— Да.
— Ну, машинка-то как раз не предел мечтаний. — Катя будто немного успокоилась. — «Рено символ» — неликвид прошлого года. Скидки на них приличные, только купите за ради бога… И ты что же, замуж за него собралась?
— Да что ты пристала к человеку? — одернула Татьяна.
— Да точно собралась, по глазам вижу. — Катя улыбнулась нетрезвой улыбкой. — Наташка у нас не такая…
— Не какая?
— Не будет путаться с первым встречным-поперечным! И если он ее по утрам подвозит на работу… дело точно пахнет законным браком… и выводком прелестных детишек! — Катя даже не спрашивала, права она или нет. Видимо, как и Глеб, не сомневалась в моей добропорядочности и серьезности. — Тогда давай, радость моя, за тебя. За твое счастье семейное! — добавила она абсолютно без всякой иронии.
— И за вас! — Растроганная, я подняла общепитовскую кофейную чашку, выполняющую в условиях офиса функцию бокала. — За ваши успехи! Коммерческие и не только.
Часть вторая
Глава 1
— А что они еще тебе посоветовали?
Мы сидели на кухне Лизиного таунхауса, по убранству напоминающего скорее пещеру. В интерьере преобладало сочетание темного дерева с грубо отесанным камнем, а на стенах я даже заметила блеклые, неловкие изображения мамонтов, имитирующие, должно быть, наскальные рисунки.
— Что посоветовали? Фитнесом заниматься. Стрижка это как бы камертон моего нового имиджа, требующий безупречной осанки, стройной фигуры и тэдэ и тэпэ.
— Придется потерпеть! Попала в лапы к нашим стилистам — они живой тебя не выпустят, не пощадят! Как не пощадили твои роскошные локоны…
— Ну, с локонами — гениально!
— В некотором смысле. — Лиза согласилась со мной. — Новая стрижка тебе действительно очень идет, и цвет… Только имей в виду, такие прически хороши до тех пор, пока есть филировка. Через несколько недель ты рискуешь обнаружить у себя на голове бесформенную волосяную массу. Но проблемы могут появиться и раньше: колорирование не потерпит соседства с твоим естественным цветом.
— Где же выход?
Лиза засмеялась:
— В нашем салоне. Все равно будешь на фитнес приезжать, заодно навестишь стилиста.
— Хорошо тебе рассуждать! Откуда у меня столько времени?!
— Но ты же на что-то рассчитывала, когда покупала клубную карту, — предположила Лиза.
— А ты в курсе?
— О! Я думаю, все в курсе! Для нас это целое событие. Мне даже уйти сегодня разрешили пораньше за то, что выгодную клиентку привела.
— Значит, ты используешь родственные связи в корыстных целях?!
— Или, наоборот, служебное положение в целях поддержания родственников. — Лиза вышла из кухни и через минуту вернулась, держа в руках зеркало. — Только взгляни!
Я еще раз тщательно изучила свою прическу и пришла к однозначному выводу: произведение искусства. Естественный силуэт, безупречная филировка, красиво подчеркивающая многоцветье прядей: платиновых, коньячно-розоватых, насыщенно каштановых. Прощай, бесславное купеческое прошлое — скучные завитушки, банальный золотистый колор! Из зеркала на меня смотрела независимая жительница современного мегаполиса, деятельная, решительная, обремененная жизненным опытом и интеллектом, но вместе с тем женственная и привлекательная. Это и была я.
— Ну что, довольна? — продолжала Лиза тоном змея-искусителя. — Но помни, красота требует постоянного ухода.
— Поймали вы меня в сеть.
— Да ладно, все ерунда. Надоест, будешь опять со своими локонами.
— Ни за что! — испугалась я и, желая перевести разговор на другую тему, спросила: — Зачем вы превратили свое жилище в цитадель мрака?
— Думаешь, это я? Бог с тобой! Это муж, его проделки! Вдруг ни с того ни с сего ему надоела наша миленькая квартирка — вбил себе в голову, что ему нужен таунхаус. Потом, правда, у меня мелькнуло одно подозрение, почему он не хочет на старом месте жить.
— Ну и почему?
— Его первая жена была ведьма.
— Как это ведьма?
— Колдунья.
— Настоящая?
— По крайней мере, с огромной практикой. Может быть, тебе даже попадались ее рекламные объявления: Леонарда — магия добра и зла.
— Попадались. — Я вспомнила глянцевый разворот «Sweet girl». — Она еще гороскопы составляет.
— По старой памяти Леонарда любила заглянуть к нам на огонек, посидеть, поболтать, выпить чашечку кофе.
— А твое присутствие ее не смущало?
— Она меня не учитывала. То ли просто не замечала, то ли не понимала, кто я такая… Сначала я возражала против нашего переезда, а когда догадалась, почему он все это затеял, смирилась, потеряла бдительность. И вот прихожу на свой новый дом посмотреть и оказываюсь в жилище первобытного человека.
— Ты громко возмутилась?
— Что ты! Он так гордился этим проектом! Пришлось сказать, мол, все хорошо, дорогой, просто замечательно. Я ведь не хотела его расстраивать… А потом, надо быть справедливой: кое-какие приметы современной цивилизации в нашем доме можно все-таки обнаружить.
— Например?
— Бытовую технику. Ужин, как видишь, я готовлю на электроплите, а не в очаге, как это можно предположить с порога.
Лиза вовсю занималась приготовлением ужина — тушила мясо с грибами, резала какой-то хитрый салат, чистила ароматные весенние овощи. Первобытная кухня на глазах превращалась в кухню дорогого ресторана.
— При таком количестве блюд рядовой ужин грозит перерасти в праздничное застолье!
— Тебе надо сказать спасибо. Когда я в последний раз возвращалась с работы в шестом часу? Даже и не припомню. Так что будем считать, это ты подтолкнула меня на кулинарные подвиги. Надеюсь, поужинаешь с нами?
— Спасибо. — Я поблагодарила без энтузиазма.
Оставаться к ужину мне не хотелось из-за Лизиного мужа Саши. Знакомы мы были мало, но я, тем не менее, ощущала в нем некую враждебность. То ли он недолюбливал меня из-за моего близкого родства с Лешкой, то ли я просто не нравилась ему. Возможно, дело вовсе и не во мне, а в холодновато-презрительной манере держаться, усвоенной раз и навсегда этим человеком.
Но из боязни огорчить Лизу приглашение я решила принять.
— А обычно у нас знаешь какие ужины? Кто что в холодильнике найдет, то и съест! Да ты знаешь, тебе Лена нажаловалась, — весело объясняла Лиза, так же весело постукивая ножом по разделочной доске.
Удивительно, что связывает эту легкую, прелестную женщину с молчаливым, вечно хмурым Сашей? А что связывало ее с Лешкой? Мой брат, хотя и немного повеселей, тоже с целым рядом нелицеприятных качеств. «А что связывает нас с Глебом?» — мелькнула у меня мысль.