Читать интересную книгу Деяние XII - Павел Виноградов

– Звать как? – неожиданно спросил один из парней, черноволосый и черноглазый, похожий на цыгана.

– Ставрос.

– А по-настоящему? – голос был настойчив.

– Ставрос, – упрямо отвечал Руслан.

– Ставрос – для Игры. А для мира как? – подключился другой, беленький, хрупкий, со слегка женственным лицом, выражавшим сплошное лукавство.

Руслан молчал, пытаясь понять правильный ответ.

– Мира больше нет… – проговорил, наконец, горячо надеясь, что попал в точку.

Парни переглянулись.

– Почти не ошибся, – пробасил недавний провожатый.

Чернявый пожал плечами:

– Почти не считается… Эй, Ставрос, отвечать надо: «Нет мира, помимо Игры». Усвоил?

Руслан молча кивнул.

– Пять нагаек для памяти, – решил чернявый, похоже, лидер.

– ЦЫган, – вступился провожатый, – ты бы это… Полегше бы…

– Легко отделался – другим и десять навешиваем, – высокомерно ответил Цыган.

Впрочем, помолчав, махнул рукой.

– Ладно, три… А там посмотрим.

Руслан не сопротивлялся, ибо знал, что это бесполезно. Тем не менее, его схватили двое и бросили ничком на узкую койку. В руке хрупкого послушника неведомо откуда появилась короткая кожаная плеть с утолщением на конце. Он крутанул её достаточно, как показалось Руслану, умело. На лице его застыла хищная улыбка. Один парень держал Руслана за плечи, другой – за ноги. Задрали рубашку. Как хрупкий подошел к нему, он не видел. Спину обожгло. Ещё и ещё раз. Выступили слезы, но он не издал ни звука.

Плеть свистнула снова, но боли не было.

– Хватит уж, Ангелок, – раздался басок провожатого.

Руслана отпустили.

Он одёрнул рубашку и огляделся. В комнате уже не было никого, кроме большого послушника.

– Меня зовут Ведмед, – сказал он и протянул руку.

Руслан пожал ее.

– Ты не обижайся, – продолжал Ведмед. – Со всеми малятами так.

– Я не обижаюсь, – ответил Руслан.

Спину нестерпимо щипало.

– Вот и хорошо, – солидно кивнул Ведмед.

– Что дальше? – спросил Руслан.

– Справу получишь у наставника-эконома этажом ниже. Коловраты на рубахе крупные – мелкие для старшИх. Оденешься, возвращайся, я тебе из устава прочитаю. Сегодня до отбоя делай, что душе угодно. Потом молишься и спать. Завтра – на занятия. Тяжко учиться – весело играть!

Первые месяцы обучение слились для Руслана в непрерывный кошмар. Не раз, и не десяток раз проклял он момент своего вступления в Игру. Лучше бы, право, пошёл в Советскую Армию… Больше всего утомлял диссонирующий контраст между огромной работой, которую следовало выполнять послушникам, и степенью свободы, которой они пользовались. Им ничего не стоило даже самовольно покинуть Обитель: существовало несколько «официальных» выходов и энное количество тайных лазов, в которые просачивались послушники высших уровней, уходя в город (хотя постороннему проникнуть в Обитель было просто невозможно). На эти проказы начальство, казалось, не обращало внимания. Но стоило кому-нибудь в самоволке провиниться более серьёзно, например, связаться с милицией, наказание было неотвратимо. Вернее, оно следовало, если парень сам не находил способов избавиться от беды и не появлялся в Обители, не оставив в миру следа. В противном случае его избавляли от обстояния, тщательно подчищали концы, чтобы происшествие не имело последствий, а затем – публичная порка одной из трех степеней: по ягодицам берёзовыми прутьями, нагайкой по спине в рубашке и нагайкой без рубашки. Теоретически могли выпороть и кнутом, но Руслан такого ни разу не видел и даже не предполагал, за какие преступления такое наказание могли назначить.

Не знал он, и что случалось с дезертирами. За время его обучения двое послушников пытались бежать. И – словно канули в омут. Наставники, по крайней мере, о них больше никогда не упоминали. Ещё один мальчик, не выдержав нагрузок, пытался повеситься у себя в келье. Его нашли вовремя и откачали. Не выгнали, не подвергали наказанию, но очень долго он не подходил на воскресной службе к Причастию. Кроме того, с тех пор служил предметом бесконечных насмешек однокашников, постоянно и в разных формах напоминавших ему про пояс, с помощью которого он пытался покинуть мир.

