уходили в лес или в луга. Не особенно далеко, но и не близко – дабы не тревожить отдыхающих всякими там охами-вздохами. Ну, дело молодое, чего ж… Поперек не встанешь, да и к чему? Уж взял девок, так теперь терпи… Впрочем, было бы что терпеть-то. Пущай себе тешатся! Лишь бы не забеременели…
Эту тему сотник поднял без всякого стеснения – он же был за девчонок в ответе! Обе уверили, что «ни-ни». Что знают, когда им можно, да и предохраняться умеют. Вообще-то, в христианской вере любой секс без цели зачатия считается прелюбодеянием, грехом… Но не такие уж здесь пока были христиане. Нерадивые, наполовину язычники, двоеверы. В церковь – да, хаживали, посты пятничные блюли, молитвы знали. Однако при всем при том верили в домовых, русалок, леших… в обряды, в колдовство, в предсказания и даже во влияние звезд на людские судьбы. А это все – по словам священников – полнейшая муть, ничего общего с Христовой верой не имеющая.
Вскоре ладьи вошли в Днепр, трепещущий широченной синью. Невероятный простор великой реки вызвал у людей Михайлы самые восторженные эмоции.
– Вот это да! – приглаживая рыжие вихры, удивленно выкрикнул Велька.
Ему вторил Ермил и все прочие:
– Вот это река! Речища!
– Целое море!
Девчонки – Горислава с Варварой – удивлялись не меньше.
– Погодите! Это вы еще нижнего течения не видели, да Эвксинского Понта, – снисходительно улыбнулся Рогволд.
– Какого-какого понта?
– В старину называли – Русское море.
– А почему Русское, господин Рогволд? – наперебой вопросили ратнинцы. Ермил, правда, молчал – знал много, а уж остальные…
Ладожанин вообще-то любил поучать молодежь, даже к Мише – шестнадцатилетнему пацану! – относился на первых порах покровительственно. До тех пор, пока не увидел, как сотник командует своими людьми, как держится, как отношения строит – вот тогда зауважал.
– В давние времена правил Киевом Хельги-конунг, прозванный Вещим, – пряча улыбку, продолжал наставительные речи купец. – Храбрые воины – норманы и русы – ходили на своих ладьях в Мидгард-Царьград. И Хельги прибил свой щит на его воротах! Чтоб знали, кто в этом море хозяин.
– Еще Тьмутараканское княжество на Русском море есть, – наконец-то и Ермил вставил свое слово. – Там тоже наши – словене, русы…
– Есть такое, – согласно кивнул Рогволд. – Вокруг Понта разные народы живут. И русы, и греки, и армяне, и готы – у тех язык похож на речь готландцев. Еще купцы из Венеции да Генуи свои крепости строят. У них и в Царьграде свое место есть – Галата называется. Однако нынешний базилевс ромейский Иоанн, как и его отец, Алексий, правитель сильный и мудрый. Своих купцов поддерживает… но и этих не гонит.
– А большой город Царьград? – поморгала глазами Горислава. Улыбнулась… Видно было – рада, что – здесь, что рядом – красавец-варяг, и что вспыхнувшая к нему любовь, похоже, отозвалась взаимностью. По крайней мере, девушке очень хотелось в это верить.
– Царьград – огромный, – Ладожанин улыбнулся в ответ – вовсе не снисходительно, а так… что… Неужто права была Горька в своих лучших мечтаниях? На девушку варяг смотрел без всякой насмешки, серьезно… и даже как-то ласково… Все эти переглядки-пересмешки от внимательного взгляда сотника отнюдь не укрылись.
– Да что там Царьград, вся империя ромеев – огромная. Русское море, Мраморное. Средиземье… Кроме Царьграда-Константинополя там и других городов полно, больших и богатых. Эфес, Трапезунд, Смирна… Никея, Афины, Коринф…
Вот тут Михайла насторожился: об этом-то он и не подумал! Вдруг да «Гиперборея» с похищенными девами не в Царьград, а какой-нибудь Трапезунд пойдет?
Улучив момент, сотник исподволь задал это вопрос варягу. В ответ тот лишь усмехнулся, опять же – покровительственно:
– Все корабли из Киева – только в Царьград!
– Да почему ж? Ты же сам сказал – и других городов полно, больших да богатых!
Рогволд пригладил щегольскую – в две косички – бородку:
– А потому, друг мой Миша, что Константинополь-Царьград – не просто город. Это – город городов! И прибыль там всегда будет выше. Тем более – и плыть до него ближе. Так что не переживай.
– Да я и не… Так просто спросил – уточнить. Ну, а вы что уши развесили? – Михайла повернулся к своим. – Не пора ли приступить к греческому? Как говорится – тессараконта и октокайдекка!
К слову сказать, на исходе третьего дня Ладожанин все же снизошел до того, чтобы доверить новичкам весла. Просто, чтоб бездельем не маялись – а то все работают, а эти… Не очень-то и тяжело оказалось грести, тем более – вниз по течению. Самым сложным было – уметь попадать в такт, это было главное условие – иначе сбивался весь темп. Ну, после пары-тройки уроков – все попадали, кроме вот Жердяя – у того музыкального слуха отродясь не было. Как хмыкнул Миша: «Медведь на ухо наступил».
– Ладно, Жердяюшко, отдыхай… Но на ночлеге с тебя – рыба и дичь!
– Слушаюсь, господин сотник! Не извольте беспокоиться – сделаю. И рыба, и дичь в достатке будут.
Да Миша и не сомневался: этот длинный нескладный парень, при всех своих недостатках, охотником был отменным.
Отдав распоряжения, сотник уселся на носу судна – поразмышлять, подумать. Многое из того, что сообщил сейчас Рогволд, было дня него в новинку – хотя бы те же готы, которые, оказывается, до сих пор живут по берегам Черного моря. А вот в советских учебниках по истории СССР и средних веков (именно по ним и учился в свое время Михаил Андреевич) говорилось, что готов еще в совсем древние времена «вытеснили» гунны. Оказывается, если и вытеснили, то далеко не всех. Опять же, с «руссами» все как-то не очень понятно – вроде тут все же признают, что это славяне. Однако отчего такое название – ни Рогволд, ни Ермил толком не пояснили. Да и в учебниках (что в советских, что в российских) тоже об этом сказано непонятно как. Уклончиво. Ну, написали бы правду – мол, это науке неизвестно. Зачем множество версий, это же учебник все-таки!
По пути попадалось все больше ладей и рыбачьих лодок, и встречных, и попутных, и маленьких, и больших, разных. Чем дальше – тем больше, к полудню они уже кишмя кишели, так что хозяин «Огненного коня» сам уселся на носу, у конской головы – командовал гребцами и подавал знаки кормщику. Не зацепить бы кого! Не протаранить, не потопить бы. Что и сказать – хоть и широка река Днепр, а вот, поди же ты, такое движение, что хоть светофор ставь! Одна-а-ако.
Но самое главное оказалось еще впереди, за излучиной…Что-то вдруг заблестело в лучах клонившегося к закату солнца. Сотник прищурился… Купола! А вот и белокаменные стены, ворота… многолюдная пристань… Голод-красавец возник за поворотом, словно бы легендарный град Китеж