Вообще-то, семафор менял сигнал с помощью приводных ремней, но один из нортийских придурков успел сломать механизм.
Джо забралась наверх и так потянулась к крылу, что казалось, она удерживается на скобе только одним пальцем. Девушка без труда балансировала, убирая белое и поднимая вместо него красное крыло.
— Если она такая гибкая… — Найдер услышал голос Дирка и тут же метнул на парня яростный взгляд, снова сжав трость.
Парень поднял руки, точно сдавался, и отвернулся от девушки в сторону тоннеля.
Джо быстро слезла и встала рядом с Найдером.
— А если не все перейдут в почтовый вагон? — спросила она.
— В первом классе едут одни аристократы — это же трусливые курицы. Без света, под крики Раза да с примером Феба они мигом перепугаются и побегут куда угодно.
Найдер снова посмотрел на часы.
— Эй, по местам, — крикнул он.
Мирас застегнул форму железнодорожника и встал на краю площадки, готовый дать сигнал машинисту. Диан вскочил на лошадь и, подгоняя ещё трёх коней без всадников, помчался вперёд. Остальные спрятались по обе стороны дороги.
Найдер переглянулся с Джо, подхватил инструмент и пошёл по рельсам, усыпанным шлаком. Нога предательски подгибалась, но оша держал голову как можно выше. Он остановился метрах в тридцати от площадки и спрятался между деревьями.
Послышался сигнал. Поезд, заметив красное крыло и стоящего железнодорожника, начал замедлять ход. Когда состав поравнялся с площадкой, на землю соскочил помощник машиниста и крикнул:
— Эй, что случилось?
Найдер уже не слышал ответа — он бросился к вагонам и нырнул между ними, руками схватившись за винтовые стяжки. Это чертово слово он выучил вчера, когда сначала читал учебник, а затем слушал рассказы старого железнодорожника.
Оша осмотрел эти стяжки: они представлялись собой литую конструкцию из двух частей, которые цеплялись друг за друга пластинами и фиксировались специальными замками. Чертовы кионцы. Это они в последний десяток лет придумали новый способ сцепки вагонов. Как сказал тот железнодорожник, раньше разъединить их было проще. Но хрен всем, а не шаг назад, бессонная ночь не пройдёт даром.
Найдер выдернул заслонку на стяжках, и воздух со свистом вышел из. Инструментом он поддел специальную удерживающую замки петлю. Щёлкнула пружина. Оша потянул вверх железный брусок, который соединял тормозные колодки. Ни щелчка, ни свиста, ни движения — ничего не выдавало, что дело сделано. Найдер на несколько секунд замер, с недоверием уставившись на стяжки. И это всё?
Он помчался к началу поезда. Ноги проваливались в снег, сустав горел от боли, но Найдер старался не сбавлять темп. Даже издалека он понял, что что-то не так.
Рена должна была держать тьму, чтобы люди испугались, а Раз, крича про нападение, согнать их в почтовый вагон. Найден — отцепить его от основной части. В «голову» вместо машиниста сел бы свой человек, и они отогнали вагон вместе с Адваном на безопасное расстояние, за это время изобразив ограбление аристократов. Но… Чёрт возьми, кто и что сделал?
Джо, заметив Найдера, растерянно посмотрела на него — наверное, такой растерянности он не видел у сестры никогда.
— Нет, я передумал, — голосил жирный Джин, который должен был сесть во главе состава. — Мы зря это затеяли, зря, зря, зря!
Машинист лежал на снегу с окровавленной головой, рядом с ним — помощник. И это тоже было не по плану. Грудь первого вздымалась, но побелевшее лицо говорило только о плохом. Второй был мёртв.
Найдер выхватил трость из рук Джо и кончиком ударил Джина под подбородок.
— Ты сядешь в чертов поезд и поедешь до развязки, как мы договаривались.
— Нет, нет, нет, — мужчина визжал, точно свинья перед закланьем. — Я не хочу! Я не с вами! Не с вами!
Найдер рванул его за грудь и приблизил к своему лицо, прошипев:
— Ты сядешь в чертов поезд, иначе я тебе сейчас же голову размозжу.
— Это лучше, чем тюрьма! Я не подписывался на убийство! Пустите!
