Я замолкаю, когда он отпускает посуду и протягивает ко мне руку. Я уже собираюсь отпрянуть, когда Лазло обхватывает пальцами кулон, выглядывающий из-под моего пальто.
Его глаза расширяются, когда он с бесконечной осторожностью проводит подушечками пальцев по поверхности.
— Откуда у тебя это?
— Мне его подарила мама.
— Я отдал его Рейчел. Она сказала, что это драгоценный подарок, и она передаст его нашему ребенку, если он у нас будет. — Он смотрит на меня с благоговением. — Ты… моя дочь.
— Да, я так думаю.
— А я и не знал, что ты существуешь.
— Я думаю, кто-то очень старался сделать так, чтобы вы этого не узнали.
— Или некоторые люди. — Выражение его лица напрягается. — Ты упоминала о Луке?
— Вы его знаете?
— Лука Розетти.
— Его фамилия Браун.
— Это чертов Розетти. Он и его семья испробовали все уловки под солнцем, чтобы уничтожить меня, но я никогда не думал, что они опустятся так низко, чтобы скрыть тебя от меня. — Он встает и гладит меня по лицу. — Моя дочь. Моя кровь.
Я сглатываю от тона его голоса, от того, как его глаза смягчаются, как будто он находит давно потерянное сокровище.
— Мне следовало найти тебя раньше. Если бы я знал, что ты у Рейчел, я бы последовал за ней. — Он похлопывает по шраму на щеке. — Я должен был почувствовать, что что-то не так, когда она оставила мне это.
— Мама это сделала?
— Да, хотя это был небольшой несчастный случай. Она не очень хорошо восприняла мою помолвку с моей нынешней женой и держала нож, чтобы я оставил ее в покое. Я пытался обезоружить ее, когда она порезала меня. Это был последний раз, когда я ее видел.
— Как же так вышло, что вы… не обидели ее за это?
— Я причинил ей достаточно боли, выбрав вместо нее другую женщину. Однако о тебе я ничего не знал. Если бы я знал, все было бы по-другому.
— Вы бы женились на моей матери?
— Нет. Но я бы тебя вырастил.
— Должно быть, поэтому она решила держаться подальше.
Я могу сказать, что ему не нравится мой ответ, но он не настаивает на этом.
— Как ты узнала? — Он делает паузу, прищурив глаза. — Адриан догадался об этом и скрыл тебя от меня?
— Нет, нет, он этого не делал.
— Тогда кто тебе сказал?
— Лука.
— Грязный Розетти. — Он тихо ругается по-итальянски.
— В любом случае, что у вас с ними не так?
— У нас всегда бывают территориальные войны. Однако они совершили ошибку, убив моего отца, поэтому, в свою очередь, мы убиваем их всех.
Типично.
Выражение его лица смягчается, когда он крепче сжимает мою руку.
— Я рад, что ты пришла, Лия. Ты — подарок, который я наконец-то получил.
— Если я дар, тогда, пожалуйста, помогите мне.
— Все, что угодно.
— Мой муж, Адриан. Его похитил Сергей, потому что они считают, что он убил Ричарда Грина, чтобы помочь вам и предать Братву. Вы единственный, кто может исправить это недоразумение.
— Я не вмешиваюсь во внутренние дела Братвы, и они не допускают посторонних.
— Вы сказали, что поможете мне всем.
— Не тогда, когда речь заходит о делах Братвы. Кроме того, я не верю, что Адриан женился на тебе по чистой случайности. Он знал о твоей связи со мной в течение многих лет, но решил держать это в секрете, и только из-за этого я не стану ему помогать.
— Он мой муж и отец моего ребенка. Если вы не поможете ему, то можете забыть, что у вас когда-то была дочь.
— Ты угрожаешь мне, Лия?
— Если это то, что нужно. Я не хочу угрожать вам, и я действительно хочу, чтобы мы были другими, чтобы я узнала вас, поэтому, пожалуйста, пожалуйста, помогите ему. Помогите мне.
— Ты позволишь мне познакомиться с тобой поближе?
— Да, я позволю.
Он хмыкает.
