Читать интересную книгу Прячем лица в дыме (СИ) - Николаева Лина

Раз с силой сжал футляр с таблетками. Он знал этот зуд — это магия напоминала о себе. Она просилась наружу, подступала и грозила вот-вот преодолеть запретную черту. Всё то, о чём Раз забыл на три года, вернулось: воспоминания, чувства, а вместе с ними — магия. Нет уж, нет. Лаэрт не стоил новой боли. «Семьсот тысяч пятнадцать, семьсот тысяч шестнадцать…»

— Так это с тобой мне поговорить? — послышался жёсткий голос.

Попутчик Рены шагнул из толпы, толкнув её перед собой и наставив на затылок револьвер. Она скривила губы, что-то прошептав. Прости? Спаси? Оставь? Зуд в руках стал нестерпимым, хотелось выпрыгнуть из вагона, засунуть их в снег, а лучше — в ледяную прорубь, лишь бы на миг унять жар.

Раз рванул на себя девушку, стоящую ближе всех, и аналогичным жестом наставил на неё оружие.

— Во имя Лаара! — кто-то слабо простонал.

Люди вжались в стены, присели, прячась за столами, и остекленевшими взглядами следили за противниками.

— Ну давай поговорим, — холодным голосом ответил Раз. — Хочешь, чтобы у нас был один-один по убийствам?

Поезд тронулся. Люди качнулись и ещё сильнее вжались в стены. Казалось, одно слово — они разразятся стонами, криками, плачем.

— У тебя чужой мне человек, а у меня твоя подруга. Полбалла я себе вырвал.

Незнакомец говорил с явным кирийским акцентом. Чужак, значит. Впрочем, откуда бы он не был, это его не спасло бы.

— Ну и что, думаешь запугать меня? — Раз ухмыльнулся.

Ладоням стало так горячо, что рука задрожала. Это не укрылось от кирийца:

— Кажется, получилось.

Он толкнул Рену перед собой и сделал шаг к Разу. Девушка закусила нижнюю губу — от страха, от боли?

— Сколько вас? — настойчиво спросил чужак.

Ловким движением мужчина прижал к горлу Рены кинжал, а револьвер направил на Феба.

— Со вторым ясно, а ещё?

«Двенадцать миллионов…» — начал Раз и не смог продолжить.

Весь стройный ряд чисел распался на сотню огней, мелькавших перед глазами, и каждый из них причинял боль. Она засела внутри, и казалось, что её уже не утолить никакими таблетками, только вырезать, подобно опухоли.

Тусклый вагон окрасился в золото. Раз не умел по-настоящему видеть магические нити, но инстинктивно их чувствовал. В воздухе плавала золотая пыль и оседала на руках, этим принося секундное облегчение.

Надо просто сдаться. Впустить магию. Она поможет.

Нет, нельзя. Ни магии, ни чувств, ни боли.

— Ну? — поторопил кириец и так надавил кинжалом на горло, что проступила кровь.

Закрыв глаза, Раз толкнул свою заложницу в сторону и бросил оружие на пол.

Он так и не знал, как управлять магией. Он просто чувствовал. А она отвечала взаимностью, повинуясь сильному желанию. Что же. Некоторые стоили любой боли.

Раз резко вскинул руки. Револьвер кирийца смяло в лепёшку, а нож потёк, словно став жидкостью. Тот выпустил их, толкнул Рену и скакнул назад, прячась за перегородку.

Мир был сплошным золотом — сияние застило глаза, давило на них, заставляя щуриться и отводить взгляд. Руки не просто жгло — они превратились в горящие факелы. Боль выжигала и пробиралась всё дальше: от ладоней — к плечам, затем к груди и спине, пояснице, ногам. Раз был натянутой струной, звеневшей от боли. Он хотел сжаться в комок, забиться в угол, но что-то заставляло стоять прямо и крепко упираться ногами в пол. Руки сами складывались в причудливых жестах. Пыль превратилась в сияющие нити, и Раз видел, как пальцы против его воли касались этих нитей, проводили вперёд, назад, подцепляли, натягивали. И каждое движение отзывалось болью, будто он голыми руками водил по лезвию.

— Раз, — закричала Рена.

Указательный и средний пальцы на правой руке выставились сами собой, он повёл их вниз, и девушка отлетела в сторону, как слабый лист, поднятый ветром.

«Нет, нет, нет», — хотелось прошептать, но даже губы не слушались.

