Читать интересную книгу Впереди - ледовая разведка - Владимир Стругацкий

Видно, Татошке не хочется уезжать с СП-22. Здесь его дом. Доктор построил ему в тамбуре будку, вход завесил портянкой, чтобы теплее было. Верно говорят: по отношению к собакам на полярных станциях можно судить о людях.

…Дом уже разобрали на двадцать панелей, а мы все стояли, словно чего-то ждали. Грустно было.

— Ну чего вы тут стоите на морозе? — выпрыгнул из трактора механик Анатолий Можаев. — Укладывайте щиты на волокушу. Повезем на аэродром.

Пока я могу перебраться в соседний домик – начальника станции Валерия Лукина. А вечером придется сколачивать себе нары в кают-компании. Больше спать негде.

Я сижу у Лукина и своими разговорами мешаю Валере собираться: складывать во вьючники научные отчеты, снимать со стен карты. Валера торопится, а в спешке всегда все нужное из-под рук исчезает. Сейчас он ищет нож, чтоб вынуть кнопки и снять висящий над нарами рисунок сына. Этот рисунок необъясним, как детская фантазия. Огромный земной шар и на нем одно-единственное зеленое дерево. А внизу разбегаются в разные стороны буквы: «ПАПА! Я ЖИВУ ХОРОШО. ОЧЕНЬ ЖДУ ТЕБЯ ДОМОЙ. САША». Слова наверняка написаны под мамину диктовку, а рисунок – свой. И откуда Саша знает, что папа очень скучает по деревьям, по лесу, по земле?

Валерий Лукин – один из самых молодых начальников дрейфующих станций. Зимует он на СП-22 впервые. Но прилетел сюда как домой.

Каждую весну СП-22 служила базой для «прыгающих» отрядов, участники которых вели исследования в самых разных районах Ледовитого океана. С этого острова вместе с Валерием Лукиным, Ильей Павловичем Романовым и аквалангистом Геннадием Кадачиговым мы улетали в географическую точку Северного полюса. Кадачигов спускался под лед – впервые в мире на вершине планеты работал аквалангист. Романов замерял высоту торосов. Мы тогда еще не знали, что всего через несколько месяцев предстоит Романову стать начальником научно-оперативной группы во время первого в мире рейса атомохода «Арктика» к Северному полюсу. Да и сам Илья Павлович об этом не знал. Мы вернулись тогда усталые после многочасового полета в свой домик на СП-22, рухнули на нары и, засыпая, Романов сказал:

— Ну вот и еще одна точка. Валера, какая по счету?

Сюда, на СП-22, возвращались после удачной работы. Сюда же возвращались после аварий – иногда уже на других самолетах. Тот, на котором вылетали со станции вчера, лежал где-то на дне океана. Нет более ненадежной и коварной посадочной площадки, чем дрейфующий лед. Это вам скажет любой, кому приходилось летать над Ледовитым океаном. А в «прыгающей» экспедиции посадок на лед не одна, не две, а около двухсот – по нескольку в день.

Однажды участники такой экспедиции собирались сделать последний «прыжок» перед возвращением на станцию. Эта последняя точка была в районе Канадского Арктического архипелага. Как только самолет замер на льдине, раздался оглушительный треск. Машина стала проваливаться. «Выпрыгивай!» – закричал командир. Но такую команду можно было и не давать. У всех «прыгунов» реакция мгновенная. Каждый выскакивал на лед, успев прихватить с собой материалы наблюдений, или неприкосновенный запас продуктов, или аварийную радиостанцию. Самолет медленно погружался в ледяную кашу. Медленно, словно раздумывал: тонуть – не тонуть. Люди знали, что на тысячи километров вокруг лишь льды. И, может быть, не только в ближайшие часы – в ближайшие дни их никто не найдет. Неизвестно, сработает ли аварийная радиостанция, — ее давно не проверяли. Смогут ли они передать свои координаты? Радист подошел к командиру и сказал: «Я в самолет, я успею». Не дожидаясь ответа, он прыгнул в самолет. А все стояли, боясь шелохнуться. Казалось, пошевелись – и самолет камнем уйдет вниз, на дно океана. Вместе с радистом. А радист с мощной бортовой радиостанции передавал на СП-22 их координаты. Сколько самолет продержится на весу? Секунду? Час? Радист выпрыгнул из самолета, и машина тут же ушла под лед. Но он свое дело сделал. Успел. О них знали, их сразу же начнут искать.

— Знаешь, тогда я впервые понял, что и в нашей обыденной жизни люди способны на такие поступки, которые называют подвигом, — сказал Лукин. — Способны рискнуть всем ради других… Потом такие ситуации были не раз. К счастью, всегда обходилось без человеческих жертв, все живыми и невредимыми возвращались домой. Но ситуации такие заставляют как-то по-новому и на свою жизнь взглянуть, и на работу, да и на Арктику.