— Я постараюсь, хотя не обнадеживай себя. Сергею не нравится, когда кто-то вмешивается в его внутренние дела.
Огромная улыбка растягивает мои губы.
— У меня есть план.
Глава 25
Адриан
Странно, как много кто-то думает, когда больше нечего делать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я сижу на холодном полу, прислонившись спиной к такой же холодной стене. Мои ноги согнуты, а руки безвольно лежат на коленях.
Мой мозг был в постоянном состоянии перегрузки с тех пор, как Сергей запер меня в своем подвале — или, скорее, в своей камере пыток.
Я знаю, что он делает. Поместив меня в холодную комнату с пыточными приспособлениями, разложенными на столе, он демонстрирует, что он мог бы сделать со мной перед моей смертью.
Владимир уже дал понять о своих намерениях, ударив меня несколько раз, пока не разбил мне губу и не ушиб грудь. Он сказал, что это всего лишь знакомство, пока он не получит разрешения избавиться от меня.
Однако есть кое-что, чего ни он, ни Сергей, похоже, не понимают.
Мне было наплевать, что меня будут пытать или убьют.
Навлекая такую судьбу на бесчисленное количество людей, я полностью подготовил себя к тому, чтобы принять ее, как только она придет.
Но это было до того, как я женился на Лие. В какой-то момент ее защита стала приоритетом моей жизни, и я выжил если не ради чего-то, то только ради этой цели. Теперь, когда я могу умереть, я не могу перестать думать о том, какой будет ее жизнь после того, как я уйду.
Я знаю, что Коля, Ян, Борис, Огла и другие сделают все возможное, чтобы о ней и Джереми хорошо позаботились. Я не только из богатой семьи, но и всегда инвестировал в различные предприятия, чтобы увеличить эти активы. У меня достаточно состояния, чтобы прокормить их на протяжении многих поколений, и им никогда не придется беспокоиться о деньгах.
Но это все еще не успокаивает меня, вероятно, потому, что я думал, что всегда буду рядом с ними. Что я проведу остаток своей жизни, защищая их от всего мира.
Мне не следовало делать предположений. Обычно я этого не делаю, но это не первый раз, когда я иду против своих принципов и обычных действий из-за Лии.
Все началось с того, что я не использовал ее, как только узнал, что она дочь Лазло, а затем решил оставить ее у себя. Это продолжалось, когда я разорвал свою совершенно логичную помолвку, чтобы жениться на ней. После этого все мои решения принимались с единственной целью защитить ее, держать ее ближе и приковать к себе, даже если это означало причинить ей боль в процессе.
Теперь, когда я умру, мысль о том, чтобы оставить ее совсем одну, причиняет боль больше, чем я думал.
Это больно до такой степени, что я рассматриваю другие варианты разрешения сложившейся ситуации. Если я соглашусь с тем, чего хочет Сергей, и разведусь с ней, я смогу спрятать ее в таком месте, которое он не сможет найти. Я смогу часто навещать ее…
Нет.
Он сделает своей миссией закончить ее жизнь. Кроме того, я бы сошел с ума, если бы она все время не была у меня на виду. Я всегда буду думать, что с ней что-то случилось и что она ранена или, что еще хуже, мертва.
Но разве это не лучше, чем вообще не знать, как у нее дела? Я мог бы придумать, как бросить вызов Сергею, сбежать, если придется. Отправиться в другой уголок мира, где есть только Лия, Джереми и я.
Братство — это все, что я знал с детства. Единственный дом, который у меня был, даже после смерти родителей. Когда мой отец был застрелен во время одной из попыток убийства Николая, я уже был лишен чувствительности в тот момент и не думал о нем дважды. Потому что у меня все еще было место, к которому я принадлежал, — Братва.
Но я готов все это выбросить, если это означает, что Лия будет в безопасности и со мной.
Глубоко вздохнув, я, шатаясь, встаю на ноги. Я уже собираюсь постучать в дверь и потребовать поговорить с Сергеем, когда она открывается.
На пороге появляются Владимир и Кирилл. Грузный мужчина смотрит на меня сверху вниз с оскалом на губах, в то время как Кирилл ухмыляется.
Это должно быть хорошим знаком.