Читать интересную книгу Время вестников - Андрей Мартьянов

По дубовым, утыканными плоскими шляпками железных гвоздей створкам немедля застучал частый град булыжников. Почти сразу же над верхней кромкой врат вынырнул длинный шест с примотанной белой тряпкой. Разраставшемуся кругу добровольных помощников новой императрицы (в числе прочих и мессиру Гисборну) стоило изрядных трудов сдержать горожан, рвавшихся ломать и крушить. Ворота открылись изнутри, явив пару дюжин оробелых стражников в потрепанной синей форме и подталкиваемого ими приземистого человечка с обширной плешью и объемистым чревом. Исходя жалобными воплями, плешивец тащил на вытянутых руках тяжеленное серебряное блюдо с ворохом ключей.

Связки ключей немедля расхватали десятки рук. Крикун проворно скрылся, содравшие знаки отличия гвардейцы затерялись в толпе. Похоже, византийцы весьма своеобразно трактовали верность присягам и воинскому долгу.

– Извольте видеть, Влахерна, одно из престрашных городских узилищ, – госпожа Склирена с явственным удовольствием созерцала, как горожане рассыпались по тюремным дворам, отпирая или взламывая все двери подряд. Кто-то пронзительно заголосил, обнаружив в камере родственника. – Под завязку набитое невинными жертвами Андроника. Надо бы для наглядности вздернуть коменданта, но эта крыса опытная – вовремя улизнул… Да, кто-то из постояльцев наверняка оказался здесь вполне заслуженно, но сейчас это не имеет значения. Потом отправлю кого-нибудь разгромить Нум еру – там тоже будет вой и ад кромешный…

Заметив, что на обширном дворе тюрьмы начали появляться первые выпущенные на свободу узники – изможденные, еле держащиеся на ногах, бессмысленно таращащиеся вокруг ослепленными глазами – Зоэ подобралась и тихонько откашлялась. Гай искренне удивлялся, как девица умудряется столько говорить, причем громко, да еще так, чтобы заставить себя слушать.

Англичанин не ошибся в предположениях. Последовала новая речь императрицы, короткая и емкая, посвященная как произволу и насилию, чинимому династией Комниных вообще, так и противозаконным деяниям кесаря Андроника в частности. В завершение своей тирады Зоэ обличительно ткнула указательным пальцем на белые стены дворца Юстиции.

Толпа ликующе заулюлюкала. В воздухе вновь замелькали камни и палки, полетевшие в окна дворца. С неразличимым в общем гаме звоном посыпались разбитые стекла.

– Факел мне! – громко потребовала Зоэ. С разных сторон ей протянули по меньшей мере десяток. Схватив первый попавшийся и наскоро прицелившись, она швырнула в ближайшее окно. Факел не долетел, оставив на известняковой стене размазанный черный след. Склирена повторила попытку, на сей раз успешно. Кувыркнувшись, огненный комок исчез в черном оконном проеме. – Жгите! Пусть оно сгинет навсегда – вся скверна, вся клевета, все доносы!.. Гори огнем!..

– Истинный рассадник зла, хранилище податных списков, – вполголоса и только для Гая добавила Склирена, когда горожане с небывалым азартом принялись закидывать дворец факелами. Кто-то уже ломился в запертые бронзовые двери, соорудив из бревен незамысловатый таран. – Всякий раз при бунтах их палят и какое-то время благоденствуют. Потом начинается сущая мука с заведением новых. Ну, как там мои добрые подданные? Дворец жаль, изгадят ведь от подвала до чердака, твари неразумные… Утащат все, что не прибито гвоздями. Лишь бы стены уцелели… Потом изловим особо рьяных разрушителей и приговорим к работам на строительстве.

Честя сквозь зубы увлекшихся сторонников, Зоэ Карвона умудрялась сохранять на лице вдохновленное и торжествующее выражение человека, восстанавливающего попранную справедливость. Она была само благородство, порыв и убедительность – и ноттингамец все чаще ловил себя на том, что вновь поддается очарованию новой личины ромейки. Начинает искренне верить, что Зоэ именно такова, какой желает казаться.

Подожженный со всех сторон дворец Юстиции заполыхал, превратившись в каменную коробку, наполненную алым и желтым пламенем. Истошно орали бунтовщики. Склирена озабоченно косилась на небо – оно уже начинало сереть, день перевалил за половину. Ей очень хотелось знать, вернулся базилевс Андроник в город или нет. Как было бы замечательно, если бы он прибыл! Тогда отпадала тяжкая необходимость ловить его по всей стране, пресекая выступления низложенного правителя против новой власти. Палатий – это ловушка. Остается надеяться, что разъяренный дерзостью подданных базилевс в нее вляпается.

