Они с Мэтью, а также сотрудники звукозаписывающей компании «Декка» вплотную занялись моей карьерой, составив отличную команду.
Вспоминаю встречи, на которых я сидела и часами слушала их, как прилежная ученица, сознавая, что я ничегошеньки не понимаю в бизнесе. Мэтью и Мэри Лу оказались невероятно опытными помощниками. Одной из главных стратегических задач был объявлен аншлаг на моем дебютном концерте в Карнеги-холле через два года. Мэри Лу, блестящий специалист по части продвижения, всегда твердо знала, какая статья и в какой газете необходима и как не примелькаться публике. Следует избегать излишнего внимания прессы, иначе от вас будут ждать слишком многого. Профессиональный агент по рекламе знает, что все надо делать медленно, поэтапно. Я и не подозревала, что иногда надо отказываться от рекламы — и вообще от чего-то отказываться; это казалось мне нелогичным. «Не стоит поднимать шумиху, — поясняла Мэри Лу. — Мы сосредоточены на постепенном движении по нарастающей».
Я паниковала и боялась, что другие певцы обойдут меня, оставят лежать в пыли всеми забытую, но она твердо стояла на своем, и со временем я убедилась в разумности ее доводов. Многих певцов начинают превозносить до того, как они по-настоящему разовьются, а потом несправедливо смешивают с грязью. Годы учения и трудов могут пойти насмарку из-за чрезмерного числа статей, где тебя скорее представят юной старлеткой, чем серьезной артисткой. У меня не было ни опыта, ни знаний, и я могла легко угодить в подобную ловушку.
Мэтью хотел, чтобы я сосредоточилась на своем расписании и выборе репертуара. Он советовал больше петь Моцарта, Штрауса и Генделя, наверное, он бы ужасно обрадовался, если бы я вообще отказалась от итальянцев. Я понимала, что в этом есть резон, и согласилась сузить круг своих интересов, но не хотела оставлять ни славянских композиторов, ни новую музыку, ни моих любимых французов — и, честно говоря, я не собиралась прощаться с итальянцами. Я обожала бельканто. Заставить меня сократить репертуар — все равно что потребовать развернуть корабль, несущийся вперед на всех парусах. Я понимала, что надо бы себя ограничить, ведь когда приходится учить столько партий, качественно петь фактически невозможно. Рано или поздно это становится вопросом выживания в профессии. Но выбрать было так сложно. После долгих колебаний я наконец решилась урезать репертуар, но при этом не собиралась становиться узким специалистом; в качестве примеров для подражания я выбрала таких певиц, как Виктория де лос Анхелес, Лотта Леман и Элеонор Стибер[68]. Вкус и склонность к исследованию музыки просто не позволяли мне называть себя чисто моцартовской или штраусовской певицей.
Когда Мэтью всего через несколько лет после начала нашего сотрудничества ушел из «КАМИ» и занял пост художественного руководителя Чикагской лирической оперы, я была рада за него и в то же время, конечно, расстроилась. Сильный и целеустремленный менеджер, он научил меня смотреть далеко вперед, составлять долгосрочные планы, по сути, планировать всю карьеру заранее. Важно решить, чего ты сама хочешь, а не выбирать из того, что предлагают, говорил он. Мэтью — один из лучших в своей области и как менеджер, и как худрук одного из ведущих театров мира. Он умеет завести публику и не скупится на крики «браво». Для моих оперных записей мы выбирали отрывки из выступлений, на которых он присутствовал, — вот уж где овации так овации. Но главное, Мэтью относится к своей работе с подлинной страстью. Мы не всегда соглашались насчет направления, в котором мне следует развиваться, поскольку у меня самой быстро сформировались кое-какие представления и имелись собственные идеи, но я безмерно благодарна ему за советы и заботу.
Мэтью предложил мне поработать с Алеком Тройхафтом из «КАМИ» — после встреч, сомнений и моих всегдашних опросов общественного мнения я решилась. Алек с полным пониманием отнесся к моему желанию как можно больше времени проводить дома с дочками и постарался, насколько мог, сократить количество оперных постановок с моим участием, одновременно увеличив число концертов и камерных выступлений. Он вдумчив, невероятно честен, уважаем в своих кругах и, что называется, мягко стелет. Участие в оперной постановке занимает как минимум четыре недели, а максимум восемь, и в лучшем случае я бы выступала в одних и тех же шести городах из года в год. Концерты и камерные выступления позволяют мне выступать по меньшей мере в тридцати городах в год, перед публикой, которая в противном случае меня вообще бы не услышала, и в то же время проводить намного больше времени дома. Вскоре после того, как мы начали сотрудничать, Алек перешел из «КАМИ» в «ИМГ», и я последовала за ним. Работать со мной ему не всегда просто. Время от времени приходится давить на меня, чтобы я придерживалась распорядка; в этом отношении он напоминает мне Леонтину Прайс, которая велела не обращать внимания на шумиху и сосредоточиться на голосе: «Вы ничего не добьетесь, если будете стараться всем угодить».
Мое отношение к работе в тот период выражалось строчкой из песенки «Я из тех девушек, которые не могут сказать "нет"». Отказаться я могла только от совсем уж неподходящих партий, и контролировать собственное расписание оказалось почти непосильной задачей. Проблема тут заключается в том, что планировать приходится на много лет вперед. То, что представляется вполне вероятным за пять лет — именно на такой срок заключаются оперные контракты, — за два года до спектакля может оказаться невыполнимым из-за назначенных в последний момент интервью с прессой, телепередач, дочкиных конных шоу и концертов, болезней, проблем у друзей и родственников.
Одно из величайших преимуществ работы с профессиональным агентством — это международный отдел, способный организовать международное турне на высоком уровне. Алек, работающий в Нью-Йорке, и отвечает за все мое расписание, но главным образом — за выступления в Соединенных Штатах. Питер Виггинс, мой давний менеджер, обитающий в Париже, берет на себя большую часть Европы; есть еще дополнительные гастрольные менеджеры в лондонском филиале «ИМГ», ответственные за крупные концерты и турне. Они получают или сами делают предложения и сообщают мне о них через Алека, а я уже решаю их судьбу в соответствии со своим расписанием и тем, насколько предложение важно и интересно с художественной точки зрения — предоставляет ли оно шанс выступить с ведущим дирижером или в знаменитом театре, дает ли возможность показать себя в выигрышном свете. Затем моя команда обсуждает условия контракта — в случае с оперой мне обычно оплачивают перелет туда и обратно, за гостиницу я плачу сама (до недавнего времени так же было и с концертами). В качестве комиссионных менеджеры получают процент от сделки; если речь идет о выступлении на континенте, сотрудники в Европе также получают свою долю. Алек также ведет мои контракты со звукозаписывающими фирмами, заботится об авторских отчислениях, авансовых платежах по ним и ежедневной оплате во время записей. Лишь недавно, после восьми лет сотрудничества, я получила крошечные авторские от «Декки» — то есть мои записи только-только начали приносить доход.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});