Фауст почувствовал, как его охватывает раздражение. Он знал своего коня, знал его повадки и метки.
— Давай посмотрим на его подкову, — предложил Фауст, указывая на ноги лошади. — На ней гравировка «Королевские конюшни».
Олви побледнел и начал заикаться, пытаясь опровергнуть обвинения:
— Это… это… глупости всё! Вы, наверное, ошиблись…
Лина, видя его страх, достала меч и с холодной решимостью сказала:
— Хватит врать. Если не скажешь правду, твои ноги начнут гнить, а потом я их отрублю, чтобы облегчить твои страдания.
Олви испуганно отступил, зная, что рыцари смерти славятся своей жестокостью.
Фауст добавил, решив немного смягчить угрозу:
— Однако, если ты признаешься в воровстве и отдашь моего коня, а также предоставишь еще одного для Лины, мы не расскажем всем в городе, что ты конокрад. А иначе тебя выгонят отсюда.
Олви поднял дрожащие руки в знак капитуляции:
— Ладно-ладно! Признаю, этот конь действительно не мой. Забирайте его и берите ещё одного, только умоляю, никому не говорите!
Фауст кивнул, чувствуя удовлетворение от достигнутой цели, и ответил:
— Хорошо. Но больше не кради чужих животных, иначе в следующий раз так легко не отделаешься.
Лина бросила Олви на прощание:
— Мы подумаем, говорить ли остальным. Всё зависит от того, как ты себя поведёшь.
Чёрный Олви нервно кивнул, радуясь, что дело не обернулось для него худшим. Фауст и Лина вывели лошадей из хлева и направились обратно к центру города. Несмотря на мрачные перспективы, у них наконец появились средства и транспорт для продолжения путешествия.
Собрав необходимые припасы, Фауст и Лина отправились в путь. Они скакали на юго-запад, туда, где лежали мрачные Железные Пустоши. Фауст знал, что по мере приближения к цели климат станет теплее и снега не будет, несмотря на приближающийся Морозень. Но перед ними стояла невероятно сложная задача — найти следы юноши в диком краю, где нет ни постоялых дворов, ни местных жителей, у которых можно было бы расспросить о странном мальчике.
Лина, держа поводья лошади одной рукой, усмехнулась:
— Знаете, ваше величество, это прямо как в старых балладах и легендах — король путешествует с своим оруженосцем и совершает подвиги.
Фауст, поддерживая её настроение, ответил:
— Да, только с той поправкой, что речь о некроманте и рыцаре смерти. Не думаю, что такие баллады кто-то напишет.
Лина рассмеялась, и Фауст тоже невольно улыбнулся. Они скакали весь день, мимо зловещих бежевых скал, которые возвышались над дорогой, словно стражи, охраняющие вход в ещё более тёмные и опасные земли. Лес вокруг становился всё реже, уступая место унылым пустошам и редким рощицам. Дорога была разбитой и извилистой, местами почти исчезая под кустарниками и снегом.
Вскоре они остановились у небольшой речки, чтобы напоить лошадей и подкрепиться самим. Фауст сидел на камне у воды и, глядя на её тёмные струи, начал вспоминать странные слухи, которые доходили до него ещё в Агоране. Слухи о том, что некоторые люди видят сны о богах.
— Я слышал о странных снах, — задумчиво начал Фауст, отламывая кусок хлеба. — Некоторые люди рассказывали, что видели во снах богов. Я тогда не придал этому значения. Королевство рушилось на глазах, и мне было не до глупостей. Но всё же это были странные слухи.
Лина, сидя рядом и рассматривая своё отражение в воде, сказала:
— Мне ничего подобного не снилось… И о чём же были эти сны?
Фауст пожал плечами, вспоминая:
— Точные детали я не помню. Было много шума вокруг. Но однажды мой сенешаль весь день ходил за мной по замку, рассказывая, что ему снился бог. Он говорил, что в будущем огромные империи распространятся по всему миру, корабли поплывут по океанам, захватывая новые земли, о которых раньше и мечтать никто не мог.
Лина задумалась, слушая Фауста:
— Звучит как бред сумасшедшего. Но я понимаю, о чём ты. Возможно, мальчику приснилось нечто подобное. Если он был глубоко верующим, то мог принять это близко к сердцу.
Фауст кивнул, глядя на воду и думая о том, что же могло толкнуть юного Веллерта на столь опасную авантюру:
— Да, может быть. Сны, вера... Иногда они могут завести нас слишком далеко.
Лина оглядела дорогу, ведущую вперёд, вглубь диких земель, и сказала:
— Надо продолжать двигаться, если мы хотим найти его. Возможно, в этом безлюдном краю мы всё-таки встретим кого-то, кто видел мальчика.
Фауст встал, отряхивая колени от грязи:
— Да, ты права. Здесь больше нечего делать. Поехали.
Они вскочили на лошадей и продолжили путь на юго-запад. Дорога становилась всё более запутанной и труднопроходимой, но решимость авантюристов не ослабевала. Каждый шаг приближал их к разгадке тайны исчезновения Веллерта и к пониманию того, что за сила могла направить юношу в столь опасные неизведанные земли. Они ехали до самого вечера, пока не стало ясно, что пора остановиться на ночлег.
Лина взялась разводить костёр и ставить палатку, очередной раз доказывая свою полезность. И пока Фауст наблюдал за её действиями, его посетила мысль, что благодаря заботам Лины он снова может чувствовать себя королём, несмотря на всю отчаянность своего положения.
Когда огонь разгорелся и палатка была готова, Фауст сел рядом с костром, устремив взгляд на танцующие языки пламени. Он