сойти за попытку улыбнуться, исчезла с бледного, измученного лица Уэйнрайта.
— Семья, без сомнения, сделала все возможное, чтобы вычеркнуть меня из памяти после… ну, это не имеет значения. Несмотря на разрыв и разлуку, я по-прежнему считаю Джона своим братом.
Он сглотнул и слегка покачнулся. Очевидно, ему нездоровилось.
— Присядьте и расскажите, в чем дело. — Уильям развернул маленькое кресло. — Вы знаете, где лорд Джон?
Уэйнрайт покачал головой.
— Нет. То есть… да, но он не…
— Filius canis, — пробормотал Уильям. Он оглянулся и дернул подбородком притаившейся у двери Амаранте, словно она была служанкой. — Принеси нам бренди, пожалуйста.
Не дожидаясь, Уильям уселся напротив Уэйнрайта. Желудок у него сжался от дурных предчувствий и волнения.
— Где вы видели его в последний раз? — спросил он в надежде добиться связного ответа при помощи простых логических вопросов. К его удивлению, сработало.
— На борту корабля. — Уэйнрайт немного выпрямился. — Ост-Индское судно, называется «Паллада». Кажется, это греческое имя… какого-то божества?
— Богини войны, — сказала Амаранта, входя со стаканом бренди на подносе. Она смерила Уэйнрайта подозрительным взглядом, затем покосилась на Уильяма и приподняла бровь. Ей остаться или уйти? Он коротко указал на другой стул и снова повернулся к Уэйнрайту.
— Корабль. Хорошо. Где он?
— Я не знаю. Он… не стоит на одном месте. Они как раз поднимали якорь, когда я… когда я уходил. Я его не бросал! — воскликнул гость, увидев, как Уильям нахмурился. — Я… я бы никогда его не оставил, но я не мог ему помочь и решил… ну, на самом деле это он мне сказал… разыскать вас.
Амаранта тихонько хмыкнула, выражая сомнение. Уильям разделял ее чувства, но у него не было иного выбора, кроме как дальнейшими расспросами выудить из этого человека вразумительные ответы.
— Разумеется, — попытался успокоить он. — А что отец велел передать, когда вы меня найдете?
— Он не… сказал… точно. Понимаете, для сообщения не было времени, они готовились…
— Еще бренди? — спросила Амаранта, привставая.
— Пока нет, — поднял руку Уильям.
Она села, настороженно глядя на Уэйнрайта, в настоящий момент еще более несчастного. Все трое молчали, пока часы лорда Джона мирно тикали на каминной полке, а эмалевая бабочка в куполе медленно поднимала и опускала голубые с золотом крылышки. Наконец Уэйнрайт оторвал взгляд от своих сцепленных рук.
— Это моя вина, — произнес он дрожащим голосом. — Я не знал, клянусь. Но… — Он облизнул губы и расправил плечи. — Лорда Джона похитил безумец. Он в большой опасности. И да, пожалуйста, еще бренди.
— Сейчас. — Амаранта подалась вперед на краешке сиденья. — Только сначала скажите, пожалуйста, о каком безумце речь?
Уэйнрайт посмотрел на нее и моргнул.
— Ах да… Его зовут Ричардсон. Иезекиль Ричардсон.
— Проклятье! — Уильям в мгновение ока вскочил на ноги, схватил Уэйнрайта за манишку и выдернул из кресла. — Какого черта ему понадобилось от моего отца? Отвечайте же!
— Так, значит, он безумен? — сказала Амаранта, вставая. — Уильям, может, тебе лучше отпустить мистера Уэйнрайта? Так он ничего не скажет.
Уильям неохотно послушался. Кровь грохотала у него в висках, голова грозила вот-вот лопнуть. Он отпустил Уэйнрайта и отступил назад, стараясь выровнять дыхание.