Найдер заехал Джину кулаком по уху, и тот, воя, упал на снег, затем пополз в сторону.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Все по местам, — скомандовал оша, рывком поднимая со снега машиниста.
Мужчина с трудом разлепил глаза, ставшие мутными, и застонал. «Нужен Феб!» — с отчаянием подумал Найдер. Но времени искать парня не было. Джо снегом потёрла щёки раненого.
— Ну же, Великий Отец, помоги, — взмолилась она.
Мужчина посмотрел уже более осмысленно и схватился за затылок.
— Живой, — буркнул Найдер, заталкивая его в «голову».
— Най, аккуратнее! — крикнула Джо.
Оша приставил револьвер к виску железнодорожника.
— А теперь ты поведёшь поезд.
— Я… Я… — прокуренным голосом начал тот, гордо вскинул голову и сразу поник, покорно садясь на место.
Машинист задвигал рычаги, нажал на кнопки. Поезд зашипел, заклокотал и тронулся. Мужчина дёрнул свисающий трос, из труб вырвался серо-белый дым. Найдер отвернулся. Внутри воняло гарью, керосином и смазкой, и от сильного запаха кружило голову.
Сколько они так проедут, пока машинист не помрёт? А кочегар? Ликс должен был справиться, но он сам говорил, что это искусство, надо уметь чувствовать уголь. А что, чёрт возьми, умели чувствовать нортийские отбросы, которые даже не могли придерживаться плана?
Оша провёл рукой по лицу. Нет, винить стоило только себя. Это он не уделил достаточно времени поиску людей. Это он набрал убийц и трусов. Это из-за него миллионы ускользали.
— Левый путь, левый! — закричал Дирк, выхватив револьвер и наставив на машиниста.
Поезд повернул не направо, к Киону, не налево, к западным городам, вдоль горы, а пошёл посередине, по недостроенным путям.
Машинист с размаху ударил по кнопке, и за его спиной с тихим лязгом выдвинулись железные прутья, образовавшие подобие клетки. Состав набирал скорость, а мужчина смеялся безумным смехом и кричал:
— Нет, нет, нет, я не дамся!
Он продолжал держать руки на рычагах и кнопках, но стал раскачиваться взад-вперёд, как болванчик.
— Мой поезд, мой, мой, мой…
Найдер с отчаянием посмотрел вперёд на рельсы. Вокруг высились строительные домики, лежал поваленный лес, и всё это припорошило снегом — строительство давно забросили. Дорогу проложили километров на пять, может, шесть…
— Остановись! — закричал Найдер, но машинист рассмеялся ещё громче.
— Мой, мой, мой поезд! Мой, мой, мой…
Если убить машиниста, состав не остановится, а сойдёт с рельсов. Если не убить, то дорога закончится крушением. Поезд мчался с шумом, с пыхтением, будто из последних сил пробирался вперёд, но пробирался быстро, и с каждой секундой скорость лишь увеличивалась.
— Ликс! — закричал Найдер.
Парень сразу откликнулся:
— С этой стороны до управления не добраться! Мы разобьёмся!
Найдер не успел дать команду прыгать, как донёсся скрежет, словно кто-то голыми руками корёжил металл.
Если поезд не двигается, то плевать на проклятый план. Так или иначе они получат своё.
Раз шагнул вперёд и впился глазами в лицо первого, второго, третьего… Не видно. Грубо расталкивая людей, он пошёл по вагону.
«Шестьсот шестьдесят девять тысяч девятьсот восемьдесят четыре…»
И цифры пусть будут прокляты вместе с планом.
Лаэрта не было. Этот ублюдок сбежал. Лицо, которое он вспоминал днями, месяцами, годами, лёжа связанным, избитым или пускающим слюни, он не увидит. Тот человек, который преследовал его во снах, снова и снова обманывая наивного мальчишку, ушёл. И всё, всё, всё было напрасным.
— Где он? — заорал Раз, уставившись на Феба.
От этого крика, полного ярости, тот вжал голову в плечи. Он высился над окружающими и мощной фигурой заметно выделялся на их фоне, но сейчас стал казаться не просто маленьким — жалким.
— Он шёл передо мной!
Ладони ужасно зачесались. Хотелось содрать всю кожу, лишь бы добраться до внутренней части, до того, что вызывало нестерпимый зуд.
«Семьсот тысяч…»