Но такое случалось крайне редко. Кандидатов в послушники искали в основном среди сирот в детских домах. Серва тщательно исследовали их наследственность, физические и психологические данные. По итогам из сотни в контакт входили с одним-двумя. И лишь один из десяти таких вербовался. Это был последний рубеж, на котором кандидат мог отказаться участвовать в Игре. Согласившийся произносил формулу присяги Артели, и обратной дороги уже не было. Руслан понятия не имел, как поступали с отказавшимися. По всегдашней своей манере, заподозрив худшее, он как-то спросил об этом у Палыча. Тот только пожал плечами:

– Да пусть гуляют…

– А если расскажут?

– А кто им поверит?..

Позже он узнал, что вербовкой новых соработников ведал целый Приказ Артели. Это считалось серьезной проблемой: людей вечно не хватало, потому во многих операциях, особенно, за границей, Артель пользовалась услугами наёмников. То же самое, впрочем, касалось и противника.

Распорядок был прост и суров. Жили послушники в маленьких, но отдельных кельях. Считалось, это способствует преодолению советского коллективизма. Подъем в шесть, молитва, зарядка, бег с полной выкладкой или боевая подготовка. Потом – завтрак на скорую руку и классные занятия, прерываемые в полдень плотным обедом. С часа – снова классы, стрельбы, тренировочный зал. До пяти вечера, когда следовал полдник и, якобы, свободное время. На самом деле, его начисто съедала подготовка объемистого домашнего задания. Наставники спрашивали его строго, не скупясь для нерадивых на «берёзовую кашу», которую послушники воспринимали как самое рядовое дело. В десять трубили отбой. Сотворив правило на сон грядущим, проваливались в чёрную яму, откуда их извлекал транслируемый по радио горн побудки.

Но всё это в идеале. На самом деле распорядок часто ломался внеплановыми тревогами, занятиями за городом, индивидуальными заданиями. Могли поднять и среди ночи. Кроме того, послушники по очереди несли службу на территории Обители, а на старших уровнях, бывало, отправлялись и на реальные операции, о которых никогда не рассказывали.

Базовая боевая подготовка включала стандартную программу КУОС (Курсов усовершенствования оперативного состава) КГБ СССР, с добавлением опыта «зелёных беретов» и других подобных формирований. Бесконечные полосы препятствий, учебные бои в самых разных условиях (для некоторых послушников вывозили самолетами в весьма отдалённые регионы страны), стрельбы, занятия по маскировке (их вёл маленький щуплый вьетнамец, едва говоривший по-русски, но прекрасно всё объяснявший с помощью жестов), выживанию в экстремальных условиях, рукопашному бою.

О последнем следует сказать особо. Помимо обычного комплекса, в который входили навыки уклонения с линии стрельбы противника, стрельба с обеих рук и элементы рукопашного боя, включая взятую из каратэ методику тамешивари – разбивание голыми руками твердых предметов, избранным послушникам преподавали некий Казачий бой. Именно его Палыч так блистательно показал во время приснопамятной драки в Энске. Но Руслан так до сих пор не видел наставника по Казбою, почтительно называемого Мастер – тот жил где-то на юге и давал уроки в Обители, лишь наездами бывая в Питере.

По прошествии трех месяцев комиссия наставников отправляла послушников на специализацию. Одни группы обучали диверсантов-ликвидаторов, другие – бойцов штурмовых подразделений, третьи – разведчиков различных профилей или стражей – охранников объектов и телохранителей артельного руководства. А несколько человек с уровня попадали в группу, готовившую кадры для этого руководства – назначение почётное, но весьма обременительное. Руслан это осознал очень скоро, ибо его определили именно туда. Здесь преподавали все дисциплины, которые изучали в других группах, плюс множество иных.

А ведь у него были ещё индивидуальные уроки.

Первым им занялся наставник-ликвидатор – незаметный сутулый человек с кошачьей повадкой и печальными глазами. Больше Руслан ничего не знал о том, как тот выглядит – его лицо всегда было закрыто плотным чёрным капюшоном, оставлявшим на виду одни глаза.

Когда юноша первый раз вошёл по его вызову в классную комнату, она казалась пустой. Сел за парту и вздрогнул, неожиданно увидев наставника – тот стоял рядом с дверью, внимательно рассматривая будущего ученика.

– Вот так, послушник Ставрос, – проговорил он тихим тусклым голосом. – Если бы передо мной стояла задача вашей ликвидации, она бы уже была выполнена…

Руслан молчал, не зная, что ответить.

– Встать, – вдруг резко приказал наставник.

Голос его окреп. Руслан немедленно вскочил с места. Наставник подошёл к нему и пристально вгляделся в лицо, словно решая что-то. Руслану стало не по себе оттого, что его созерцает это безликое существо.