– Посмотри, какое глупое лицо у этого манекена! – сказала проходившая мимо покупательница своей подруге. – И куртка на нем какая-то потрепанная!
Перед глазами Софьи кружились мушки, образуя сложные узоры. От удара весь воздух из нее вышел, а новую порцию вдохнуть было совершенно невозможно. Как, впрочем, и пошевелиться.
– А вот полусапожки классные! – не унималась покупательница, отступив на два шага и любуясь обувью Софьи. – Интересно, сколько они стоят?
– Девушка! – крикнула вторая, адресуясь к продавщице, которая тенью отца Гамлета бродила по торговому залу. – Сколько стоят эти полусапожки?
Она пальцем показала – какие, и продавщица удивленно ответила:
– Откуда же я знаю?
– Во дают! – возмутилась покупательница. – Не могут ответить, сколько стоит пара обуви, которая выставлена у них в зале!
Как раз в этот миг легкие Софьи снова наполнились кислородом, и, резко разогнувшись, она сдавленным голосом сказала:
– Они стоят четыре тыщи.
– О господи! – взвизгнула покупательница, отпрыгнув назад.
Проходя мимо нее, Софья гордо сказала:
– Ну, и у кого из нас глупое лицо?
Между ней и Ушкиным теперь находилось только одно препятствие – обвешанный пакетами мужик, поджидавший женушку, копавшуюся в контейнере с домашними тапками. Софья подошла к нему вплотную и, привстав на цыпочки, выглянула из-за его плеча. Мужик забеспокоился и стал бочком продвигаться по проходу.
– Стой на месте! – прошипела Софья, схватив его за рукав.
– Простите, но я…
– Молчи! – приказала она.
Теперь уже у нее не было никаких сомнений – вся бижутерия, которую получили по почте Таня Полейко и Оксана Василевская, была куплена здесь. И, судя по всему, куплена именно Ушкиным.
– Вот гнида! – проговорила пораженная до глубины души Софья. – Мерзкий маньяк!
– Это вы про кого? – раздался возле ее уха визгливый голос.
Повернувшись, Софья увидела, что женушка типа, увешанного пакетами, движется на нее с тапками наперевес. Это была крашеная блондинка с черными грузинскими бровями и горбатым носом той же национальности. – С какой стати вы обзываете моего мужа?!
– Я не вашего мужа обзываю, – отмахнулась Софья. – Ой, только ради бога не орите так!
– А кого?! – еще визгливее вопросила дамочка. – Думаете, я дура?
– Думаю, да, – честно призналась Софья. – Только потише, потише!
И Ушкин, и продавщица из-за прилавка посмотрели на них.
– Давай топай отсюда! – надрывалась блондинка.
– Она всегда так орет? – спросила Софья у переминавшегося с ноги на ногу мужика.
– Всегда, – кивнул тот.
– Сочувствую, – пробормотала она и решила, что пора отступать.
Ушкин прятал в карман бумажник. Вероятно, он уже расплатился и сейчас двинется в обратный путь. Интересно, для кого он купил украшение? Снова для Тани Полейко? Может быть, прямо сейчас он отправится к ее дому и, запечатав покупку в конверт, опустит ее в почтовый ящик?
Ушкин вышел из супермаркета и возвратился на стоянку перед своей фирмой. Здесь его поджидала новенькая «Лада» неброского темно-синего цвета. Софье пришлось проявить сноровку, чтобы не попасться ему на глаза и вовремя запрыгнуть в свой автомобиль.
– Итак, куда же мы поедем? – покусывая губу, спросила она вслух.
Впервые с начала слежки в ее душе шевельнулось нечто похожее на панику. В самом деле, если главбух – настоящий, всамделишный маньяк, она здорово рискует. Судя по просмотренным фильмам, маньяки ужасно умные, изобретательные и подозрительные типы. Ушкин, например, мог ее заметить, но не подал виду. Возьмет завезет куда-нибудь в темный лес и там прикончит.
Словно повинуясь ее мыслям, Ушкин повел свою «Ладу» вон из центра, добрался до Алтуфьевского шоссе, свернул, покрутился по улицам и выехал к окраине какого-то не то парка, не то леса, на краю которого, судя по всему, только что было начато строительство коттеджей. Ни один не был закончен, и вся улица в полутьме напоминала руины. Правда, вдоль нее уже проложили дорогу, здесь горели фонари, но Софья испытала приступ подлинного ужаса. «Убийца-главбух заманивает меня в безлюдное место, – холодея, подумала она. – Интересно, а как он собирается вытащить меня из «Фольксвагена»?» Единственное, что ее утешало, это свет фар еще одной машины, которая тащилась где-то далеко позади. «Наверное, поблизости все-таки есть нормальное жилье», – подумала Софья.