Однажды весной – это было в 1973 году – во время одного из полетов океанологи Илья Павлович Романов, Валерий Лукин и командир Ли-2 Лев Афанасьевич Вепрев заметили огромный остров-айсберг площадью 10 квадратных километров. А через несколько дней, не зная об их находке, на айсберг наткнулся другой ледовый разведчик – Василий Иванович Шильников. Так что два сообщения прибыли в Арктический и антарктический научно-исследовательский институт почти одновременно.

В Ленинграде находке, конечно, обрадовались. Ведь ледяные острова – большая редкость. Об этих удобных «платформах» для дрейфующих станций можно только мечтать: надежные, прочные, полярники чувствуют себя на них, как на земле. К тому времени только три станции – СП-6, СП-18 и СП-19 – путешествовали на ледяных островах. Остальные – на паковых льдинах. Они в любой момент могут расколоться и в любой момент может понадобиться срочно эвакуировать станцию с небольшого осколка льда, где и «аннушка» с трудом сядет… Как раз к этому времени закончила дрейф станция СП-19. Она слишком близко подошла к проливу Фрама, через который льды попадают в Атлантику и там тают, ее вынуждены были снять. Только СП-21 на обычной непрочной льдине работала в океане.

Остров нашли в апреле, а уже осенью ледокол «Владивосток» и дизель-электроход «Капитан Кондратьев» двинулись на север Чукотского моря с грузами для новой советской дрейфующей станции «Северный полюс-22». Всего несколько дней понадобилось, чтобы высадить на остров двадцать вторую СП. Руководил высадкой и строительством новой станции заместитель начальника экспедиции «Север-25», а в недавнем прошлом начальник комсомольско-молодежной дрейфующей станции СП-19 Артур Чилингаров. Потом его сменил начальник первой смены полярников на СП-22 Владимир Мороз.

13 сентября 1973 года СП-22 была открыта.

Главную площадь станции в честь моряков-дальневосточников полярники назвали площадью Владивостока. Постепенно целый научный городок вырос на ледяном острове. На площади Владивостока расположились главные строения станции – кают-компания, дизельная, баня, домики начальника и доктора. Никто не знал, сколько лет суждено просуществовать этой станции. Но строили прочно, основательно, с любовью.

А теперь все домики, кроме кают-компании, разобраны на щиты и лежат около взлетной полосы. Мы их грузим на Ан-12, и он доставляет их за 1900 километров отсюда, на один из самых северных островов Восточно-Сибирского моря – остров Жохова. Там Арктический и антарктический институт строит базу для снабжения дрейфующих станций.

— У нас за восемь с половиной лет скопились приборы, инструменты, различные запчасти, которые еще не один год могут служить нашим товарищам и нам самим в новых арктических экспедициях, — сказал Валерий Лукин. — Мы решили все вывезти на остров Жохова, откуда грузы будут доставляться на дрейфующие станции. Порой на зимовке не хватает какой-то мелочи, а из-за нее посылать самолет в Ленинград не будешь. Да и любой килограмм груза, доставленный из Ленинграда на Северный полюс, становится золотым.

Вывезти все необходимое для будущих дрейфующих станций можно еще и потому, что на СП-22 полярники создали прекрасный аэродром, на который могли садиться любые самолеты. Не раз на станции совершали посадку Ил-18, Ан-12, Ан-26.

— Ни на одной из дрейфующих станций не было такого великолепного аэродрома – говорили летчики. — Здесь не хуже, чем в Пулково.

На этот аэродром садились самолеты, как бы далеко станция ни уходила от берегов нашей страны. А где она только не побывала за эти годы! У берегов Канады и над подводным хребтом Ломоносова, почти на самом Северном полюсе и севернее острова Генриетты.

— Сейчас наш айсберг находится в четырехстах километрах от Гренландии. — Лукин сел за вычислительную машину и спросил: – Хочешь, подсчитаем, сколько километров прошла наша станция?

Машина защелкала и выдала через некоторое время цифру: 17069 километров. Это тоже своеобразный рекорд станции, рекорд, к которому ни одна станция за 45 лет даже близко не подошла. Но главное – эти километры пролегли по совершенно необычному пути.

Хотя дрейфующие станции «Северный полюс» начинают свою жизнь примерно в одном районе – севернее острова Врангеля, но идут потом двумя «столбовыми дорогами». Одна из них – от берегов Чукотки к проливу Фрама, разделяющему Шпицберген и Гренландию. По ней обычно идут станции «Северный полюс». Этим путем огромный трансарктический поток выносит льды океана в Атлантику. Вторая дорога – гигантский антициклонический круговорот. В нем, в притихоокеанской части Арктического бассейна, льды двигаются по часовой стрелке, огибая огромные пространства. Ни одной из дрейфующих станций не удавалось замкнуть круг. Первой это сделала СП-22. 22 января 1979 года станция вновь пересекла 168-й градус западной долготы. А потом пошла иной дорогой – повинуясь трансарктическому дрейфу. Он и стал выносить ее в 1982 году к проливу Фрама, где заканчивали свою работу многие СП. Теперь станция шла по пути папанинской льдины.