Читать интересную книгу Не умирай (СИ) - Хайес Роб Дж.

— Где мы можем найти этого Стального принца? — спросил Эйн.

Рой Астара молчал миг, глядя на юг, где было оранжевое пятно.

— Не знаю. Может, кто-то в деревне может указать направление.

Мальчик посмотрел на прокаженного, они глядели друг на друга. Чжихао не знал, состязались они так или общались взглядами. Он рассмеялся и прошел среди травы, шлепнул Чена Лу по руке.

— Мне скучно, толстяк. Идем спасать день.

— Сейчас ночь.

— Это образно.

Чен Лу нахмурился, но пошел за Чжихао среди высокой травы.

— Я не знаю, как это.

— Тогда просто думай о вине, Оловянное пузо.

* * *

Они вышли из травы, Чжихао и Чен Лу остановился, чтобы посмотреть. Деревня была крупнее, чем он ожидал. Десятки зданий с деревянными стенами и крышами с глиняной черепицей, идеальные для пожара. Ручей протекал через центр деревни, журчал водой с гор на севере. Место было бы прекрасным, если бы не трупы и огонь.

Там были десятки бандитов. Может, не так много, как у Пылающего кулака в лучшие его дни, но этого хватало, чтобы воины Цинь напали на них и затоптали. Шепчущий клинок и Мастер Солнечной долины были среди них, бились мечом и кулаками, двое против многих. Они хорошо работали вместе, стояли спина к спине, защищая друг друга, нападая на врагов. Чжихао смотрел, как Бинвей Ма прыгнул и повернулся влево, Итами юркнула под ним, они легко поменялись местами, и бандиты не понимали, что происходило. Еще двое пали от меча Итами, а Мастер Солнечной долины ломал руки как хворост, отбрасывал тела в их товарищей.

— Вряд ли их нужно спасать, Зеленый бриз, — сказал Чен Лу, шумно дыша. Он опустил булаву на землю, оперся на рукоять и смотрел на бой. — Он никого не убивает.

Мастер Солнечной долины бился руками и ногами, отбивал атаки и нападал с такой силой, что Чжихао слышал стук по плоти. Но его атаки не убивали. Он обезвреживал врагов лучше, чем смог бы Чжихао. А Итами так не делала. Каждый ее удар был идеален для убийства, и она с легкостью сбивала мужчин. Но бандитов приходило все больше, они бросали воровство и шли в бой.

Чжихао заметил лучника, вложившего стрелу в лук.

— Видишь, — Чжихао шлепнул Чена Лу по руке. — Я говорил, что им нужна помощь.

— Не говорил.

Чжихао не слушал его, вытащил мечи и прошел сквозь мир. Удивление на лице лучника стоило усилий. Чжихао зацепился мечом за шею мужчины, протащил его по земле и бросил истекать кровью, осмотрелся в поисках новой жертвы.

За мостом над ручьем он увидел еще живых жителей деревни. Дети и старики, женщина, которая, похоже, была беременна. Они были у горящего дома, сидели на земле, два бандита с обнаженной сталью приглядывали за ними. Он смотрел, а бандит поднял женщину на ноги и приставил клинок к ее шее. Проблемой героев, как Итами и Бинвей Ма, было то, что они рисковали, чтобы спасти одну невинную жизнь. Чжихао знал, что невинных не существовало. Он предпочитал бросить кости и смотреть, кто выживет. И когда бой был против бандитов, которые не знали толком, как держать меч, кости были лучшим выбором Изумрудного ветра.

Чжихао прошел сквозь мир и появился за бандитом. Он зацепил меч за руку, оттащил меч бандита от горла женщины. Другим мечом он зацепился за ногу мужчины и обрушил его лицом на твердую землю. После этого было просто ударить ногой по шее. Другой бандит, охранявший жителей, погиб с той же легкостью. Чжихао опустил мечи, смотрел, как Итами и Бинвей Ма бьются с бандитами. Чен Лу не пошел в бой, все еще ждал в траве. Эйн и прокаженный были уже с ним, и Чжихао задался вопросом, кто из них выиграл в состязании взглядами.

Некоторые жители благодарили Чжихао за спасение, но он их не слушал, указал, что благодарность лучше выражала бутылка рисового вина. Он потягивал из чашки, когда Итами и Бинвей прогнали последних напавших.

Итами вытерла меч и убрала его в ножны к его паре, низко поклонилась Бинвею Ма. Она не выражала такое уважение Чжихао, а они уже дважды бились вместе, и он спас ее от Пылающего кулака.

Многие жители были заняты, нося ведра воды из ручья и выливая их на дома. Другие рыдали над мертвыми или помогали раненым. Чжихао отошел от шума, забрав с собой бутылку вина. Вкус был гадким, но знакомое жжение обещало, что он напьется, несмотря на вкус.

