Читать интересную книгу Вне игры - Алексей Зубов

Он поднялся с места, подошел к Нандору и положил руку с длинными тонкими пальцами на широкую, сейчас полусогнутую его спину. Егенс заранее обдумал, как и что он скажет старому другу. Он старался говорить спокойно, чтобы голос звучал мягко, дружелюбно. Но сорвался — не мог скрыть глухого раздражения.«Нандор это почувствовал. Он слишком хорошо знал нравы штаб-квартиры и цену дружбы в этом мире, чтобы всерьез принимать слова Егенса о «добрых намерениях», Нандор тоже поднялся с места.

— Я жду ваших указаний, господин Егенс.

— Не надо так… Зачем же… Садись… Нам надлежит вместе с тобой обдумать некоторые позиции… Нужны смелые поиски новых приемов, методов. Любой ценой мы должны иметь в России надежную агентуру из среды самих русских. На данном этапе это самое важное. Все остальное — гарнир… Так считает шеф. Его не всегда удовлетворяют те агенты, которых мы внедряем в Россию извне. Он говорит о них: «Зыбкие гастролеры». Конечно, бывают и удачи. Но, увы… Я буду с тобой откровенен, Нандор. Наши люди стали слишком часто проваливаться в Москве. И я не склонен объяснять это талантом советской контрразведки.

— А чем же?

— Иногда мы бываем необычайно доверчивы. В особенности тогда, когда надеемся на «патриотов», что в разные времена по разным причинам покинули Россию. Ты, конечно, слышал, как провалился наш Руби… С ходу — и в лапы контрразведки. А ведь шел к «верному человеку». Кто адрес дал? Кто заверял: «Можете на него положиться». Все те же господа из НТС. И вот совсем недавно. Не знаю, дошла ли до тебя эта история молодого венесуэльца Николаса Брокс-Соколова. Ничего не слышал? Еще один провал. И при том поучительный.

ПОТОМОК ВЕНЕСУЭЛЬСКОГО КУПЦА

…Родители его — русские. До революции жили в России. После Октября семнадцатого года эмигрировали сперва в Югославию, потом в Венесуэлу, в Каракас. Там собралась небольшая колония русских эмигрантов и был среди них некий господин, тесно связанный с НТС. Он часто бывал в достаточно богатом доме Брокс-Соколовых и, видимо, уже тогда обратил внимание на юного Николаса.

Когда Николас после окончания гимназии в Каракасе отправился во Францию, в Гренобль, чтобы получить там высшее образование, к нему неожиданно явилась там миловидная девушка Роза и сказала, что она русская, приехала из Парижа с поручением от господина Славинского.

— Я не знаю Славинского, кто он? — спросил Николас.

Роза мило улыбнулась.

— Важно, что он вас знает. Ему сообщили о вас из Каракаса. Впрочем, вы можете познакомиться с ним. Я приглашаю вас на его лекцию здесь в Гренобле.

В клубе, после лекции, они и познакомились — Николас Брокс-Соколов и господин Славинский, видный представитель НТС в Париже. Позже, уже в Москве, на следствии Николас показал:

— Почему я пошел на лекцию Славинского? Это была лекция «О подпольной литературе в Советском Союзе». Так она и называлась. Меня это заинтересовало. В наших газетах я много читал о существовании подпольных литераторов в России, о том, что некоторые из них арестованы за свободомыслие. Так у нас писали. Меня все эти вопросы волновали еще и потому, что я поступал на литературный факультет. На лекции Славинский возносил до небес «гражданский» подвиг «смелых борцов» с коммунизмом, за демократию. Он называл их фамилии, говорил, что это рыцари творческого подполья в СССР, и заявил, что руководство НТС установило тесные контакты с ними, что энтээсовский журнал «Грани» регулярно получает от них материалы для публикации, в том числе произведения, которые не хотят печатать советские журналы.

После лекции — Славинский читал ее на русском языке — выставка. Среди ее экспонатов были антисоветские, подпольно издававшиеся машинописные «журналы» «Феникс» и «Синтаксис».

Прощаясь, Славинский сказал: «Не теряйте с нами связь. Вас будут навещать наши люди». И его навещали. Из Парижа частенько наведывалась Роза, потом какой-то парень по имени Виктор. Разговоры шли все на ту же тему: «Мы обязаны помочь тем, кто в России ушел в подполье».

Однажды Николас поделился с Розой и Виктором затаенной мечтой — побывать в России.

— О, прекрасно! — воскликнул Виктор. — Ты настоящий русский человек. Обязательно поезжай. Но если поедешь, твой долг — выполнить наше поручение.

