– сливаясь, дают настораживающие данные по женской безработице, значительно превышающие мужские показатели, как указывается в статье. И опять-таки, не ясно, как положение с женской безработицей соотносится с теми «достижениями», которые приводил Бергер 一 о женской занятости?[402].
Высокий процент женщин в числе 150 миллионов неграмотных китайцев (70 %[403]), вероятно, связан с первой группой причин 一 традиционалистским отношением к женщине. Воспроизведённая в статье констатация современной китайской прессы, что «в последние годы вновь возродились исчезнувшие после образования КНР (выделено мною. 一 Э.С.) такие явления, как похищение и продажа женщин и детей, проституция, насильственные браки, многожёнство, браки по сговору родителей, жестокое обращение с женщиной, родившей девочку, и даже умерщвление новорождённых девочек»[404], кажется неким преувеличением. В том числе китайская литература давала и даёт некие сигналы, что не всё и не везде в отношении к женщине было и есть так, как хотелось бы и в 50-е, и в последующие годы. По свидетельству собкора газеты «Труд», в 2002 году «в китайских деревнях по сей день не изжит (хотелось бы подчеркнуть! – Э.С.) дикий обычай торговли женщинами, на которых смотрят не иначе как на безропотную прислугу и объект сексуальной эксплуатации. Отнюдь не редки случаи жестокого обращения с женщинами в семье». Журналист утверждает, что «дискриминации хватает и в сфере трудовых отношений», например, «многие начальники не скрывают своего негативного отношения к декретному отпуску подчинённой»[405].
В статье Емельяновой приведены основные положения выступления Председателя Цзян Цзэминя на торжественном открытии IV Всемирной конференции по правам женщин[406]. Председатель КНР призывал общество избавляться от старых представлений о женщине, проявляющихся в виде дискриминации женщин и «невидимой цепью сковывающих души людей». Немалое место в выступлении Цзян Цзэминя было отведено призывам к сохранению мира и стабильности, призывам к правительствам и народам всех стран приложить максимум усилий, чтобы поднять социальный статус женщин, «подпирающих половину Неба»[407].
Заинтересовало меня в статье Емельяновой одно высказывание (вероятнее всего, определённая калька c китайского): «В центре этой деятельности (решение проблем женского движения и улучшения социального положения женщин. – Э.С.) находились вопросы подготовки к IV международной конференции женщин»[408]. Это же утверждение автор повторит и в следующей своей статье по «женскому вопросу» в КНР[409]: «В свете предстоящей конференции все последние годы в Китае проводилась разносторонняя деятельность, направленная на решение проблем женского движения и улучшения социального положения китайских женщин». Это, на мой взгляд, служит подтверждением того, что появление женской тематики (и проведение мероприятий в данной сфере) привязано к определённой дате (некоей «датскости» женской тематики!). Может создаться впечатление, что не столько решение вопросов положения женщин в стране интересовало некоторые инстанции, сколько необходимость должным образом отрапортовать к конкретной дате – в данном случае к международной конференции. С этим согласна и немецкая китаистка, которая считает, что выпуск в свет «Белой книги о положении женщин в Китае» в июне 1994 года и опубликование 7 августа 1995 года «Программы повышения статуса китайских женщин в период за 1995–2000 годы» за месяц до проведения в Пекине IV всемирной конференции женщин, «показывает очевидную связь этих событий»: «Китаю очень хотелось бы получить международное признание своей политики в отношении женщин». «На пороге XXI столетия женский вопрос находится в центре внимания во всём мире, и китайское правительство перед лицом мировой общественности также признало права женщин»[410].
В китайской печати приводятся данные, касающиеся преимущественно области, отражаемой в статистических справочниках (занятость, образование, участие в политической жизни, страхование и охрана здоровья). Кто же будет спорить, это – очень важные показатели.
Однако в практике женских организации любой западной страны стоят не только вопросы борьбы за достижение наилучших показателей по всем вышеприведённым пунктам, но и решение как индивидуальных, так и групповых проблем, как социальных, так и психологических[411].Наступивший этап социально-экономического развития КНР не может не ставить вопросов специфической адаптации женщины, подготовки её морально-психологически к тем сложностям, которые стоят на её пути. Не могут не ставиться на современном этапе вопросы работы индивидуальной, с каждым отдельным человеком, у которого возникают или уже есть свои личностные проблемы (как, скажем, у безработных, у разведённых, одиноких и тому подобное). Сложно ожидать такой индивидуальной работы с каждым отдельным человеком от «новых организационных структур»[412], созданных «с целью более эффективной работы среди женщин» (вообще женщин), к тому же сверху (пусть и на всех уровнях) да к дате (к тому же не внутренней, а международной).
Что касается очень важной части работы по решению проблемы равных прав и защиты интересов женщин – законодательной, то здесь приходится подчеркнуть упоминаемое в статье Емельяновой признание, что новые документы скорее настаивали на исполнении декларировавшихся уже ранее прав женщин (как подтверждается в пункте 16 «Программы повышения статуса китайских женщин в период 1995–2000 гг.»: «хотя и существуют пространные законы о защите прав и интересов женщин, однако, их реализация далеко не обеспечена»[413]). И кроме некоторых новых моментов, расширяющих права женщин и женских организаций, вновь публикуемые законодательные акты должны были способствовать более эффективной защите женщин в случаях нарушения их уже давно декларируемых законных прав. И опять-таки – шло создание на всех уровнях специальных координационных и административных органов, отвечающих за выполнение закона. Но ведь ни один закон не будет соблюдаться ни самими государственными органами, ни гражданами, если нет такого контролирующего органа как общественность (к тому же самоорганизованная). Да и сам закон рождается лишь как закрепление на государственном уровне некоей общественной потребности, отрефлексированной и сформулированной.
Тот факт, что на VII Всекитайском съезде женщин (сентябрь 1993 год) 75 процентов делегатов являлись членами КПК[414] (что особенно подчёркивалось в китайской печати), а чуть ли не основными докладчиками выступали мужчины – высшие партийные и государственные деятели КНР, мне видится неутешительным. Вполне возможно, что в «догоняющих» странах государство должно оказывать какие-то патерналистские услуги обществу, но, сдаётся мне, жизнь пошла бы активнее, если бы сами женщины путём знакомства с жизнью и деятельностью своих «товарок» на Западе стали бы самоорганизовываться. Возможно, политика открытости и расширение международных связей Всекитайской федерации женщин вкупе с возрастающей мобильностью китаянок (как физической, так и виртуальной?) поспособствуют этому?[415]
Что касается самоорганизации женщин КНР, то в тезисах Емельяновой, написанных после проведения конференции ООН, в пункте 6 говорится о том, что «неправительственные организации играли одну из важнейших ролей на конференции. Почти одновременно с конференцией был организован Форум неправительственных организаций»[416]. Однако кроме упоминания «Конференции неправительственных организаций, имеющих консультативный