Читать интересную книгу Деяние XII - Павел Виноградов

– Слушай, что я скажу. Ты снимешь свою кандидатуру в члены Ордена. Это раз. Ты забудешь о Копье. Это два. Ты поддержишь мою кандидатуру в президенты Клаба. Это три. И, последнее: когда я стану его президентом, ты будешь поддерживать все мои шаги. Абсолютно. Ты поняла, чёрная сучка? Скажи, поняла?!

Оскалившись, он приблизил к ней лицо. Она с отвращением отшатнулась от волны перегара. Небрежно взмахнув рукой, он дал ей сокрушительную пощечину. Голова Мэм дёрнулась и упала на подушку.

– Ты поняла меня? – повторил он с расстановкой.

– Да, масса, – пискнула она как можно более покорно.

Он самодовольно рассмеялся.

– Масса – это правильно. Это так и надо.

Продолжая смеяться, подошел к открытому бару, покопался там, и, не найдя больше выпивки, досадливо рыкнул. Оглянувшись, углядел оставленную Мэм на полу в прихожей бутылку кьянти и поспешил туда, доставая на ходу из кармана швейцарский нож. Мгновенно вытащив пробку, с наслаждением припал к горлышку, сразу осушив больше половины.

– Маловато у тебя бухла, – попенял он, вытирая рот. – А мне сегодня должно хватить на две попойки и одну белую горячку.

Не выпуская бутылку, рухнул в кресло. Кажется, вино, удовлетворение и нарочитая покорность Мэм привели его в хорошее расположение духа. Раскурил ещё сигару и некоторое время разглядывал возносящиеся к потолку дымовые кольца.

Мэм сидела на краешке дивана, зажав руки между коленями.

– Ты пойми, старушка, – Ковбой был пьян смертельно, но по голосу это совсем не чувствовалось, разве что он сделался чуть глуховат. – Мне эта его затея с Копьем совсем не нравится. И тебе она не должна нравится, если ты патриотка этой страны. Ты ведь патриотка?..

Она кивнула. Если бы Ковбой смог заглянуть в её мысли, он бы, наверное, тут же пристрелил её. Она ведь совсем не понимала, что говорит ей этот труп. Потому что это был труп. Она всё равно убьет его. Если не сейчас, так очень скоро. И обязательно выполнит то, что сказал ей Кимбел. Кимбел…

Она беззвучно зарыдала, что несколько обескуражило вещающего Ковбоя.

– Перестань, Дульси, хватит уже. Все получилось так, как должно было. Парень слишком занесся. Да перестань, говорю тебе, – наконец, рявкнул он.

Она перестала.

– Вот и умница, – он опять расслабился, допил вино и увлечённо запыхтел сигарой. – Ведь он, в конце концов, был всего лишь мелким английским паршивцем, сколько бы ни прожил. Мой старик рассказывал, как лет двадцать пять назад Клаб обеспечивал его операцию здесь, в Штатах. Мистер Сахиб тогда задумал стать рок-идолом в мировом масштабе. Нет, идея здравая, ничего не скажешь: Клабу важно было разрыхлить общество, сломать традиции, чтобы вырастить новенькое, полезное для дела. Оно сейчас благополучно и произрастает…

Он опрокинул пустую бутылку и долго держал её надо ртом, вытачивая последние капли.

– Ну, вот Клаб тогда курировал и рок-н-ролл, и сексуальную революцию, и всякое такое. Но ведь он сам захотел выдрючиваться на сцене, не поставить кого со стороны и вертеть им, как этим миролюбцем Ганди. Нет, парню славы захотелось.

– Может быть, кроме него этого больше никто не мог сделать? – бросила Мэм, против воли заинтересованная рассказом Ковбоя.

– А-а, так ты знаешь, кем он тогда был? Странно, я думал, он тебе такие вещи не говорил. Мне-то папаша передал под большим секретом, пригрозил убить, если болтать буду. Ну, не знаю. По мне его пение было воплями психованного наркомана. Но пиплу нравилось. А он и рад был. Только ему стареть полагалось, а он не менялся ведь у нас. Пока не помер… Легенду-то ему сляпали – родители там липовые, папаша-адмирал, с которым он не виделся, якобы, из-за расхождения во взглядах, то, се. А морду-то, морду куда?.. Вот и мучались в Клабе спецы по гриму – волосы накладные на грудь мальцу, морщины, ещё через несколько лет бороду приделали, пузо… В общем, шороху по миру навел хорошо.

– Зачем ты мне все это рассказываешь? – глухо спросила Мэм.

– Затем, бэби, чтобы ты поняла – не бог он был, и не дьявол. Просто сумасшедший мальчишка, несмотря на свои годы. А может, и благодаря им… Нельзя человеку столько жить, черепушка не выдерживает…

Он вытянулся в кресле, лениво цедя слова в потолок.

