Хотя что гадать? Нужно было, наконец, встретиться с этой женщиной лицом к лицу и выяснить отношения. Нам обоим есть что сказать друг другу. Остается надеяться, что я смогу держать себя в руках и сумею понять, можно ли договориться с Эстель. С ее умением врать — непростая задача. Я все-таки не профессиональный психолог, чтобы считывать эмоции и намерения по жестам.
Собирался с духом я долго. Часа два. Взглянуть в глаза женщине, к которой ты, мягко говоря, не равнодушен, и которая оставила тебя ради сомнительных перспектив… довольно сложно. Я не был уверен, что сумею контролировать эмоции. И что удержусь от обвинений, которые перерастут в пустой, бессмысленный скандал.
Эстель выглядела… отвратительно. Да и как еще можно выглядеть после пребывания в тюрьме? Пусть даже в качестве оной выступает каюта на корабле? Ей позволили помыться и переодеться, но землистый цвет кожи никуда не делся, да и сама она осунулась, несмотря на то, что кормили ее вполне прилично. Я предложил ей присесть и поинтересовался, насколько сильно она хочет вернуть себе документы и отправиться во Францию.
— Ты смеешься надо мной? Я понимаю, ты хочешь мне отомстить…
— Не хочу, — прервал я Эстель. — Ни мстить тебе не хочу, ни видеть тебя. Если бы не мои ребята, которые загорелись местью, я бы просто постарался о тебе забыть.
— Но тогда я не понимаю…
— Я тоже тебя не понимаю. Скажи, почему ты так поступила? Неужели не было другого выхода? Почему ты открылась д'Артиньи, а не мне?
— Он сам узнал о моем прошлом, — вздохнула Эстель. — Я просто… воспользовалась ситуацией.
— Тогда вряд ли тебе покажется странным, если я тоже захочу воспользоваться ситуацией. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. И, если все удастся, я верну тебе твои документы и очень хорошо заплачу. Даю слово. А мое слово, в отличие от твоего, дорогого стоит.
Глава 8
ЭстельЕе жизнь уже много раз делала резкий разворот. Но лишиться мечты, уже почти почувствовав ее вкус, было слишком. Эстель успокоилась, поднявшись на борт корабля, который шел во Францию. Казалось, что в составе целого каравана судов можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Ну кто мог подумать, что пираты захватят корабль изнутри?
Для Эстель было довольно странно осознать, что она совершенно не знает де Боленса. Что нежный и чуткий любовник неожиданно может стать прагматичным и жестким пиратом, который способен задавить свои чувства в угоду интересам команды. Эстель столько раз меняла имена и маски, столько врала, что уже почти не различала грани между выдуманным и реальным миром. Перейдя на сторону д'Артиньи, она даже не подумала о том, что кого-то предает. Ей это выгодно? Выгодно. В результате ее действий никто не пострадал? Не пострадал. Ну и в чем проблема? Однако у капитана де Боленса, как оказалось, был совершенно другой взгляд на происходящее. Он не прощал подобных вещей. И Эстель оказалась в тюрьме.
Пожалуй, это было одно из самых тяжелых испытаний в ее жизни. Как оказалось, Серж умел быть жестоким. И умел учиться на собственных ошибках. После того, как она оказалась в каюте под стражей, де Боленс даже не пожелал с ней встретиться! Ни встретиться, ни поговорить, ни попытаться объясниться. Только насущная необходимость заставила его назначить встречу.
Как Эстель ни вглядывалась, к сожалению, она не могла заметить даже тени былых чувств. Де Боленс был собран, хладнокровен и решителен. И если бы не попытался первым делом выяснить причины ее поступков, Эстель решила бы, что он вообще не испытывает никаких эмоций. Однако в его вопросах звучала застарелая боль. Разумеется, было глупо не воспользоваться ситуацией. Эстель приложила все усилия, чтобы вновь очаровать де Боленса. Вот только Серж никак не реагировал на ее авансы. Разумеется, сидение в тюрьме сказалось на ее внешности не самым лучшим образом, но Эстель по-прежнему была хороша собой.