— Говорите, — снова потребовал он. Уэйнрайт, потея и дрожа с головы до ног, кивнул, совсем как марионетка, и начал говорить.
За те несколько минут, что длился рассказ, Уэйнрайт постепенно успокоился. Наконец он замолчал, уставившись на зеленый узорчатый ковер под ногами. Уильям и Амаранта переглянулись поверх его склоненной головы.
— Значит, этот джентльмен… то есть человек, — Амаранта скривила рот, словно собиралась плюнуть, — хочет, чтобы герцог не ездил в Англию и не рассказывал лорду Норту о войне. Поэтому он похитил лорда Джона и угрожает убить его, если только твой дядя не откажется от своих намерений?
Уильям различил нотки недоверия в ее голосе. Даже письмо Ричардсона вызывало большие сомнения, но это…
Уэйнрайт закивал.
— Все так, — глухо произнес он. — У него… есть свои причины желать продолжения войны, и он думает, что Пардлоу способен убедить премьер-министра в обратном.
— Что ж, он не единственный, кто заинтересован в продолжении войны, — сказал Уильям, постепенно беря себя в руки. — Война — дело дорогое, и те, кто ее обеспечивает, много на этом зарабатывают. Я могу назвать пару-тройку человек, которым невыгодно, чтобы герцог вел в Англии антивоенные разговоры. Но Ричардсон…
Он пристально посмотрел на Уэйнрайта, однако тот не выказывал никаких признаков умышленного обмана — или чего-либо еще, кроме глубокого смятения.
— Я же говорил, что знаю этого Ричардсона, — заявил Уильям, поворачиваясь к Амаранте. — И да простит меня Бог, но я почти уверен, что он помешанный. С учетом его прошлых поступков…
Он покачал головой.
— Подождите здесь, — обратился он к Уэйнрайту и протянул руку Амаранте. — Выйдем на минутку.
* * *
В доме было тихо; Мойра ушла на рынок, а мисс Крэбб прилегла. Даже Тревор спал, слава богу. Тем не менее Уильям на всякий случай вывел Амаранту в сад. При взгляде на маленькую, увитую виноградом беседку он смутно подумал, что ни один из них не упоминал о его предложении с тех пор, как они вернулись. Но мысль тут же развеялась, как дым.
— Что думаешь? — спросил он, оглядываясь через плечо на дом.
— Я думаю, что в письме этого Ричардсона куда больше правды, чем мы предполагали. Мистер Уэйнрайт, судя по всему, в более-менее здравом уме, а вот насчет капитана Ричардсона не уверена… Он ведь капитан?
— Ну, был, когда воевал за нас, — пожал плечами Уильям. — Теперь он переметнулся на другую сторону, и, возможно, американцы дали ему звание майора или даже какого-нибудь полковника. Они переманивают офицеров из европейских армий, потому что у них нет денег. У американцев, я имею в виду.
— Выходит, этот Ричардсон — умалишенный и предатель? Похоже, американцы не слишком щепетильны?
— Насколько я знаю, они сделали генералом Джеймса Фрэзера, если это тебе о чем-то говорит.
Амаранта удивленно вскинула брови.
— Очень надеюсь, что он не сумасшедший. — Она смерила Уильяма взглядом. — Измена вряд ли передается по крови, зато я почти уверена, что безумие наследуется. Возьми хотя бы короля.
— Нет, — сказал Уильям. — Мистер Фрэзер кто угодно, только не сумасшедший. И я согласен с тобой относительно мистера Уэйнрайта. Возможно, он и правда папин сводный брат. Моя бабушка Бенедикта вышла замуж за вдовца, и у того вполне мог быть сын. Это, конечно, объясняет его беспокойство, но как насчет остального?
— Ты имеешь в виду, что у него, возможно, есть и другая причина прийти к тебе?
Амаранта глянула из-за плеча Уильяма в сторону дома.
— Возможно. — Уильям отмел это предположение взмахом руки. — Однако вот