Читать интересную книгу Катарсис. Том 1 - Василий Головачёв

— Ну-ну? — благосклонно поощрил собеседника Валягин.

— Это одна из китайских стратагем, стратагема номер двадцать семь. Звучит она примерно так: притворяться глупцом, не поддаваясь вожделениям.

— Какой в нее вкладывается смысл?

— Смысл таков, что лучше сделать вид, что ничего не знаешь и не хочешь ничего делать, чем делать вид, что владеешь знанием, и действовать торопливо и безрассудно.

Валягин разломил крупного рака, пожевал мясо, разглядывая флегматичного с виду Джехангира.

— Ты случайно не китаец, Калиныч?

— В моей крови течет кровь русских и монголов.

— Я пошутил. Ну и как ты собираешься воплощать свою стратагему в жизнь?

— Пусть контрразведка занимается своим делом, мы же запустим в ее сеть слух о приеме на работу на интересующий их объект и проверим всех, кто захочет получить работу.

— Приятно иметь умного начальника охраны, — хохотнул Валягин, намеренно принизив должность Джехангира. — Не зря мы тогда обратили на тебя внимание. Ты прав, у меня есть ноу-хау, хотя ему тоже не менее тысячи лет. Допустим, некая мощная структура хочет подчинить другую, равную себе. Как это сделать, не рискуя погибнуть? Война ведь может быть проиграна, силовое соперничество стратегически невыгодно. Между тем ответ действительно прост — сотрудничество! И последующее постепенное поглощение.

Джехангир перестал хрустеть раками, вытер руки краем простыни, не торопясь высказывать свое мнение.

— Идея неплохая… по большому счету. Однако военная контрразведка — не коммерческая фирма и даже не криминальная структура со своими методами защиты, с ней не очень-то посотрудничаешь, а тем более — не заставишь работать на себя.

— Ошибаешься, Калиныч. Ты все время забываешь, над чем мы работаем. Испытания «ЗГ» проходят успешно, скоро мы их запустим в производство, а имея генератор, можно легко заставить любого человека делать то, что нам нужно. В том числе — руководителей ФСБ и других силовых структур. А потом мы начнем работать над более глобальным проектом, над Проектом ПИ.

Джехангир промолчал. Он не был ученым и в терминологии Проекта разбирался слабо, знал только, что аббревиатура ПИ означает «психотронное инициирование», а сам Проект состоит в разработке квазиоружия на основе ПИ. Разработка и испытание «ЗГ» — зомбигенераторов «удав» и «черный глаз» на «материале», то есть на людях, на «подопытных кроликах», в качестве которых использовались заключенные, приговоренные к смертной казни или к пожизненному заключению, была лишь первым этапом Проекта.

— Совсем скоро мы испытаем действие «ЗГ» на тех, кто нам мешает, — продолжал, импозантно развалившись в кресле, Винcент Аркадьевич, также переставая насыщаться, — и контрразведчики сами сообщат нам, кто из агентов сидит в Брянске и крутится вокруг объекта. Это все твои проблемы?

— Нет, — помолчав, ответил Мстислав Калинович. — По данным Дубневича, у охранников объекта начались изменения в психике, из-за чего они «засветились» сами и «засветили» объект.

— А вот это уже гораздо хуже. Ты обязан был предусмотреть подобные инциденты. Пошли туда свою «нулевую» группу, пусть зачистит все, что можно.

— Я уже дал команду, но боюсь, что поздно. В инцидент впуталось множество посторонних людей.

Лицо Винсента Аркадьевича стало твердым и злым.

— «Зачистить» всех! Подставьте кого-нибудь, свалите все на какую-нибудь банду, показательно уничтожьте ее, подготовьте свидетелей… короче, не мне тебя учить, как это делать. «Объект № 2» практически исчерпал свои возможности, но мы еще не готовы свернуть все работы, перебазировать его и ликвидировать следы деятельности. Займись этим сам.

— Хорошо, — меланхолично согласился Мстислав Калинович.

— А кого ты имел в виду под уголовниками? Якобы у нас работают уголовники…

— Я имел в виду зятя Юрия Тарасовича.

— Сватова, майора охраны объекта? Какой же он уголовник?

— Он сидел, а это уже характеристика. Все его приятели — бандиты и уголовники, и связи остались, и действует он, никого не признавая, бандитскими методами. По сути, он и допустил утечку информации, глядя сквозь пальцы на «шалости» своих дебильных мальчиков.

— Я этого не знал. Но Юрий Тарасович не стал бы…

— Он директор Проекта, ему наплевать на проблемы охраны тайны и защиты территории, и слушать меня он не станет.

