Читать интересную книгу Простые слова (СИ) - Гордеева Алиса

— Ок, — смеётся он и, взяв несколько секунд на раздумья, спрашивает: — Чего ты боишься больше: темноты или тишины?

— Темноты, — отвечаю с лёгкостью, а потом признаюсь: — Хотя рядом с тобой, Ветров, и темнота не так ужасна.

— С тобой тоже, — бормочет Сава, пропадая в своих мыслях на какое-то время.

— Почему ты никому не сказал, что теперь живёшь у нас? — нарушаю тишину.

— Варианты будут?

— Испугался, что засмеют? — рассуждаю вслух. — Или тебе просто нравится пускать пыль в глаза, притворяясь сыном крутого мафиози?

— Опять всё мимо! — Сава нервно барабанит пальцами по краю дивана.

— Выбирай, что ближе! — не отступаю, как и он сам совсем недавно.

— Первое.

— Серьёзно? — усмехаюсь. — Я думала великий и ужасный Ветров ничего не боится.

— Дело не во мне, — бросает он в оправдание и елозит на месте.

— Ладно, проехали! — Освобождаю Саву от нелепых объяснений: мне не нравится, когда наше общение сводится к глупым оправданиям и разборкам. — Задавай вопрос!

— Что больше всего тебя цепляет в Тохе? — немного подумав, Ветров снова заставляет вспомнить о Булатове. — Смазливая физиономия или сила его фамилии?

— Сила фамилии? — непонимающе вскидываю брови.

— Престижно, наверно, встречаться с сыном губернатора? — язвительно поясняет Сава.

— Считай, как хочешь! Но ни то ни другое! — Меня задевают его слова, а ещё больше, что именно такой меня видит Ветров.

— Ага, давай расскажи ещё о светлой душе Булатова и богатом внутреннем мире! — брюзжит он предвзято. — Марьяна, не смеши! Выбирай!

— Фамилия, — огрызаюсь в ответ. Внутри всё дрожит: я ненавижу врать, а тем более наговаривать на себя чёрт-те что, но что остаётся, когда моя правда никому не нужна? — С Булатовым не стыдно. Это, как знак качества, понимаешь? Все мне завидуют и пресмыкаются. Доволен?

— Более чем! — Мне кажется, или расстояние между нами внезапно стало больше. — Твоя очередь!

— Я тебе противна? Да или нет?

Мне казалось, что за эти дни мы с Ветровым стали ближе, если не друзьями, то перестали быть врагами точно. Но этот его вопрос про Булатова спутал все карты.

— Нет, глупости! — спешит с ответом Ветров, и я чувствую, что не врёт. — А ты всё ещё стыдишься меня?

— Нет! — Вылетает раньше, чем успеваю обдумать свой ответ. Я не стыжусь, верно? Гадкие сомнения плесенью покрывают душу. Я соврала. Снова! Но никогда не признаюсь. — Мне надоело играть, Ветров! Давай просто помолчим.

— Без проблем, — кивает парень, но внезапно берёт меня за руку и сжимает тонкие пальцы своими огромными и немного грубыми. — Давай, по последнему вопросу и закончим на этом. Только пускай это будет самый нескромный и откровенный вопрос, какой сможешь придумать.

— Не хочу. Ветров, я устала! — Мне хватает угрызений совести и так, ещё большей откровенности просто не выдержу!

— Так и скажи, что струсила! — подъедает Сава с хитрыми нотками в голосе.

— А вот и нет! — Ведусь на провокацию. — Давай свой вопрос!

— Ты первая, Нана.

— Если бы ты не был влюблён в свою девушку неземной красоты, то смог бы заинтересоваться Смирновой? Да или нет?

— Нет, — тут же отвечает Ветров, словно иных вариантов и не может быть, а я заметно выдыхаю. Мне бы расстроиться за подругу и её разбитые мечты, но вместо этого на губах зарождается улыбка.

— Без обид, ладно? — неправильно толкует моё молчание Ветров. — Злата, конечно, твоя подруга и вообще классная, но не в моём вкусе совершенно.

Меня так и распирает спросить, а кто же тогда в его вкусе, но пока собираюсь с силами, Ветров озвучивает свой вопрос:

— Кто лучше целуется: я или Булатов?

— Пффф! — едва не давлюсь от неожиданности. — Откуда мне знать?

Пальцы Савы чуть сильнее сжимают мои:

— Это обычная игра, Нана. Ты можешь просто предположить!

