какая-нибудь известная личность, все, пиздец! Он засрет все возможные интернет-ресурсы фотками, где на заднем плане за его спиной сидит какой-нибудь Гарик Сукачев. Он будет разговор об этом дне начинать с того, что он вчера сидел в ресторане: «Ну, мы зашли, выпили по кофе, ну, в том ресторане, знаешь, там обычно Гарик Сукачев тусуется». Каким же он охуительным в этот момент, наверное, себя чувствует. Потому что охуительным быть важно!
Будьте охуительными!
Охуительным сейчас быть легко. Все зависит от ракурса и разрешающей способности камеры в вашем смартфоне. Социальные сети подарили человеку самое главное – возможность быть охуительным несмотря ни на что. Главное, не проеби момент!
Будь охуительным, будь на отдыхе и смотри на невъебенную красоту бирюзового моря через монитор телефона, чтобы через минуту все узнали в интернете, что ты охуительный, потому что охуительно отдыхаешь.
Будь охуительным, ешь охуительную красивую еду. Носи модную охуительную одежду, работай на нелюбимой, но охуительной работе, чтобы обязательно сказали: «Охуенная у тебя работа». Ты человек! Ты личность, и твоя задача быть охуительным, все остальное просто не имеет значения.
Если ты не охуительный, это не проблема. Тебе помогут книги а-ля «Трансерфинг реальности», фильм «Секрет», НЛП-технологии, восточные практики, йога и тренинги личностного роста.
Если тебе не поможет эта поебень, замешанная на желании человека нихуя не делать, но получить все ништяки от жизни, все равно будешь охуительным, потому что накопишь в голове ебанистическое количество эзотерической хуйни, на которую сейчас мода. Можно даже отрастить бороду, ходить в растаманской шапке и говорить охуительные вещи типа: «Реальность – это всего лишь информационное поле, эфир, если хотите, который материализует тот вариант действительности, который ты захочешь». Как последний аргумент можно говорить вот эту хрень: «Точка сборки, паттерны, якорение, спонтанные флуктуации и квантовый парадокс».
В общем, думай и богатей – будь охуительным.
И я буду охуительным. Допишу книгу, поселюсь в Лаврушинском переулке, потому что это охуительно, и вообще я буду Будда, блять!
Глава 100
Через две недели, еще не закончился сентябрь, я нашел работу. Видимо, карма все-таки поправилась.
Теперь я строил сценические декорации. Работа тяжелая, но интересная. Еще через месяц у меня были деньги, чтобы снять квартиру.
Успел до ноября. Как и хотела Нелли. Я даже почувствовал себя счастливым, когда она расставляла в этой квартире все по своему усмотрению. Когда на стенах появились ее картины. Когда она ходила в одних трусах по комнате.
– Я люблю тебя, – говорил я ей постоянно.
И мне было похуй, что я не знаю, что такое любовь.
– И я тебя люблю, – отвечала она.
Не знаю, знала ли она что-нибудь про любовь или нет, но это было прекрасно.
– Давай никогда не состаримся и не умрем в один день, – говорил ей я.
– Давай, – отвечала Нелли.
Где-то за окном бушевал мир. Там кого-то взрывали, и начиналась новая война. Кто-то умирал и рождался. А нам было похуй. Смотрел, как она рисует новую картину, и в этом созерцании был смысл. Я первый раз его увидел. А потом мне позвонили и сказали, что я уволен. Мало заказов, а я человек новый, поэтому: «Извини, если что, мы тебе позвоним».
Две тысячи восемнадцатый мы встретили пьяные и еще счастливые. Я обнимал ее, она обнимала меня, а мир был где-то там, и нам не было до него никакого дела.
Глава 101
Позвонила мама и сказала, что выходит замуж. И переезжает жить к мужу. Я долго сидел и курил на балконе. Это была самая шикарная новость за последние годы.
Мы пришли с Нелли на свадьбу. Мама была красивая и счастливая.
– Жизнь в шестьдесят пять лет есть, – сказал я Нелли.
– Это не может не радовать, – ответила она.
Мы начали целоваться.
Глава 102
Все было настолько хорошо, что мы с Нелли даже начали думать: а не родить ли нам?
И я правда думал об этом, несмотря на то, что боюсь детей. Не самих детей, а ответственности за них. Это же придется оставшуюся жизнь посвящать исключительно им.
Из своего детства я помню, что в мире взрослых детей принято мучить. Одно из самых изысканных орудий пыток – манная каша с комочками. Хуже только пенка на подогретом молоке.
Некоторые взрослые обладают такой могучей фантазией, что от ее проявления калечатся судьбы, а в психике формируются стартовые механизмы для успешной карьеры маньяка. Все начинается с новогодних утренников. Если посмотреть на детские костюмы для этих мероприятий, можно сразу догадаться, кто конкретно вырастет из ребенка.
Вот девочка в костюме принцессы. Из нее получится что-то легкое, звонкое, с красивыми коленками. Годам к двадцати она научится так хлопать ресницами, что от этого зрелища даже бессердечные гаишники не станут забирать права и легко закроют глаза на кого-нибудь, раскатанного по асфальту.
А вот мальчик в костюме зайчика. Друг мальчика стоит рядом в костюме человека-паука, поэтому зайчику уже сейчас хочется убивать людей. Потому что ни один мальчик не мечтает о костюме зайчика.
В детстве у меня тоже один раз был костюм. И это был костюм зайчика. Рядом стоял друг в костюме мушкетера. Мне тоже хотелось убивать людей. Но я еще был не способен осознать такое желание, поэтому злился на Машку в костюме снежинки. Она слишком радовалась тому, что костюм получился очень красивым. Я больно дернул ее за косичку. Машка подумала, что это сделал мушкетер. Потому что слишком залихватские нарисованные усы. А зайчика в такой низости никто никогда не заподозрит.
Из бывших зайчиков должны получаться отличные чикатилы и другие маньяки обширных лесопарков. Никто их не заподозрит.
Некоторые взрослые так и не расстались с этими костюмами. Одна моя знакомая по-прежнему живет в костюме принцессы. Сорокалетняя принцесса с пронзительным взглядом и тремя разводами.
Другой знакомый так и ходит в костюме зайчика. Пакостит, но все думают на мушкетера. Потому что у зайчика пухлые щечки, и по цветочку всем дамам в коллективе на восьмое марта. Начальнику коньяк на день рождения и страстный петтинг эрогенных зон самолюбия.
Я знал точно, что если у нас с Нелли появится ребенок – никаких зайчиков!
Так было еще в январе. А в марте мы расстались.
Глава 103
Я никогда не думал, что несколько слов, сказанных в запале, могут меня уничтожить. Еще в воскресенье она лежала у меня на плече и я был счастлив. А в