и ссадинах, в грязном и мокром платье, перепачканном кровью, она еле стояла на трясущихся от перенапряжения ногах.
– Как вас тут, сильно потрепало? – спросил старший, забираясь внутрь.
В салоне было сравнительно сухо, только небольшие ручейки лились на пол из треснувших местами сварных швов, да резкие запахи пролившихся под днищем технических жидкостей напоминали о том, что пассажиры бронемашины на волосок разошлись со смертью.
Две взрослые женщины выглядели хорошо, во всяком случае, одна ходила, а другая под прозрачным блистером переговаривалась с кем-то по рации, успокаивая ровным и красивым голосом абонента на том «конце провода», но потом, немного привыкнув к плохой освещённости, спасатель увидел то, что заставило его отшатнуться в испуге.
В самом тёмном и дальнем углу салона сидели два… Назвать ЭТО людьми язык не поворачивался, и мужчина пару секунд таращился не верящими глазами на нежданную находку.
Элан и Афалия распирали угол, плотно прижавшись друг к другу, держа в руках по немаленькой игрушке. Обычные плюшевые лисицы, которых можно купить в каждом магазине, пропитанные специально подобранными флюидами, были призваны немного успокоить израненные резким выходом души и разумы эволэков. Якорь, Якорем, но пройдёт ещё немало времени, прежде чем человеческая суть возьмёт верх над животной стороной, той самой, которой контактёр отдаётся весь, без остатка. Так что, кураторам часто приходиться идти на такие вот маленькие «хитрости», подсовывая своим подопечным эрзац-детёнышей.
Девушка и парень настороженно следили за каждым движением незнакомца – трём женщинам они поверили сразу и безоговорочно, ведь те вручили им столь желанных «детей», а факт того, что набитая ватой игрушка не является живым существом, до их взбаламученных сознаний на первых порах не доходил. Мужчину-спасателя они восприняли с недоверием, и когда тот сделал пару шагов вперёд и нагнулся, внимательно рассматривая перепуганную неизвестностью парочку, эволэки дёрнулись, ещё глубже стараясь вжаться в броню с мягкой обивкой. Трясущиеся руки ещё сильнее сжали плюшевых зверьков, и игрушки откликнулись, весело пискнув.
Совершенно ошарашенным зрелищем мужчина, не замечая любопытно-изучающего взгляда трёх пар глаз – Аммы, Хельги и Кати, попробовал осторожно придвинуться ещё ближе по вздыбленному и накренившемуся полу, но реакция эволэков оказалась более чем неожиданной. Девушка и юноша, подмяв «детей» под себя, явно защищая их собственными телами, подались вперёд, оскалив аккуратные белоснежные клыки и негромко зарычали. Вдобавок, они оказались в световом пятне уцелевшей в хвосте салона лампы, и спасатель увидел не только их звериный оскал…
Мужчина выбрался из салона, не замечая ничего и никого вокруг, даже свиста кружащего над головой вертолёта. Лицо и рваные, судорожные движения выдавали столь сильное моральное потрясение, что коллеги бросились к товарищу, гадая: что могло так сильно напугать очень опытного врача медицины катастроф, много раз видевшего страшные сцены техногенных и природных бедствий, кровь, рваные раны, познавшего и горе и отчаяние, и чужое и собственное?
– Что с тобой, Миша?!
Его трясли, звали по имени, сунули под нос салфетку с нашатырём.
Хельга выбралась наружу, и на секунду замерла, задрав голову, подставив разгорячённое лицо под тяжёлые капли ливня. Нехорошо вышло. Вертолёт МЧС, взлетел из Огнегорска гораздо раньше прижатых к земле ураганом винтокрылых машин ИБиСа, и прибыл на призыв радиомаяка их бронемашины самым первым. Она не собиралась скрывать факт разительных преобразований, что претерпели Афалия и Элан – скрыть такое не получиться. Но человек, едва справившийся с шоком от увиденного, с немым вопросом, написанном в каждом напряжённом мускуле лица, ждал ответа.
Она смахнула своей исцарапанной ладонью капли воды с лица, подошла к мужчине, сидящему без сил на поваленном дереве, и опустилась на колено, ободряюще потрепала его за плечо:
– Не пугайтесь так, Михаил. Они эволэки, такая у них судьба…
* * *
ИБиС напоминал телефонную станцию зари электронных коммуникаций связи. Странная аномалия и порождённый ею смерч невиданных размеров и силы стали главными «героями» всех выпусков новостей. Корреспонденты устремились в эпицентр событий на всём, что только могло быстро передвигаться, и передавали по всем каналам жуткие картинки. И хотя атмосфера относительно успокоилась, но грандиозная просека шириной километра четыре, не меньше, и протяжённостью раз в десять больше, чудовищные завалы поваленных деревьев, сквозь которые не могла пробиться даже тяжёлая гусеничная техника, произвели на аудиторию неизгладимое впечатление. По невысоким горам словно прошёлся легион мощных бульдозеров, снеся растительность, от травы до вековых дубов-исполинов, верхний слой почвы, камни, и даже настоящие многотонные валуны. Местность, попавшая под удар стихии, превратилась в мёртвую пустыню, своей голой землёй и нагромождениями породы больше походила на карьеры для добычи руды открытым способом.
Естественно, масштабы бедствия больше всего напугали родню работников института, и телефонные лини просто похоронило под лавиной звонков. Так что, несмотря на отбой тревоги, в ИБиСе не стало спокойней, а очень даже наоборот. Люди, и не только люди, носились по этажам, выискивали абонентов, кому звонили родители и бабушки с дедушками, мужья и жёны, дяди и тёти, друзья и подруги, коллеги, точнее те немногие из них, кто оказался вне родных стен в момент катастрофы. Прошёл по меньшей мере час, прежде чем сумасшедший темп стал понемногу спадать.
Хельга, Катя и Амма вернулись вместе со своими подопечными уже к финалу, на спасательном вертолёте, оставив изувеченную бронемашину на дороге – не разобрав завалы можно было и не помышлять об эвакуации «Бронтозавра», который, если честно, спас им жизни.
Элана и Афалию только удалось доставить в реанимационное отделение, когда на видеосвязь вышли Доронины и Раткины – две семьи вели себя так, будто их дети уже обвенчались, и этот так тихо и мирно начавшийся воскресный денёк проводили вместе, в особняке губернатора. Все были в предвкушении ожидающегося со дня на день возвращения своих чад, и откровенно упустили момент, когда все экстренные выпуски новостей заполнили кадры разразившегося кошмара – новость им сообщила переполошившаяся прислуга, впрочем, тоже, занятая обслуживанием дорогих гостей, безнадёжно опоздавшая. Все бросились к телефонам, но не тут-то было. Сначала атмосферные помехи, вызванные небывалой грозой, что сопровождала приход аномалии в атмосферу, не давала пробиться к институту вообще, а когда достучаться удалось, напуганные до смерти родители узнали новость. Амма, электронная её часть, естественно, без утайки сообщила: Элан и Афалия, вместе с Хельгой и Катей, сейчас на бронированном грузовике улепётывают во все лопатки от спустившегося к земле чудовищного смерча, опережая этого атмосферного монстра меньше чем на диаметр воронки. Дальнейшие разъяснения на тему, а зачем это вообще надо было делать, никто, естественно, слушать не стал, и все бросились было по машинам, чтобы мчаться на выручку детям