«Лада» Ушкина тем временем сбавила скорость и сделала резкий рывок вправо. Софья не стала рисковать и тихо ушла на обочину, немного не доезжая до поворота. Выключила фары. Машина Ушкина не умчалась далеко. Она остановилась возле небольшого одноэтажного домика. Единственный в этом месте, он был совсем закончен и даже выглядел весьма привлекательно.
«Здесь этот тип и спрятал тело Оксаны! – холодея, подумала Софья. – И, может быть, уже приготовил могилу для Тани Полейко…» По-хорошему, конечно, нужно убраться отсюда и вызвать подкрепление. Но где его взять? Вряд ли милиция купится на рассказ о безобидном главбухе, которого какая-то дамочка заподозрила в страшных злодействах. Никто не заведет дела, не даст ордера на обыск, не приедет осматривать дом, не установит слежку… Значит, все нужно делать самой.
Пока она размышляла, Ушкин открыл багажник и, засунув туда голову, принялся копаться внутри. «Надо подкрасться сзади, оглушить его и проникнуть в дом, – решила Софья. Потом бросила взгляд на мощную дверь коттеджа и подумала: – Только следует дождаться, пока Ушкин откроет замки, и уж тогда послать его в нокаут!»
Она принялась вертеться на сиденье, отыскивая в салоне хоть что-нибудь тяжелое. Единственным «ударным» предметом оказалась поллитровая банка маринованных огурчиков, купленных на ужин. Что ж, лакомством придется пожертвовать, но что это значит по сравнению с разоблачением маньяка!
Со всей осторожностью Софья открыла дверцу и выбралась на улицу. Было не слишком холодно, и снег под ногами не хрустел. Софья, пригибаясь, пробежала за кустами почти до самого коттеджа. Ушкин, к счастью, производил много шума. Он насвистывал, покашливал и весело шуршал пакетами, которые извлек из багажника. Когда он достал из кармана связку ключей, Софья в обнимку с банкой огурцов уже стояла сзади. «Только бы у него не было собаки!» – мимолетно подумала она.
Едва щелкнул последний замок и дверь распахнулась, она двумя руками подняла банку вверх и, как следует размахнувшись, без колебаний опустила ее на голову главбуха. Шапка должна была смягчить удар и не дать голове расколоться. Зато раскололась банка, и из нее во все стороны вместе с рассолом брызнули маленькие пупырчатые огурчики. Ушкин, не оборачиваясь, некоторое время постоял на месте, потом колени его подогнулись, и он мешком свалился на пол. Клацая зубами, Софья перепрыгнула через тело и принялась бегать по дому. Дом был больше, чем казалось снаружи, почти без мебели, только кухня радовала глаз отличной обстановкой.
Галоп слегка проветрил Софье мозги, и она вновь обрела способность соображать. Бегом вернувшись к входу, она за ноги затащила Ушкина в дом и, сбегав к машине, принесла кусок шпагата. Связав его по рукам и ногам, Софья оставила открытым рот – нечем было залепить, да и не нужно: как она успела заметить, местность вокруг казалась необитаемой.
Уверившись, что Ушкин окончательно побежден и не нападет на нее сзади, Софья решила обследовать коттедж еще раз. Особенно тщательно она разглядывала пол, рассчитывая найти люк, ведущий в подвал, где главбух мучил и убивал своих жертв. Она просто была уверена, что он их мучил. Люди с такой невинной внешностью чаще всего склонны к садизму.
Никакого люка она не нашла, зато в тумбочке под зеркалом обнаружила две пары самых настоящих наручников. Находка заставила ее удвоить бдительность. Через некоторое время она выяснила, что в глубине кладовки есть еще одна дверь. А на двери – глазок. Софья с жадностью прильнула к нему и тут же подпрыгнула.
Сквозь глазок она увидела квадратную комнату с окнами, плотно закрытыми жалюзи. Мебели в комнате не было, только ковер на полу. На ковре сидела симпатичная девушка. Одна ее рука была пристегнула наручником к батарее. Второй рукой она общипывала виноградную гроздь, лежавшую перед ней на большой тарелке.
Софья попыталась толкнуть дверь, но та оказалась заперта.
– Эй! – крикнула она и попробовала повертеть ручку.
Дверь не поддалась, а девушка даже не подняла голову. Софья била в дверь то левым, то правым плечом, прыгала и вопила до хрипоты, но девушка за дверью не реагировала. «Или она глуха как пенек, – решила Софья, – или в комнате потрясающая звукоизоляция».
Софья смутно помнила фотографию Оксаны Василевской, которую показывал ей Герман. Судя по прическе и возрасту, это была именно она. Значит, Ушкин не законченный отморозок. Кажется, пленница чувствовала себя весьма неплохо. Если, конечно, не считать наручники. Непохоже, чтобы ее били или издевались над ней. Но тем не менее похитили и спрятали.