— Я его давно знаю.
— Я так и понял. Он вроде очень увлечен вами. — В его голосе прозвучала издевка. — Почему вы не выйдете за него замуж?
— А почему вы не женитесь на всех женщинах, которые сходят по вас с ума?
— Тогда я буду стократным многоженцем! И одним из самых тщеславных…
Она посмотрела ему в глаза и не смогла не улыбнуться:
— Право, Пол, нам надо заключить пакт о том, чтобы не ссориться в нерабочее время.
— Не думаю, чтобы это сработало.
Прежде чем она успела ответить, музыка кончилась, и он подвел ее к столику. Больше он не приглашал ее танцевать, и в половине третьего они с Десмондом ушли из клуба. Усаживаясь поудобнее в такси, она устало вздохнула и сняла туфли:
— Это был чудесный вечер, Десмонд.
— Благодари не меня, благодари Лори. Это была его идея. — В тесноте такси он повернулся к ней. — Хотя, если подумать, можешь поблагодарить меня тоже. Энн, дорогая, иди сюда.
— Нет, Десмонд! Я не могу… — Остальная фраза была прервана его губами. Какое-то мгновение она сопротивлялась, а потом со вздохом расслабилась в его объятиях. Она закрыла глаза и постаралась представить себе, что это Пол.
Десмонд отодвинулся:
— В чем дело?
— Ни в чем. — Она подняла отяжелевшие веки и снова опустила. — Поцелуй меня, Десмонд.
— Нет! — Он оттолкнул ее от себя. — Не тогда, когда ты так меня просишь.
Его слова пробудили ее сознание, и дрожащими руками она стала приглаживать волосы.
— Прости. Я не хотела тебя задеть.
— Не вини меня, что я не хочу целовать девушку, которая старается вообразить, что ее целует другой мужчина.
— Это было так очевидно?
— Для меня да. Это Пол, не так ли?
— Да.
— Он знает об этом?
— Конечно нет.
Такси замедлило движение у светофора, остановилось, потом снова рванулось вперед.
— Что ты собираешься делать? Ты никогда не выбросишь его из головы, если будешь продолжать работать у него.
— Мне не хочется говорить об этом. — Она смягчила свои слова улыбкой. — Все дают мне советы, которые я не хочу принимать!
— Не знаю, кого ты имеешь в виду, говоря «все», — неуступчиво заметил Десмонд. — Но я отношусь к тебе по-особому. И не хочу, Энн, чтобы тебе причинили боль.
— Знаю. Но все равно я должна сама разобраться со всем этим.
Такси остановилось около ее дома, она торопливо открыла дверцу и выскочила:
— Спокойной ночи, Десмонд. Не беспокойся обо мне. Я уже взрослая!
Когда на следующий день Энн прибыла в Хэмпстед-Мьюз, она удивилась, увидев, что холл украшен гирляндами из ветвей, а уйма рабочих сооружают во дворе беседку-шатер. Она поспешила на кухню спросить Смизи, что происходит.
— Вечеринка для труппы. Мистер Моллинсон делает это при постановке каждой своей пьесы.
— Почему он не сказал мне об этом?
— Он только вчера решил. Не знаю, как ему удается все так быстро организовать, но, как только он принимает решение, его ничто не может остановить.
Заинтригованная, Энн отправилась разыскивать Пола. В легких шерстяных брюках и спортивной рубашке, он громоздился на верхушке лестницы, прикрепляя к одной из стоек шатра лиственную гирлянду.
Остановившись у подножия лестницы, она подняла голову к нему:
— Что-то уж очень неожиданно.
— Самый лучший способ устраивать вечеринки. На репетициях слишком много напряжения, добрая старая попойка все это снимет.
«Или взорвет», — подумала она про себя, передавая ему несколько гвоздей, и поинтересовалась:
— Кто придет?
— Все, кто связан с пьесой, включая вашего доброго друга Десмонда Барклэя.
— Ревнуете? — спросила она и сразу же пожалела об этом, увидев выражение его лица.
— Почему я должен вас ревновать? По-моему, Барклэй хороший парень.
Она проигнорировала его слова:
— Пол, я хочу поговорить с вами… где-нибудь наедине. Это очень важно.
— У меня нет времени сейчас. Если хотите мне что-нибудь сказать, говорите здесь. И пока говорите, передавайте мне еще гвозди.
Она взяла горсть гвоздей и подала ему, он положил их около себя на ступеньку лестницы и стал по одному приколачивать.
— Продолжайте, я слушаю.
— Я не могу говорить в этом грохоте, — крикнула она. — Не могли бы вы, по крайней мере, спуститься вниз?
— Только когда все кончу.
— Тогда мне придется подождать.
Она почти вышла из шатра, когда он окликнул ее:
— Вы мне так и не сказали, что вы думаете о вчерашней репетиции.
Энн повернулась и посмотрела на него. Ответ на его вопрос был настолько очевиден, что казалось непонятным, что ему надо об этом спрашивать.
— Ну, чего вы ждете? — Он положил молоток и перегнулся через верх лестницы. — Судя по выражению вашего лица, вы, как я понимаю, согласны с Эдмундом?
— Я не вижу, как кто бы то ни был может с ним не согласиться. Совершенно же ясно, что в пьесе что-то не так.
— И полагаю, вам известно, что именно?
— Да, известно. — Глаза ее смотрели на него прямо и бескомпромиссно. — Я много раз говорила вам об этом раньше. Вы слегка переделали пьесу, но не нашли в себе мужества изменить ее в достаточной степени.
— Только не надо снова об этом! — закричал он. — Не повторяйте мне этого снова!
— Прошу прощения, но вы сами меня спросили. Мэри-Джейн и Фрэнк не должны в конце последней сцены расставаться. Они должны бежать навстречу друг другу, когда занавес начнет падать.
— Полагаю, вы хотите сказать, надо «простить и забыть»? — Пол потер лоб рукой, его лицо было таким бледным, что казалось, приобрело зеленоватый оттенок от листьев, украшавших шатер. — Я не собираюсь это переделывать. Единственно закономерный финал — грустный.
— Грусть не закономерна, Пол. Разве вы это не понимаете?
На его лице появилось выражение загадочной замкнутости.
— Вам бы быть проповедником, Энн, и обращать в свою веру безбожников! Боюсь, на меня ваше красноречие не действует.
— Только потому, что вы не хотите ничего понимать.
Он повернулся к ней спиной:
— Жду вас сегодня на моей вечеринке.
— Я лучше не приду.
— Боюсь, придется прийти. Считайте это своей сверхурочной работой.
У нее перехватило дыхание, но она не успела ответить ему, потому что вошли несколько рабочих и стали сколачивать столы для буфета. Полотняные стены так усилили грохот, что она закрыла уши руками.
— Пол, мне так хочется, чтобы вы спустились вниз, хоть на минутку, — с отчаянием проговорила она. — Мне необходимо поговорить с вами.
— Придется подождать до завтра. Там у меня на столе список людей, которых я прошу вас обзвонить. Скажите им, что я сегодня устраиваю вечер и приглашаю их прийти после восьми в любое время.