Ветров прав: от моего ответа ничего не зависит, но как же сложно его дать. Я не могу выбрать Саву: парень зазнается, да и вообще подумает обо мне невесть что. Но и назвать Булатова, не поворачивается язык: самые гнусные и тошнотворные поцелуи принадлежат ему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Долго думаешь, Нана! — издевается Ветров.

— Ты просто задал самый идиотский вопрос из всех! — Тяну время в надежде уйти от ответа. Вмиг мой мир сузился до размеров небольшой комнаты и парня, что сидит рядом уже битый час. В этой темноте, наполненной только нашими тихими голосами и теплом его руки, мне хочется верить, что хотя бы в умении целоваться Ветрову повезло больше, чем Булатову, но признаться в этом не хватает смелости.

— Отвечать всё равно придётся, — не отступает Сава.

— Просто люблю быть объективной, а в этом вопросе не располагаю полной информацией!

Я снова будто в кабинете физики стою перед всем классом и пытаюсь ответить на каверзный вопрос учителя. В голове пустота, но просто сесть на место — непозволительная роскошь.

— Я могу помочь, — шепчет Ветров и я соглашаюсь.

— Помоги!

Не узнаю свой голос. Да что там, я себя не узнаю! Разве могла я вот так, запросто, согласиться на поцелуй, да ещё и с Ветровым? Нет! Мне нужно, просто жизненно необходимо отыграть всё назад: обратить слова Савы в шутку и не дать случится тому, о чём при свете мы пожалеем оба. Вот только лохматая башка Ветрова плавно, словно играючи подбирается всё ближе и ближе к моему лицу, а я, как дура, ловлю пересохшими губами раскалённый до предела воздух и молчу.

Жар волнами накрывает тело, огнём невыносимого стыда сжигая остатки разума в голове. Перед глазами всё плывёт и тянется, как в замедленной съёмке. Не могу убежать: моя ладонь всё ещё сжимается пальцами Ветрова, да и прослыть трусихой — тошно. А потому закрываю глаза и подаюсь немного вперёд, подставляя губы для неизбежного поцелуя: решаю выйти из игры победительницей!

Мысленно отсчитываю мгновения «до», рвано выдыхая пропитанный нашим безумием воздух, и жду. Вот только Ветров не спешит меня целовать.

— Я лучше Булатова во всём! Даю слово, — шепчет придурок мне на ухо и смеётся.

Так вот о какой помощи он говорил! Негодяй! Чёртов обманщик! Ненавижу! Мало того что обвёл вокруг пальца и выставил меня идиоткой, так теперь ещё и потешается!

— Ты предлагаешь поверить тебе на слово? — включаю стерву. Ну уж нет, делать из себя посмешище я ему не позволю!

— Ты сомневаешься во мне? — Ветров запросто отпускает мою ладонь и беспечно откидывается на спинку дивана. — Зря! Слово Ветра — кремень!

— И всё же, Сава, в таких вопросах слово — пустой звук! — невинно веду плечами и тоже отклоняюсь назад. Пытаюсь расслабиться, но ничего не выходит: внутри всё кипит от желания поставить парня на место. — Получается, Ветров, ты предлагаешь мне сравнить между собой пустоту и сладость губ любимого парня? Что ж, пожалуй, выбор очевиден!

Теперь моя очередь смеяться! Скрещиваю руки на груди и, не скрывая довольной ухмылки, победно заявляю:

— Сава, увы, эту битву ты про…

Но досказать Ветров не позволяет. Молниеносным, нахрапистым рывком он разворачивает меня к себе и начинает целовать, выбивая почву из-под ног. Его губы, слегка обветренные и сухие, с жадностью захватывают в плен мои, тогда как цепкие пальцы вплетаются в волосы, лишая меня пути к отступлению. Ветров резок и настойчив, но при этом невероятно нежен со мной и искусен. Не в силах пошевелиться, я тону в своих ощущениях, растворяюсь в пьянящих прикосновениях его губ, про себя отмечая, как идеально те сочетаются в своём неуёмном танце с моими.

Сава отстраняется от меня также внезапно и дерзко. Пока я пытаюсь собрать себя по кусочкам, он как ни в чём не бывало встаёт, тормошит волосы на затылке и отходит к окну.

— Никогда больше не сомневайся во мне, Нана! — произносит глухо. Его голос сквозным ветром холодит сердце: такой чужой и отстранённый. Ну конечно! На смену безудержному порыву пришла горечь раскаяния. В попытке переплюнуть Булатова Сава совершенно позабыл про свою девушку и сейчас корит себя за несдержанность, да и меня, наверно, за компанию.