Прозвучали выстрелы один за другим, но прежде чем они прогремели, нити отозвались дрожью, и Раз нырнул к полу — нет, не он, это его дёрнул невидимый кукловод. Парень распрямил левую ладонь и упёрся в основание правым кулаком, точно пытаясь вогнать нить в руку. Потолок и стены вагона начали со скрежетом сжиматься, опускаясь всё ниже к людям.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Стены словно превратились в тонкую ткань, которую кто-то закатывал, опуская потолок на людей.

— Все прыгаем! — закричал Найдер, распахивая дверь.

Поезд не сбавил ход. Земля проносилась мимо с убийственной скоростью, деревья мелькали так быстро, что казались единой тёмной стеной.

Но скрежет не исчезал, вагон сжимался, подобно игрушке в злых руках, и грозил вот-вот стать грудой искорёженного металла. Найдер схватил трость, схватил Джо и, оттолкнувшись что было сил, прыгнул. Земля перемешалась с небом, и снег накрыл с головой.

Рена на ощупь поднялась на четвереньки, затем на ноги. Люди испуганно голосили, вжимаясь друг в друга. Раз со стеклянным взглядом быстро складывал руки в разных жестах и касался нитей, а лицо так и кривилось от боли. Он был бледен, растрёпан и, казалось, вот-вот упадёт. Но магия не давала. Магия брала своё за годы одиночества.

Заскрежетал металл, стены и потолок начали сминаться, подступая к людям всё ближе, сантиметр за сантиметром. Кто-то пополз к выходу, вцепился в дверной засов, но тот не поддавался.

Рена выпрямилась и сделала глубокий вдох. Прирученный зверь, может, и не мог быть сильнее дикого, но и он умел кусаться. Девушка переплела руки перед собой. Вспышка света пронеслась по вагону обжигающей волной и вынесла дверь.

— Прыгайте! — закричала нортийка.

Раз словно не видел, не слышал этого. Держась у стены, Рена пробралась к другому краю, встала позади друга и снова скрестила пальцы. С нитей сорвалась золотая пыль, и мир превратился в сплошное пятно света.

Раскинув руки, Раз от мощного удара в спину вылетел из вагона. Рена прыгнула следом, покатилась по снегу, кое-как сгруппировалась и врезалась в дерево. Всё внутри, казалось, достали, потрясли и вернули в неправильном порядке. Она не понимала, где небо, где земля, уже не знала, чувствует под собой снег или утопает в чём-то мягком, вязком — болоте, наверное.

— Раз, — с губ сорвался стон.

Рыжая голова, как яркая искра была видна даже сквозь метель — метель вокруг одного человека. Парень оставался неподвижен, но руки сами поднимались и опускались, будто он изображал дирижёра. Целые комья снега взлетали и хаотично носились по сторонам, превратившись в крутящийся столб, подобный смерчу.

Рена поползла сначала на руках, затем на четвереньках, оттолкнулась от снега, провалилась, выбралась, но, даже утопая по пояс, делала шаг за шагом к Разу.

В отдалении послышался взрыв, и над лесом взметнулось огненное зарево. Поезд?..

Щурясь и ёжась от снега, забивавшегося в сапоги, рукава, корсет, Рена упала на парня и руками зашарила по телу. Пальцы сжали металлический футляр. Ничего не видя в этом снежном хаосе, на ощупь, она открыла крышку и высыпала на руку горсть таблеток.

Реной с силой разжала челюсти Раза, затолкала несколько ему в рот, сжала нос. По горлу прошла дрожь, и он сглотнул.

Девушка повалилась рядом, но через секунду сильные руки подхватили её, прижимая к себе.

— Чёрт возьми! — Найдер повторял это, не замолкая. Он стянул куртку и кое-как надел на Рену. Она хотела ему помочь, но замёрзшие руки не слушались.

— Диан, лошади!

Ответом было тихое ржание. Рена встрепенулась и сразу почувствовала себя сильнее. Всё кончено. Они возвращаются. С поражением.

Метель стихла, оставив после себя мягкую пелену снегу.

13. Ты наша главная угроза

Раз зашёл в кабинет. В нём уже собрались четверо человек, и каждый встретил его пристальным взглядом: Феб и Джо — с сочувствием, Найдер — яростью, а Рена — безграничным пониманием. Раз опустился на диван и уставился в потолок.

А, надо что-то сказать или хотя бы посмотреть в ответ? Почему, кстати, они так смотрят?