у тебя дар его не замечать. Так бывает, но редко.
— Знаешь, все равно могла бы меня защитить. Я же даже ничего не сделала, а меня вышвырнули как котенка!
Элина сделала глубокий вдох, откинулась на спинку кресла, сжала руки в кулаки и начала чеканить, словно армейский командир:
— Давай заведем новое правило, Рири: когда мы с тобой будем находиться в общественных местах, ты не будешь заводить разговора о ведуньях и ни при каких обстоятельствах не будешь упоминать Арилию!
— Да какого хрена?! — завизжала я, чувствуя, как полыхают мои щеки и кое-что пониже талии, — Мне никто ничего не объясняет! Какого черта у вас тут происходит?!
Машина затормозила у розового аккуратного домика, вокруг которого была куча маленьких столиков и стульчиков. Элла открыла двери машины и выпорхнула из нее со словами:
— Нам надо поесть, потом решим, где раздобыть для тебя канцелярию и приличную одежду. Надеюсь, хоть с полным ртом ты сможешь хоть немного помолчать!
Как оказалось, она уже заранее забронировала столик, заказала еду и оплатила счет. Официант в форменном синем комбинезоне уже хотел было возмущаться при виде меня — а точнее моих красных воспаленных запястий и платья — но карточка подруги мгновенно сделала его самым вежливым и милым парнем во Вселенной. Также благодаря магии денег из кафе исчезли все посетители. Видимо, она решила не рисковать и не надеется на то, что я буду сидеть тихо и смирно.
Я воткнула вилку в стейк с кровью, который в жизни своей ни разу не пробовала, и начала жадно кромсать его на мелкие кусочки. Элина же копалась в панели, изредка потягивая что-то бледно-желтое из бокала. Наконец, она довольно хмыкнула, убрала устройство в карман и поделилась со мной благой вестью:
— Адам Горн, капитан команды рыцарей, что тебя регистрировала, согласился все для тебя закупить. Говорит, товарищам по несчастью надо помогать. А еще он приведет лекаря, который возьмет у тебя кровь на анализ.
— Не дам, — угрожающе предупредила я, спрятав руки за спину.
— Нужно просто установить твое родство с землянолюбами, ничего страшного не будет, — усталым тоном прошептала Элла, — тебе что, уже рассказали всякие ужасы про опыты?
— Ага, — против воли признала я.
Подруга лишь покачала головой и вдруг резко стукнула ладонью по столу:
— Ни в моих правилах бросать тень на кого бы то ни было, — сердито проскрипела она, — однако не надо было бросать тень на меня. Что там тебе рассказала Кларисса? Несчастных жертв зря клеймят? Так было проще и лучше для всех?
— Почти слово в слово.
Подруга усмехнулась, а затем задумчиво посмотрела вдаль.
— Ты не знаешь, чем для нас была Арилия, — произнесла она срывающимся голосом, словно хотела заплакать, — Когда Благодетель понял, что Его телесный сосуд изношен и стар, а дух стал слаб и немощен от пережитых горестей, Он отдал всю свою силу и мудрость талантливейшей из учениц своих — Арилии, а сам ушел в долину Сна, о которой никто из нас не поведает, покуда его час жизни не истечет. Вышла Она к ученикам и молвила голосом тягучим что мед: «Хранитель покинул нас, но дело его должно жить. Давайте же каждый из нас понесет слово Благодетеля и будет следить, праведно ли живут непосвященные в Его мудрость». И вышли вперед ученики его: Лефария, Нилион, Шелруд, Лореанг, хранительница Пустошей и Дотрэла. И склонились они перед Арилией, ибо стала она жрецом воли Отца. Создала она каждому по новому миру и отправила их возделывать земли и править по законам, что принес им Благодетель.
— Я даже не знаю, что пугает меня больше: то, что ты помнишь эту вашу книгу о сотворении Мира наизусть, или то, что ты принимаешь все написанное за правду, — протянула я, делая глоток из своего бокала. — Лимонадик? Вкусно.
— Прощаю в первый и последний раз, — пригрозила Элла. — Все, что написано в книге о сотворении Мира — правда. До самого последнего слова.
Я решила не спорить. Каждый имел право на свою веру, какой бы абсурдной она не казалась.
— Мне было полтора года, когда Арилия пала, — поджала губы подруга, смахивая слезы кончиками пальцев, — родители много рассказывали о них. Все истинные арилийцы были прекрасными и смелыми, смотревшие за грань реальности. А королевская семья… Торир и Реган, величайшие чародеи за всю историю нашего измерения. И они погибли ужасной мучительною смертью вместе с дочерью Астрейей и внучкой Лиссой. Малышка только появилась на свет, а ее убили!
— Все ведуньи? Вся честная братия? — упрямо повторила свой вопрос я. — Прикольно конечно обвинять всех и разом! Кстати, где был муж Астрейи? Почему его никто не обвиняет?
Элина так сурово посмотрела на меня, словно собиралась врезать. Я замолчала, но смотрела на нее так же прямо и смело, не отказываясь ни от одного своего слова.
— Капитан Мичеил погиб, защищая свою невесту и их ребенка, — проговорила она буквально на полтона ниже крика, — Виновных наказало Мироздание, но вины со своих новых подружек не снимай. Ты вообще знаешь, кому они поклонялись?
— Знаешь же, что нет!
Подруга вся раскраснелась. Казалось, что еще мгновение — и она лопнет.
— Зверь, — выплюнула она мне в лицо, — Несчастные ведуньички, которых ты так защищаешь, поклонялись монстру, который чуть не разрушил наш мир до основания! А Кларисса все пропустила мимо ушей и никак им не помешала!
Она замолчала, делая краткие вдохи и выдохи, словно подавляя тошноту и новый эмоциональный выплеск. Мне же было страшно даже пошевелиться. Наконец, чуть осмелев, я осторожно коснулась пальцами ее ладони, сжавшейся в кулак.
— Рита, послушай, — севшим голосом вдруг попросила меня Элина, — дай мне немного времени. Я вытащу тебя оттуда и уговорю Макраю взять тебя в школу Эйлин на испытательный срок. Умоляю: не верь им. Ни одному слову. Не дай им посеять в тебе смуту.
Рой вопросов в моей голове не утихал. Я не могла вычленить ни один из них, потому что они все жужжали и жужжали, мешая мне соображать. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы Капитан Горн и лекарь не вошли во внутренний дворик кафе. Пока Элина диктовала «одноземлянину» список покупок, Лекарь достал маленькую прозрачную капсулу, похожую на таблетку, из которой высыпали порошок и аккуратно приложил ее к моему пальцу. Даже боли от укола не было — просто кровь маленькой струйкой потекла окрасила стенки маленькой пробирки.
— Я хотел бы извиниться за Алана, — глухо произнес он, даже не поднимая на меня взгляд.
— Пусть сам извиняется, — фыркнула я, — он тебе брат, что ли?
— Ленард его