– Как ему это удалось, не знаю. Раньше я вообще в эти штучки-дрючки не верил. Однако против фактов не попрёшь. Или вот Копьё… Знаешь ли ты, что это за Копьё?.. Старина Гитлер заставил работать ради него всю свору ученых из Аненербе. Слыхала про такую контору? А фюрер, к твоему сведению, был великим человеком. И он понимал, что за сила в этом Копье.

– В конце концов, оно ему не помогло…

– Правильно, его же надо всё время держать при себе. Он ради него целый замок перестроил и там хранил, а если бы оно при нём было, в бункере, черта бы лысого русские в Берлин вошли. Не-ет, я его все время буду за собой таскать, прямо в ядерном чемоданчике…

Это заявление почти вывело Мэм из шокового состояния. Она подняла голову и с удивлением воззрилась на Ковбоя.

– Ты что?..

– Ага, – самодовольно осклабился тот.

– Президент США не может быть членом правления Клаба.

– Да нужен он мне, ваш Клаб!.. У меня и так всё получится, Дульси, непременно получится – у меня ведь нефть в кармане, а нефть, Дульси… Важнее нефти в этом мире только государство Израиль.

– А Игра?..

– Только когда все умрут, она закончится, ага. А кто сказал, что Игру должен обязательно вести ваш грёбаный Клаб? Почему мы, янки – белые ли, чёрные, все равно – должны прогибаться перед протухшей европейской аристократией или всякими китайскими обезьянами? Мы самая богатая и свободная страна. И сейчас Копьё у нас. А это значит, мы будем только богаче и свободнее, а остальных заставим перед нами плясать. Вот так.

– У нас есть противник.

– Есть. И мы с ним разделаемся. Мы – народ Соединенных Штатов. Это просто: ликвидируем верхушку Artel`и, а потом… Знаешь, есть такой удар в бейсболе, закрученный, хитрый, называется спин. Вот так мы будем воевать с Союзом – не ракетами, а информацией. И победим. Красные уже своё отжили, их уберут сами русские. Они держались только торговлей нефтью, а цены на неё, Дульси, очень упали. Не без помощи Клаба, кстати. Так что Советам долго не продержаться. Но под этим соусом нам надо убрать Россию. Вообще убрать с карты мира – будто её и не было. Расчленить сначала Союз, потом оставшийся огрызок России. Ввести в этих странах нашу политическую систему. Всеми способами уменьшать местное население, до приемлемого количества – чтобы хватило на гражданский персонал для наших баз и на разработку полезных ископаемых. Всё!

– Клаб над этим и работает. Но всё это пока не удается сделать.

– А Америке удастся! Потому что у нас есть Копьё! Твой мальчишка это понимал, потому и охотился за ним. Но он хотел его для себя, для себя, понимаешь?.. Хотел стать правителем мира. А я хочу быть только правителем свой страны.

– …Которая при этом будет править миром, – устало закончила Мэм.

– Ты правильно понимаешь, – он опять немелодично рассмеялся. – Это Копье центуриона десятого легиона Гая Кассия Лонгина, которым он проткнул на кресте Спасителя. Я ведь во всё это теперь верю, Дульси, мне это Бог открыл!

Мэм с удивлением поняла, что он входит в экстаз. Такого она от этого жлоба не ожидала.

– Да! Его выковал из метеорита первый на Земле кузнец – Тувалкаин, потомок Каина в шестом поколении. Его держали руки Иисуса Навина, Саула, царя Ирода, Алариха, Юстиниана, Карла Великого. Его пытались скрыть Римские папы, но оно всё равно объявилось в мире. Наполеон потерял его перед походом на Россию. Но я-то не потеряю!.. Потому что оно – Копье Судьбы. Моей судьбы!

Ковбой откинул голову и расхохотался. Всё его большое тело судорожно содрогалось в ритме рокочущих звуков. Мэм стало жутко. Перед её глазами возникло искажённая фигура Сахиба, сливающаяся с конвульсирующим в кресле Ковбоем.

Его припадок прекратился также неожиданно, как и начался. Глянул на Мэм, губы растянулись в жестокой улыбке. Рывком поднявшись, мгновенно оказался рядом и без слов повалил её ничком на диван, шумно дыша, срывая одновременно её и свою одежду. Она не сопротивлялась, лежала трупом. Ей было страшно и тошно.

– Не переживай, бэби, – бросил он от дверей. – В прекрасном новом мире мне сгодятся и твоя голова, и может быть даже твоя жопа.

Мэм лежала на диване, скорчившись эмбрионом. Её била мелкая дрожь.

«Корвет» завелся сразу и рванул с места. Алкоголь мерно плескался в крови, вызывая чреду эйфористических мечтаний. Он вырвался из кампуса на бешеной скорости. Пустынное, сверкающее после дождя шоссе резво уползало под колеса, пугающе ассоциируясь с бесконечной змеёй. Но Ковбою было наплевать на ассоциации. Давно он не чувствовал себя так хорошо. В последние годы, осознав, что спивается всё быстрее, резко ограничил себя в алкоголе. Но сегодня можно было расслабиться – сегодня был день его НАЧАЛА.