Дав соратникам вволю накричаться, празднуя победу, базилисса пнула коня, въехав на небольшое каменное возвышение посреди площади. Неяркое зимнее солнце искрами поблескивало в старинных сапфирах диадемы.

На сей раз Зоэ не стала произносить никаких речей. Она спрашивала колыхавшее вокруг людское море, повышая голос в конце каждой фразы до пронзительного, режущего душу вскрика – и толпа отвечала ей криками, хохотом, устрашающим ревом, от которого закладывало уши. В какой-то миг мессиру Гисборну помстилось, что Зоэ перегибает палку. Сейчас самоуверенная девица не справится, константинопольские горожане вырвутся из сплетенных ею незримых оков – но ромейка точно знала, что делает. Если сравнить настроение толпы с лежащим на наковальне железом, теперь под ударами молота оно приобретало ослепительно белый цвет: Прочный металл тек и плавился, превращаясь в будущее смертоносное лезвие.

– Вперед! За мной! К Палатию! – воззвала девица из рода Склиров. Народ Константинополя покорно тек следом, как разлившаяся река в половодье, походя сметая любые преграды.

* * *

Несколько седмиц назад Гай Гисборн из королевства Английского уже стоял здесь – изумленный гость Империи, с трепетом взирающий на чудеса и диковины незнакомой страны. Главные врата палатийских дворцов, их преданный страж и защитница, Халкидия казалась совершенно неприступной. Еще бы: тройной пояс могучих, оставшихся с римских времен укреплений, бронзовые решетки, таящиеся в стенах ловушки, стоки для кипящей смолы и бдительная, неподкупная стража.

По меньшей мере две сотни рвавшихся в бой горожан добрались до площади Августеон, намного опередив императрицу – и наткнулись на сопротивление. Истошно вопя и поутратив решимости, толпа отхлынула, оставив перед воротами с десяток густо утыканных стрелами тел. Мятежники предпочли удалиться на безопасное расстояние, ожесточенно переругиваясь с защитниками врат. В обе стороны летели камни, стрелы и копья – не причинявшие, впрочем, особого вреда.

Прибывшая к месту сражения Зоэ Карвона нахмурилась и жестом подозвала к себе Гая, возведя ноттингамца в должность военного советника.

– Мы сможем устроить штурм? – она кивнула в сторону золотисто-коричневой, угловатой громады Халкидии. Кое-где на стенах развевались яркие флаги Империи. – С той оравой крикунов, что у нас имеется? Или сперва попробовать убедить их сдаться добровольно?

– Вот прилетит тебе случайным камнем по голове – и закончится твое правление.

Гай оценивающе поглядел на дворцовые врата. Пожалуй, если прикатить телегу, раздобыть бревен и соорудить таран… Обойти окрестные дома, содрать с петель с дюжины две-три дверей, превратив их в щиты-мантелеты, защиту против стрел и камней…

– Оно войдет в историю как самое короткое и самое безобидное, – отпарировала Склирена. – Одарите же бедных мятежников светом европейской премудрости, сэр рыцарь!

– Первый совет лично тебе: сиди в обозе, не лезь под стрелы, – вполне серьезно начал мессир Гисборн. Зоэ оскорбленно дернула углом узких губ. Девице хотелось скакать в первых рядах, размахивая клинком и рубя врагам головы. – Затем я хотел бы уточнить, какими силами мы располагаем. Восхищенная твоим красноречием толпа – это замечательно. Только сотне овец при всем желании не забодать одного-единственного льва.

На высотах Халкидии что-то произошло. Меж широкими зубцами неосмотрительно высунулся высокий бородач в золоченом доспехе, но без шлема и что-то прокричал, грозя кулаком. Голос у него был низкий, схожий с ревом боевой трубы. Гомонившая внизу толпа оскорбительно заулюлюкала, число летящих в сторону врат камней и прочих метательных снарядов заметно увеличилось.

– Ага, – хищно прищурилась Зоэ. – Господь за нас! Тиран и узурпатор изволили прибыть! Теперь только бы не улизнул! Есть у него потрясающее умение, выходить живым из любой передряги.

– Это что, сам император? – Гай вспомнил визит в Палатий, сияющую обитель торжества установившихся за века ритуалов, выверенных до мелочей движений и жестко регламентированных фраз. Движущаяся статуя в золотом облачении ничем не напоминала мечущегося на стене человека. Рыжая девица закивала, и мессир Гисборн решил положиться на ее слова. Коренная уроженка Византии наверняка больше знает о правителе своей страны, чем заезжий чужеземец.