не хватать. Но нельзя было давать себе и секунды промедления, потому я снова впился ногтями в ладонь, сделал вдох настолько глубокий, насколько только мог, и выпалил:
— Все дело в этой ведунье!
Рассказ полился из меня бурным потоком. Я запинался, часто оговаривался и сбивался с четкого поставленного темпа речи. Должен признать, мой рассказ вышел несколько сумбурным, даже несколько эмоциональным, но всю суть произошедшего передать удалось. Под самый конец пот лился градом по моей спине, и даже пробежала капля по виску.
Все то время отец сидел, подперев подбородок сложенными в мостик руками — верный признак глубочайшей заинтересованности. Стоило мне кончить, как он хмыкнул и произнес тихо, словно самому себе:
— Слабаки.
— Мой король?
— Имел в виду твоего капитана, — неожиданно дружелюбно ответил отец. — Не смог провести разъяснительную беседу с ведуньей, представляющей опасность для себя и общества. Надеюсь, ее заперли в школе Ронетт, и не выпустят до дня Заката.
— Разделяю ваши надежды, мой Король! — на одном дыхании выпалил я.
— Однако позволю со своей стороны вынести тебе пару замечаний, — погрозил мне пальцем он, — все же тебе не стоило настолько резко выступать против капитана Горна. Какова главная тактика победы нашего дома?
— «Жди свое».
— Именно! — кивнул папа. — Алан, наш род не смог бы продвинуть Нилион в лидеры, если бы мы высказывались на горячую голову.
— Не мог смотреть на этого ничтожного ведуньелюба! — выплюнул я с презрением окончание фразы.
— Благодетель следит внимательно и знает, что мой дух тоже неспокоен, — заверил меня он, — но верь мне: это посмешище не продлится долго.
— Познанцы бьют себя в грудь кулаками и утверждают, что скоро найдут путь к примирению нас и ведуний, — осторожно уточнил я.
— Их поискам не будет конца, — отрезал отец. — Нужно было лучше подходить к выбору преподавателей и следить за учебным процессом. Теперь же предпринимать что-то слишком поздно.
— Неужели…
— Не могу сказать тебе больше, — развел руками тот, — ни один канал связи не застрахован от шпионов. Что ж, думаю, мы закончили. Какой урок ты извлек из нашей беседы?
— Ждать свое. И сторониться капитана Горна.
— Не думаю, что у тебя это получится во время дисциплинарного взыскания.
Не стану лукавить: в моей душе теплилась слабая надежда, что отец избавит меня от наказания. Но, как и положено мудрому родителю, тот не смягчал удар.
— В таком случае буду нести бремя невзгод на плечах с присущей нашему дому стойкостью и спокойствием, — гордо выпрямился я.
— Иного ответа я от тебя и не ждал, — позволил себе широкую улыбку отец.
* * *
Весть о моей грядущей опале меньше чем за неделю облетела весь Тинтагель, правда из-за того, что слухи есть слухи, не была понятна причина моего скорого нисхождения вниз по «карьерной» лестнице. Пока я шел на занятия, завтракал в столовой или просто прогуливался в свободные часы, то успел подслушать миллиард слухов, один нелепее другого:
— Он ликвидировал цель миссии вне приказа командира!
— Да что ты несешь?! Отвечаю вам: нажал на маленькую красную кнопочку и все подорвал!
— Тогда почему он не под Трибуналом, умник?!
— Ага, вперед, упеки под Трибунал принца Нилиона!
— Вы оба просто сплетники! Должно быть логичное объяснение!
— Ну и?
— Он двинул своему капитану по морде!
Одним словом — разбор наших предварительных курсовых проектов по специальности стал для меня настоящим спасением, потому что вела его глава отдела разработок Союза Познания — дама Валериана Адамантис, представительного вида суровая женщина, напоминающая грозовую тучу. Она отвечала всем критериям несчастного существа, оказавшегося не на своем месте и пошедшего против предназначения обычной женщины: не понимала юмора, ни к кому не проявляла снисхождения и, что самое главное, была беспощадна в своей критике.
— Мне весьма интересно узнать, — оглядела она нас тяжелым и ледяным взглядом, — чьи идеи легли ко мне вчера на стол? Будущих перспективных специалистов? Или же беспечных юнцов, решивших не тратить свое драгоценное время на подготовку к мероприятию, от которого зависит их будущее в Тинтагеле?
— Где же сэр Уильям… — пророкотал сзади какой-то глупец.
Дама Адамантис пригляделась к нам. Подобным взглядом можно было даже нарезать камень на кусочки. Мне лишь оставалось посочувствовать несчастному, так не вовремя решившему посетовать на судьбу.
— Не буду тратить время на выявление виновного, — процедила она, — Скажу лишь, что сэр Уильям занят на миссии, на которую его направил союз Познания. А если кто-то из вас недоволен моим стилем преподавания, то может положить рапорт на стол сэра Персиваля вместе со своим заявлением об отчислении.
Несчастная женщина, утратившая связь со своим природным началом. Зачем она решила утратить свою врожденную доброту и мягкость?
Дама Адамантис не пожалела никого: чьи-то замыслы были отвергнуты и жирно перечеркнуты ее стилусом; у кого-то от первоначальной идеи осталось меньше, чем одно предложение; а иные вообще были вынуждены уйти с занятий, потому что ей не понравилось само оформление документа.
Хоть мой проект был выполнен безупречно по сравнению с этими ничтожествами, я ощущал неприятный холодок в животе. Когда она достала мою папку, то я с удивлением обнаружил, что даже внешне моя работа не настолько истерзана ее записями, как работы других студентов.
— Останетесь после занятия, — отчеканила дама Адамантис, аккуратно отложив мою работу в сторону, — а теперь давайте обсудим структуру ваших проектов…
Оставшиеся час и десять минут тянулись как несколько лет. Я наскоро заклеил кровоточившую ладонь медицинским клеем, но того явно было недостаточно, потому что ранки болели. Соблазн попросить Ленарда дать заживляющую мазь неумолимо теплился в душе, но уж лучше было сразу расписаться в своей слабости и потребности в помощи.
Принц Нилиона не слабак. Принц Нилиона разрешает все трудности сам.
Как только однокурсники гурьбой покинули кабинет, я осмелился подойти к столу дамы Адамантис. Она вручила мне папку со словами:
— Не хотела разжигать в вас звездную болезнь. Неплохой замысел, Нилионский.
Не очень хочется вдаваться в подробности этого проекта — он во многом для меня значимый, но не в том смысле, что обычно закладывают в это слово. Скажу лишь, что планировал увеличить скорость и маневренность мотоциклов, которые не модифицировались уже много лет.
— Есть ли у вас какие-то замечания? — решил на всякий случай осведомиться я.
— Думаю, вы умеете читать, — недобро сверкнула та глазами.
Я аккуратно положил папку в сумку и уже намеревался уходить, когда дама Адамантис сказала:
— Все же я ожидала от вас большего, принц Алан. Судя по характеристике сэра Уильяма, вы подаете большие надежды как инженер-изобретатель. Однако этот проект… Просто хороший. Не более. Ведь вы же не хотите бы просто