Жаль, но Серж был слишком сдержан. Он умел сосредоточиться на главном и идти к цели. Казалось, что у де Боленса нет вообще никаких слабостей. Ром? Серж был равнодушен к спиртному, хоть и мог выпить за компанию. Дорогие вещи? Вообще не вариант. Серж любил хорошую одежду, но не до фанатизма. И никогда не трясся при виде золота и драгоценностей. Он коллекционировал какие-то вещи индейцев (большинство которых не стоило и гроша) и некоторые виды оружия, но даже к этому был не слишком привязан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Большинство пиратов, знавших де Боленса лично, считали его чуть ли не аскетом. Он не таскал с собой оркестры и не устраивал театральные представления, как некоторые собратья по профессии. Не одобрял излишней жестокости и всегда держал свое слово. У де Боленса просто была совершенно другая система ценностей.
Эстель долго думала, зачем вообще ее держат на корабле. Если бы пираты желали ее убить — давно убили бы. И она не могла понять, чего же Серж хочет добиться своими действиями. Надо ли говорить, как обрадовалась Эстель, когда де Боленс захотел с ней встретиться? Но вот когда он поведал ей о своих планах… у нее по спине пробежал холодок.
Серж, ни больше, ни меньше, хотел, чтобы она избавилась от д'Ожерона. Он обещал организовать на Тортуге волнения, чтобы Эстель сумела подобраться к губернатору незаметно. В обмен на это ей готовы были вернуть документы, снабдить деньгами и отправить во Францию, если уж ей так хочется вернуться на историческую родину.
Эстель, разумеется, попыталась увильнуть от столь опасного мероприятия, но выбор у нее был небольшой. Либо убить д'Ожерона, либо закончить свою жизнь на рее, как и положено за предательство. А чтобы ей вдруг не пришло в голову еще раз обмануть де Боленса, за ее спиной будут следить специально приставленные люди.
— Должен же кто-то помочь тебе «бежать» с моего корабля? — пояснил свое решение Серж.
— Полагаешь, д'Ожерон в это поверит?
— Если сыграешь хорошо, то поверит, — отрезал де Боленс. — Ты же не сразу начнешь действовать. Сначала мои люди организуют небольшие волнения, а затем на сцене появишься ты. Губернатор будет слишком озабочен происходящим, чтобы обращать внимание на мелочи. А уж после того, как беспорядки усилятся, д'Ожерону и вовсе будет ни до чего. Тебе понадобится только выбрать нужный момент.
— А что будет потом? После того, как я избавлюсь от губернатора?
— Тебя доставят туда, куда ты укажешь. Деньги и документы ты получишь в торговом доме Ван Баата. Там и у тебя есть вложения, если я не ошибаюсь? Следующий караван во Францию будет через несколько месяцев, но зато в Англию корабли отправляются через пару недель. От Лондона куда ближе до Парижа, чем от Тортуги.
— Хорошо, — выдохнула Эстель. — Когда отправляемся?
— Пары дней тебе хватит, чтобы привести себя в порядок? — уточнил де Боленс. — Ну и прекрасно. И помни, что за тобой присматривают. Не совершай глупостей. Второй раз тебе может не повезти, и пираты тебя все-таки вздернут.
Эстель сердито поджала губы. Да какой смысл бежать? И главное — как? От Пти-Гоава до Тортуги еще добраться нужно. А без документов, на которые она так рассчитывала, это бесполезно. Эстель не собиралась прозябать в колониях всю оставшуюся жизнь. С ее внешностью, на материке можно было добиться гораздо большего. Подтверждение происхождения, удачный брак, и Эстель вполне может пробиться к королевскому двору. Так что если между ней и ее документами стоит д'Ожерон, ему же хуже.
Шесть самых надежных головорезов де Боленса ждали ее на борту одного из пиратских кораблей. Серж даже не соизволил проститься с Эстель. Видимо, он окончательно вычеркнул ее из своей жизни и изо всех сил старался вообще забыть о ее существовании. Ну, это и к лучшему. Де Боленс, конечно, был чертовски хорош собой, но Эстель считала, что достойна большего. Ну что за партия такая — удачливый пират? Да пусть даже высокого происхождения? Просто смешно! Удачный брак мог дать Эстель громкий титул и большие возможности. Так что выбор даже не стоял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})