– Это безрассудство.
– Но…
– Теперь буду говорить я, – жестко отрезал Ураган и тяжело посмотрел на Карлоса. – Вы рискуете нашими жизнями.
– И своей тоже.
– Ничего другого вам не остается.
Вот оно и прозвучало.
Бадьей холодной воды оказалось справедливое замечание старого воеводы.
Нет у Карлоса другого пути – только безоглядная, самоубийственная попытка достать могущественную леди Кобрин. А вот Герои могут выбирать. Опытные, обученные Герои ценятся высоко, их с радостью возьмут на службу соседние лорды.
– Ханс не добрался до ваших каталистов, – негромко произнес Карлос. – Они хранились отдельно от прайм-индуктора, в тайнике, который могу вскрыть только я.
– Сейчас это не важно, – мягко усмехнулся Ураган. – Из Пущи ты до них все равно не дотянешься.
И чуть приподнял седую бровь, словно спрашивая: «Еще козыри есть?»
– Он готов рискнуть жизнью, – задумчиво произнесла Шахмана.
– А мы? – У их лорда нет прайм-индуктора, у их лорда нет их каталистов, а это означает, что, умерев, Герой может и не воскреснуть. – Ты готова рискнуть, Егоза?
Шахмана отвела взгляд.
– Не ожидал, что именно ты предложишь отступить, Ураган, – угрюмо сказал Карлос. – Ты знал моего отца с детства.
– Его, а не тебя.
– Меня ты вообще знал с младенчества.
– И что?
Как это «что»? Разве это не важно? Разве тень Датоса не падает на его сына?
«Не падает, – понял Карлос. – Я должен сам выбраться из этой ямы. Или не выбраться».
Странно, но страха юноша не почувствовал. Лишь злость на врагов и трусливого воеводу.
– Хочешь уйти, я тебя не держу, – твердо произнес Карлос, глядя Генриху в глаза. – Спасибо, что вывел к схрону.
Егоза ахнула. Ураган помялся, затем вновь кивнул и попытался оправдаться:
– Я любил твоего отца, Карлос, но его больше нет. Тебе я ничем не обязан.
– Я это понял, Генрих, до свидания.
– Мне пятьдесят шесть лет, всего на четыре года меньше, чем было твоему отцу, но став Героем, я получил огромную силу. Я чувствую себя, как в молодости, я могу воскресать после смерти и хочу прожить весь отведенный мне срок. Но для этого я должен избегать ошибок, а идти за тобой – большая ошибка.
Ему было стыдно? Возможно. Однако душевные переживания Урагана юношу больше не волновали – своих проблем хватало, чтобы заниматься отговорками отступника. Воеводу Карлос выслушал невнимательно, а когда тот закончил, просто повторил:
– До свидания.
– Прощай. – Генрих неуверенно посмотрел на Шахману. – Ты со мной?
– Я давала клятву, – холодно ответила девушка.
– Лорд Грид мертв.
– А я – нет. И Карлос – мой господин, тоже жив.
– Твой выбор. – Ураган отошел к лошадям и принялся готовиться к походу. – Вам подсказать дорогу?
– Сами отыщем.
– Идите через Пущу как можно дольше, лучше вдоль зоны двигаться, чем по ихайским полям, там вы на виду окажетесь. А если пойдете так, как я сказал, то почти до самого Фихтера по лесу дойдете.
– Мы разберемся.
– Ну и ладно. – Воевода вскочил в седло. – Прощайте.
И скрылся в ночи.
Часть II
Фихтер
– Заброшенная, говоришь, дорога? – Карлос хлопнул себя по лбу, прикончив очередного комара, нахально возжелавшего испить благородной крови, и негромко выругался. – С живностью здесь точно все в порядке.
Чем дальше в Пущу, тем крупнее становились кровопийцы, и напоминали они теперь не насекомых, а маленьких летучих тварей, порожденных загадочной Чудью.
Впрочем, возможно, так оно и было.
– Когда вернусь в Гридвальд, заставлю ученых придумать отгоняющую комаров прайм-смазку. Хоть какой-то прок будет от этих дармоедов.
– В Пуще много заброшенных дорог, – негромко произнесла Егоза.
Замечание насчет смазки Шахмана проигнорировала – нытье Карлоса, с большим трудом переносящего трудности похода, ей давно приелось. Слово «Гридвальд» пропустила мимо ушей, потому что душу травить не хотела: вернутся они домой или нет – большой вопрос. Вот и поддержала замечание насчет дорог, исключительно для того, чтобы хоть что-то сказать, чтобы не покачиваться на медленно бредущих лошадях в полной тишине.
– И куда они ведут? – немедленно поинтересовался Карлос.
– Никуда.
– Почему?
– Потому что заброшенные.
Ответ Шахманы прозвучал весомо и законченно. С точки зрения Героя, конечно, не привыкшего забивать голову всякой ерундой. Натыкаясь на мощенные камнем, но давно разбитые и поросшие травой тракты, внезапно начинающиеся и столь же внезапно заканчивающиеся, Герои не утруждали себя разведкой – зачем? Если дороги были расположены удобно – пользовались ими, если нет – просто проезжали мимо.
– Но они не могут никуда не вести!
Егоза неопределенно пожала плечами, всем своим видом показывая, что вопрос ее не особенно волнует, но юноша не унимался:
– Не знаешь или не хочешь говорить?
– По большей части эти тракты никуда не ведут, в болото утыкаются или чащу глухую. – Героиня помолчала. – Ураган как-то говорил, что все заброшенные дороги сходятся в центре Пущи, но так это или нет, никто не знает.
– Никто не ездил?
– Из наших – никто.
– Из Героев?
– Да.
Отвечая, Шахмана подумала, что Карлос, как ни странно, сумел почувствовать ее фразу и сразу определил, что под «нашими» девушка имела в виду не гридийцев, а гридийских Героев. Они были для нее своими в первую очередь, и только они.
«На то он и лорд, чтобы все понимать».
«Он слишком молод!»
«Но он уже лорд, иначе я ни за что не отправилась бы с ним в это безнадежное путешествие».
– А люди по заброшенным дорогам ездили?
– Рассказывают, что да.
– И?
– Люди врут, – усмехнулась Егоза.
– Почему?
– Что им еще остается?
Маленьким, хрупким и слабым, неспособным противостоять опасностям, что подстерегают в огромной Пуще.
– Искать правду. Проявлять любопытство. Просто – искать, – неожиданно резко ответил Карлос. – Врать? Да, иногда они врут, но вранье тех, кто побоялся дойти до конца дороги, лишь раззадоривает остальных. Раз дошли эти, значит, и у меня получится! Вот так думают люди, слушая лживые рассказы, а потом пускаются в путь и достигают цели. Да! Достигают цели благодаря вракам, понимаешь? Узнают правду, потому что в какой-то момент им стало интересно пойти вперед. Потому что захотелось узнать, куда ведут неведомые дороги. Люди врут, Шахмана, это так, но потом поднимаются и отправляются в путь.
А вы, Герои, убаюканы своей силой.
Последнюю фразу юноша не произнес, но она прозвучала. И резанула Шахману острым клинком истины.
«Мы можем много, но никуда не стремимся, тратим силу только на войну. А они, маленькие, хрупкие, слабые и лживые людишки, не все, конечно, но многие, настырно лезут вперед, пытаясь узнать новое и достичь неведомого. Что толкает их вперед? Слабость? Попытка стать сильнее? Или же они идут, потому что – люди? Я позволяю себе высокомерные замечания, а сама, несмотря на свою силу, не знаю, куда ведут заброшенные дороги».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});