из моих лучших друзей, – самое ужасное, что может случиться. Но страх, внезапно промелькнувший в его взгляде, ранил меня куда сильнее. Страх передо мной, вернее, перед Хель. Зеэв боялся, что его постигнет та же участь, что уже постигла однажды. Он медленно попятился.
Мои губы растянулись в улыбке, хотя на самом деле мне хотелось плакать.
– Беги, волчонок, – произнесла Хель так холодно, что я содрогнулась до глубины души, – беги!
Зеэв отскочил, развернулся и побежал так, словно за ним черти гнались. Что ж, это недалеко от истины…
Я осталась одна. Нет, с Хель, захватившей мое тело.
«Что же ты натворила?!» – мысленно вскричала я так громко, что закружилась голова.
«Я сделала то, что было необходимо. Тебе не стоит дружить с опасными существами, наследница. Сначала волк, потом змея и… о, а это у нас кто? Слуга Видара?»
Я похолодела. Откуда Хель узнала? Неужели она завладела не только моим телом, но и воспоминаниями? Завладела всем, что делает меня мной? Моими мыслями, чувствами?
«О Блэр, – вздохнула я и покачала головой, все еще не владея своим телом. – Не волнуйся! Ты помогла нам вернуться в Мидгард. Теперь мы сделаем то, что до́лжно».
Я боялась спрашивать, но все же спросила, потому что была обязана знать правду: «Что ты задумала?»
Губы изогнулись в улыбке, от которой мне стало не по себе. Но тело все еще под контролем Хель. Мне оставалось лишь смотреть, как она неторопливо, шаг за шагом приближается к цели, слушать каждое слово, которое она говорит.
«То, что должна была сделать давным-давно. Я уничтожу Видара. Раз и навсегда».
Глава 22
Райан
Где-то в Канаде
Я был Видаром. Нет, это Видар был мной. Он завладел моим телом и теперь правил бал, а я ничего не мог с этим поделать. Или мог?
Пока Видар говорил с Сайрусом, мой разум метался в поисках выхода. Где мама? Что с Анастасией? Удалось ли им сбежать? Вдруг они пошли сюда за мной? Или охранники с ними расправились?
«Тихо!»
Я похолодел, услышав незнакомый голос, который раздался прямо у меня в голове. Пульс подскочил, тело одеревенело. Значит, тело все еще принадлежит мне в какой-то мере. Во всяком случае, оно отозвалось на мои чувства. Это значит…
«Я избрал эту оболочку не для того, чтобы вести с тобой светские беседы, мальчик. Умолкни, а не то я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не произнес ни звука».
В угрозе прозвучал не столько гнев, сколько высокомерие пополам с нетерпением. Похоже, Видар искренне верит, что сейчас я испугаюсь, заткнусь и буду наблюдать за тем, что он творит. Неужели он думает, что может вернуться в наш мир и захватить любое тело, какое пожелает, словно все мы не более чем марионетки?
«Вы и есть марионетки, – согласился со мной глухой низкий голос. – А теперь умолкни!»
– Закончи приготовления, – вслух приказал Видар, обращаясь к Сайрусу, и уголки его, нет, моих губ, изогнулись в торжествующей улыбке. – Конец богов близок.
Не дожидаясь ответа, я развернулся и вышел из кабинета. Сначала я думал, что Видар собирается на улицу, но он направился к лестнице и спустился вниз – туда, откуда я пришел. Туда, где заточены мама с малышкой Анастасией.
Поняв, что Видар задумал, я начал сопротивляться. Мое тело замешкалось, но потом решительно двинулось вперед.
«Перестань, мальчик. Ты смешон».
Не ответив, я продолжал – сосредоточился на ощущении тела, пытаясь перехватить контроль. С каждой секундой я все отчетливее чувствовал внутри темную энергию и ее разрушительную мощь.
«Неужели ты думаешь, что сможешь обратить против меня мою же силу? Вспомни, кому ты обязан своими способностями!»
Я стремительно приближался к темнице. Мои шаги гулким эхом отражались от стен. Выстроившиеся вдоль коридора охранники отшатывались от меня, будто прекрасно знали, с кем имеют дело. Или будто тела их еще ощущали удар взрывной волны, уничтожившей дверь.
Я дошел до темницы, смерил стражников взглядом и вошел внутрь. Я надеялся, что мама с Анастасией давно сбежали, но, увы. Мама сидела на полу, обхватив колени руками и скорчившись, словно от боли. Анастасия спокойно встала и посмотрела прямо на меня со странным выражением. Ее глаза выглядели совершенно иначе, чем раньше: помню, они были голубыми, но теперь светились золотистым пламенем.
Я замер посреди камеры. По моему телу прошла дрожь, будто борьба, идущая внутри меня, отражалась и снаружи.
– Эм… г… господин? – раздалось со стороны двери.
Видар заставил меня повернуться к страже и отослать их прочь взмахом руки. Он хотел остаться с заключенными наедине.
На короткое мгновение Видар перестал обращать на меня внимание и полностью сосредоточился на своих людях, которые ему служили. И этого мгновения оказалось достаточно.
Внезапно я вернул себе контроль над своими конечностями. Повернул голову и посмотрел на Анастасию. Нет, не на Анастасию, понял я, когда глаза девочки засияли еще ярче, на бога Бальдура, который завладел ее телом.
– Выведи ее отсюда, – попросил я, указав на свою мать, и сейчас голос снова прозвучал как мой собственный. – Я задержу его.
Несколько секунд Анастасия неподвижно смотрела на меня, и только золотистое сияние ее глаз говорило о том, что передо мной не просто маленькая девочка, а божество. Но божество доброе и милосердное, в отличие от того, которое пыталось захватить мое тело. Если мне не изменяет память, то Бальдур был всеобщим любимцем.
Не успел я развить эту мысль, как Анастасия кивнула, подошла к моей маме и взяла ее за руку.
– Пойдем, – произнесла она глубоким голосом, в котором слышались чужие нотки. Через нее говорил Бальдур, но между ними, казалось, не было борьбы за власть над телом.
Я поймал взгляд мамы и ободряюще кивнул.
– Иди!
Больше всего на свете мне хотелось пойти с ними, но я призвал на помощь всю волю и продолжил бороться с Видаром. Я с такой силой сжал кулаки, что они затряслись. Противостоявшая мне мощь, казалось, вот-вот разорвет меня на части. Осталось продержаться совсем чуть-чуть, несколько секунд, пока мама с Анастасией не сбежали.
Мамины глаза наполнились слезами. Она крепко держала Анастасию за руку. Девочку охватило сияние – не разноцветное сияние северных огней, а ослепительно-белое. Потом оно окутало и маму. Сияние стало ослепительно-ярким, и мне пришлось отвернуться, словно я смотрел прямо на солнце.
Вспышка – и в помещении вдруг стало мертвенно тихо и так же мрачно, как прежде. Я медленно повернулся и уставился на место, где только что стояли мама с Анастасией.