— Какое?

— Связаться с нашими друзьями в России и помочь им.

И тут же были названы уже знакомые Николасу фамилии «борцов за свободу».

В назначенное время Николас приехал в Париж. Там его встретили Виктор и Роза, взяли у него паспорт и молниеносно оформили необходимые документы.

Позже на допросе его спросят: «Кто вам дал деньги на поездку?» Он растерялся и не сразу ответил: «Я их накопил». Этот же вопрос позже задаст ему и отец, приехавший в Москву на свидание с сыном. «У тебя же не было денег, Николас. Где ты их взял?» Николас промямлил что-то неопределенное, но отец понял: деньги дали хозяева.

Настал день отъезда Николаса в Москву. Теперь в Париже его провожали уже трое — Роза, Виктор и неизвестный ему господин из Мюнхена. Туриста привели в какую-то квартиру и стали инструктировать. Знакомили с правилами конспирации, давали практические советы, как устанавливать контакты с нужными людьми. И вручили несколько конвертов. «Вы бросите их в любой почтовый ящик Москвы. Только не вздумайте ездить на окраину города и не спешите выполнять это задание». Так поучала его Роза, уже бывавшая в Москве. В конверты были вложены отпечатанные в типографии листовки с призывами — помогите жертвам КГБ!

Но письма — это так, между прочим. Главное — торжественно врученный ему пояс, который Николас не должен снимать, пока не встретится с тем, кому он предназначен. От туриста не скрыли: операция опасная, но осуществить ее надо во что бы то ни стало.

— Я точно не знал, что в этом поясе, — показывал на следствии Николас. — Но судя по тем мерам предосторожности, что были предприняты, в нем находилось что-то очень нужное советским подпольщикам. Мне дали телефон, по которому я должен буду позвонить на работу человеку по фамилии Гуреев, условиться с ним о встрече и передать пояс. Я так и сделал.

Когда турист прибыл в Москву, Гуреев уже был арестован. Сотрудник научно-исследовательского института, он возглавлял группу лиц, занимавшихся печатаньем и распространением антисоветских листовок. Группа эта была организационно оформлена и называлась «Свободная Россия». Ее руководитель, Гуреев, решил, что надо как-то дать знать о существовании этой подпольной организации деятелям НТС на Западе — будь то Лондон, Париж или Мюнхен. Но как, через кого? Подсказали соратники: разглагольствуя о «свободе личности», они не брезговали фарцовкой и по вечерам шныряли у подъездов отелей, где жили иностранцы. Им удалось затащить на квартиру Гуреева француза и американца. «Туристы» обещали попытаться связать руководителя «Свободной России» с его единомышленниками на Западе.

Из двух посланий Гуреева на Запад одно, видимо, попало в верные руки. Через некоторое время к нему заявился турист-иностранец и сказал, что на Казанском вокзале в камере хранения для него оставлена посылка. Сообщив соответствующий шифр, иностранец исчез, не пожелав отрекомендоваться. То ли насмерть перепуганный Гуреев не решился сразу же идти за посылкой, то ли иностранец поскупился и оплатил хранение лишь в течение двух суток, но так или иначе операция эта сорвалась. Когда Гуреев приехал на вокзал, его шифр был уже недействителен: срок прошел, и посылку передали администрации камеры хранения. А тем временем тучи над подпольной организацией стали сгущаться. Молодые советские люди, которых Гуреев пытался привлечь к своей антисоветской деятельности, сообщили об этом в КГБ. Гуреева и его сообщников арестовали. Он во всем признался и рассказал о посылке. Его привели на Казанский вокзал, и он указал ту самую камеру, из которой изъяли «сувенир». В посылке оказались антисоветские листовки и письмо, подписанное неким Соловьевым. Вслед за всякими программными декларациями и сообщением о том, что письмо Гуреева он получил, идут практические инструкции, касающиеся связи по почте, курьером, по радио. Тут и часы работы рации и радиоволны, и позывной Гуреева, и шифр, и условные адреса, фамилии, и сформулированная по пунктам программа деятельности подпольщиков вообще и на ближайшее время в частности.

«Постарайтесь проникнуть в студенческую среду… Если не сможете, то в круг молодежи — будь то студенты, литераторы, рабочие… Издавайте подпольные печатные органы с указанием имени издающей группы… Для начала мы сделали для вас первый номер. Газета составлена так, что она в течение долгого времени не устареет».

И тут же — рекомендации: какие требования следует выставлять в подпольной газете… И просьба: послать образец подпольной газеты по пяти адресам — в Москве, Ленинграде, Киеве, Минске.