— Хорошо, я поговорю с ним. А пока готовься к легализации Легиона. — Валягин встал. — Пошли, посидим в парилке еще раз.

Мстислав Калинович с недоумением посмотрел на председателя РВС.

— Не понял. О какой легализации речь? Легион — часть системы…

— Рано или поздно о его создании станет известно не только Совету безопасности и первому вице-премьеру…

— Которому мы заткнули рот взяткой.

— К сожалению, не каждого политика можно купить за деньги.

— Что нельзя купить за деньги, можно купить за большие деньги.

— Лебедева ты не купишь, а профессионал он ушлый, и команда помощников у него грамотная. Так вот, прежде, чем о Легионе узнает оппозиция, надо его проверить в деле и порекомендовать президенту как боевую единицу, способную решать любые проблемы. Что не так уж и далеко от истины.

Валягин вышел. Мстислав Калинович вынужден был присоединиться к нему в парной, температуру которой — сто с лишним градусов по Цельсию — мог выдержать далеко не каждый здоровый человек.

— Я считал, что дело Легиона — поддержка РВС…

— Расслабься, Калиныч, дыши через нос. Легион был и останется в твоем подчинении, в качестве стратегического резерва РВС, хотя это действительно военная основа Реввоенсовета. Что касается первых вице-премьеров и лидеров оппозиции, то у нас родилась идея испытать один из «ЗГ» на них. Если испытания пройдут успешно, получим мощных сторонников, которые помогут нам в «час икс» реализовать революционную ситуацию.

— Вице-премьера можно отправить в отставку с помощью стандартного приема: сформировать «джентльменский набор» улик — взятка, злоупотребление властью и служебным положением, употребление наркотиков, женщины… Проще и надежней.

— Но дольше и дороже, дорогой генерал. С «ЗГ» это будет намного быстрее и дешевле: наставил аппаратик — ты же видел «удав»? — похож на пистолет, — нажал на курок — и человечек твой, со всеми его амбициями, идеями, идеалами и связями. Никакой крови, никаких угроз.

Мстислав Калинович попытался подрегулировать деятельность внутренних органов секреции, чтобы выдавить из себя как можно больше пота, очистить организм от шлаков, но это у него не получилось, сказывалось отсутствие постоянного тренинга, соблюдения режима. Надо заняться собой, подумал он, дыша, как рыба на берегу.

— Что замолчал? — покосился на собеседника мокрый, могучий Валягин, разрисованный ручьями пота. — Или припас еще одну неразрешимую проблему?

— Да нет, думаю…

— Думай, думай, это полезно. Хочешь историю? Мне ее Ицкович рассказал. У него сын работает редактором какого-то военного журнальчика, и решили они объявить конкурс на рассказ из пятисот слов на военную тему. Первое место у них занял рассказ некоего Киселева: «Сержант Иванов приказал построить себе индивидуальный сортир, которым потихоньку пользовались солдаты. Однажды он застукал в туалете одного, влетело всему взводу. Солдаты обиделись и подпилили стойки». Здесь двадцать пять или двадцать шесть, не помню точно, слов, остальные четыреста семьдесят пять, недостающих до пятисот по условию конкурса, произнес сержант Иванов, вылезая из выгребной ямы».

Валягин захохотал.

Улыбнулся и Мстислав Калинович, хотя советника председателя РВС Пашу Ицковича не любил и его истории не слушал. Из парилки Джехангир выбрался первым, организм уже не выносил таких перегрузок.

Жуковский район. 29 июля

ВОРОБЬЕВ

Ночевал Панкрат в Жуковке, в гостинице «Услада», предприняв, конечно, все меры предосторожности. Ночь прошла нормально, никто приезжими «коммерсантами из Тулы», как они себя представили, не интересовался, и все же Панкрат чувствовал какой-то внутренний дискомфорт, который в принципе можно было передать всего двумя словами: идет гроза. Интуиция подсказывала, что впереди «мстителей» ждут нелегкие времена.

В семь утра, после зарядки и водных процедур, Панкрат разбудил Мишу Ларина, бывшего десантника-афганца, и связался с Барковым, который за сутки дважды выходил на связь с командиром, но ничего существенного рассказать не мог. Зона за колючей проволокой выглядела мертвой, безлюдной, если не считать бдительно вышагивающих по периметру часовых да выехавшего из ворот одинокого мотоциклиста.

— Ждите, — приказал Воробьев, — не высовывайтесь, обнюхайте там каждое дерево, каждую кочку. В зону идти пока рано.