком РСДРП(б) принял решение: «…повести жесткую линию с неустойчивыми левыми эсерами, заставить их полностью включиться в нашу общую борьбу». Когда вопрос перед ними был поставлен категорически: «Признает ли Исполком власть Советов?», левым эсерам пришлось поддержать большевиков. Был создан Военно-революционный комитет. На пост губернского комиссара выдвинули левого эсера Окинчица, а его помощником — большевика Великосельцева424.
В некоторых губерниях, где влияние большевиков было еще слабо, левые эсеры склонялись к правым. Так, 24 ноября 1917 г. на губернском съезде Советов в Курске левые эсеры проголосовали за резолюцию правых, осуждавшую Октябрьскую революцию. Только после длительной, упорной борьбы было принято решение о создании ВРК, в который вошли и правые эсеры, исключенные из него лишь в декабре425.
В целом в колебаниях левых эсеров все же преобладали тенденции «защиты коммуны». Это дало основание В. И. Ленину 29 сентября 1917 г. в статье «Кризис назрел» констатировать: «…вместе с левыми эсерами мы имеем теперь большинство и в Советах, и в армии, и в стране, в этом ни тени сомнения быть не может»426.
Точных данных о численности левых эсеров накануне Октября нет. Во-первых, организационное оформление их партии произошло уже после победы Октябрьской революции. Во-вторых, раскол эсеровских организаций происходил в разное время, в некоторых местах вплоть до марта 1918 г. Так, в начале 1918 г. оформились левоэсеровские организации в Орле, Тамбове, Владимире, Вятке, Новониколаевске427. В-третьих, учета членов партии в современном понятии этого слова у эсеров вообще не велось, известны лишь цифры по отдельным организациям. Например, в Уфимской губернии было 700 левых эсеров, Новгородской — 800, Псковской — 500, Астраханской — 300, Тверской — 540, в Казани — 300, в Нижнем Новгороде — 100, на Северной железной дороге — 300428. По различным прямым и косвенным данным можно прийти к заключению, что левоэсеровские организации имелись минимум в 300 из 678 уездов 79 губерний России429.
Если же говорить о степени влияния левых эсеров на массы, то наиболее полное представление о ней могут дать итоги выборов в Учредительное собрание. За кандидатов партии социалистов-революционеров, главным образом за счет крестьянских губерний, было подано 29,9 млн., или 58 % голосов. На этом основании В. И. Ленин пришел к выводу, что «большевики были, во время выборов в Учредительное собрание, партией пролетарской, эсеры — партией крестьянства»430.
Избирательные списки составлялись до раскола, и в них правые и левые эсеры фигурировали вместе. Но там, где подсчет голосов, поданных за правых и левых эсеров, был проведен раздельно, он дал такие результаты: в Петрограде эсеры получили 16,7% голосов, в том числе левые — 16,2%; в Казани за них был подан 21%, в том числе за левых — 18,9%; Балтийский флот дал эсерам 38,8%, из них левым — 26,9%. Избиратели Гельсингфорсского гарнизона отдали левым эсерам 30% голосов из 46,8%, поданных за эсеров. В Ревельском гарнизоне из 34,3% голосов на долю левых эсеров пришлось 22,7%. В Казанском гарнизоне за эсеров проголосовало 36% избирателей, в том числе за левых — 34,9%; 11,7% избирателей Петроградского гарнизона из 12%, а в Симбирском гарнизоне 54,8% из 55,7% голосовали за левых. По Казанскому избирательному округу из 270 тыс. голосов (31,5%), поданных за эсеров, левые получили 180 316 (21%). Только в Енисейском округе (Сибирь) большинство голосов было подано за правых эсеров431.
Все это, вместе взятое, определило тактику большевиков по отношению к левым эсерам, направленную на то, чтобы закрепить их как своего союзника. Именно поэтому уже в самом начале вооруженного восстания ЦК РСДРП(б) принял решение начать переговоры с руководством левых эсеров, уполномочив для их ведения Каменева и Берзина432.
Левые эсеры приняли участие в вооруженном восстании в Петрограде и в Москве, где видную роль сыграл отряд особого назначения под командованием левого эсера Ю. В. Саблина, а также в Астрахани, Воронеже и других городах. В 37 из 41 ВРК Центрального района большевики добились единства действий с левыми эсерами, интернационалистами и беспартийными433. Вместе с тем показательно, что в составе московской Красной гвардии было только 0,8, а петроградской — лишь 2,5% представителей мелкобуржуазных партий434.
После победы Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде левые эсеры еще продолжали колебаться, однако у них усилились тенденции к блоку с большевиками. Это показал II Всероссийский съезд Советов. По данным бюро фракций, к моменту открытия съезда на нем присутствовало 649 делегатов, из них большевиков — 390, эсеров — 160, меньшевиков — 72, меньшевиков-интернационалистов — 14435. По данным анкет делегатов, из общего числа эсеров левых было 98 человек436.
Перед открытием съезда на заседании фракции эсеров 92 голосами против 60 была отвергнута резолюция об отношении к нему, предложенная от имени ЦК Гендельманом. В результате вторая по величине фракция съезда раскололась на две части — правую, решившую отказаться от участия в работе съезда, и левую, решившую не покидать его437.
Левые эсеры все еще не приняли решения о блоке с большевиками, но все же они не пошли за правыми. Оставшись на съезде, левые эсеры вошли в состав его президиума и по важнейшим вопросам повестки дня голосовали вместе с большевиками. При этом к левым перешла и часть правых эсеров, вследствие чего к концу съезда их стало уже 179438.
Решение левых эсеров было вызвано тем, что они правильно учли настроение масс. Из 673 делегатов II съезда Советов 505 высказались за передачу всей власти Советам439. Из-за происков правоэсеровского ЦИК Советов крестьянских депутатов большинство губернских и уездных крестьянских Советов не было представлено на II Всероссийском съезде Советов. Однако член Исполкома Березин сообщил, что из 68 Советов крестьянских депутатов, ответивших на телеграмму ЦИК по вопросу о власти, половина высказалась за переход ее к Советам, но ни один не поддержал Временное правительство440. Участвовавшие в работе съезда представители крестьянства с трибуны Смольного требовали ареста ЦИК Советов крестьянских депутатов, потому что «там сидят не крестьянские представители», и горячо приветствовали В. И. Ленина, как самого стойкого защитника бедноты441.