Чен Лу, Итами, Бинвей Ма, мальчик и прокаженный собрались в центре деревни, их окружали мертвые и раненые. Многие бандиты были еще живы, но обезврежены Мастером Солнечной долины, и пара стариков шла среди них с мечами и добивала их. Работа была грязной.

— Проверьте их карманы, а потом сжигайте тела, — сказал Чжихао. Он опустился возле стонущего бандита и стал стягивать кольцо с пальца. Тот стал протестовать, и Чжихао ударил его по лицу и снял кольцо. Простое деревянное кольцо с зеленым камешком в центре, оно неплохо село на его правый указательный палец.

— Спасибо за помощь, Чжихао, — сказала Итами, когда он подошел к ним в центре деревни. Ему она не поклонилась, и Чжихао игнорировал ее.

— Ты не убил их, — сказал он Бинвею Ма. — Никого из них.

— Я не убиваю, — сказал Бинвей Ма.

— Это бандиты! Они убивали детей и женщин.

Бинвей Ма медленно кивнул.

— Я видел. Но я не убиваю. Я никогда не забирал жизнь и не собираюсь.

— Зачем он? — Чжихао повернулся к Эйну и остальным. — Мы идем убит императора, зачем тогда тот, кто не убивает? Зачем ты его вернул?

— Есть другие способы победить в бою, Изумрудный ветер, — сказал Бинвей Ма.

— Он прав, Чжихао, — сказала Итами. — Он одолел столько же бандитов, сколько и я, но не забрал ни одной жизни.

Чжихао проигнорировал ее снова и посмотрел на Эйна. Глаза мальчика были ужасом, но гнев и гордость сделали Чжихао смелым.

— Ты вернул нас убивать для тебя. Почему он — исключение?

Мальчик шагнул вперед. Чжихао устоял на месте.

— Мастер Солнечной долины — величайший мастер вушу в истории. Он может достичь силой кулака и принципов то, чего не можешь ты, — мальчик склонил голову, глядя пристально на Чжихао, и он будто тонул в пустоте, откуда нельзя было сбежать. — Он одолел вас троих, никого не убив.

Эйн шагнул вперед, и в этот раз Чжихао не смог устоять на месте, его ноги задрожали, и он отпрянул.

— Я решаю, кого возвращать, — продолжил мальчик. — Я решаю, кто поможет мне в задании. Я решаю, кто полезен, а кто — нет, — Эйн шагнул еще, и Чжихао охнул, боль в груди вспыхнула там, где его пронзил Вековой клинок. — Оставайся полезным, Чжихао Чень.

Чжихао рухнул на колени, бутылка вина выкатилась из его хватки. Боль в груди была невыносимой, словно его сердце стало льдом в груди, и он едва видел мальчика сквозь слезы в глазах.

— Эйн, хватит, — Итами встала перед мальчиком. Чжихао услышал громкий шлепок, и боль пропала. Он сморгнул слезы, Эйн сидел на земле и смотрел на Итами, отпечаток ладони остался красным на его лице, его глаза были огромными.

— Деревня еще горит, — сказал Бинвей Ма. — Мертвых нужно собрать, а раненым — помочь, — Мастер Солнечной долины ушел наводить порядок в деревне. Как и должен герой. Мысль вызывала горечь, и Чжихао нахмурился. Чен Лу протянул руку Чжихао и поднял его на ноги. Толстяк молчал, но похлопал Чжихао по плечу. А потом ушел убирать трупы из деревни.

Эйн встал на ноги и отряхивался. Итами пошла помогать жителям. Рой Астара стоял у высокой травы, опираясь на ружье и глядя на все издалека. Чжихао повернулся и пошел прочь, стараясь, чтобы это не выглядел так, словно он убегает от мальчика.

* * *

Солнце взошло и озарило мир оранжевым сиянием, приглушенным облаками, когда деревня обрела хоть какой-то порядок. Почти половина деревни сгорела ко времени, когда они смогли потушить огонь. Тела мертвых собрали, бандитов сожгли, а жителей деревни готовили к похоронам. Раненых разместили, как могли. В деревне не оказалось лекаря. Чо понимала, что не все раненые выживут, но они хотя бы спасли большую часть деревни. Спасли их и припасы еды, хоть и небольшие.

Ни Эйн, ни Рой Астара не участвовали в наведении порядка в деревне. Чо понимала прокаженного, он был болен и не хотел трогать живых, как и не мог тащить мертвых. Но мальчик был с иглой и нитью, умел зашивать раны. Но он сидел и дулся рядом с Роем Астарой, а не помогал. Чжихао тоже дулся, но хотя бы занялся сожжением тел бандитов и ни с кем не говорил. Чо не могла винить Чжихао, она тоже злилась на то, как мальчик обращался с ними.