что сидели здесь с самого начала. Вид её тут же вызывает неподдельный интерес. Одета она в гигантскую черную толстовку, которая на много размеров превышает подходящий ей. Причёска у неё ассиметричная: шевелюра тёмных волос зачесана на левый бок, правый же выбрит. На нём банданой закреплено что-то типа радиоприемника. Вверх над её головой поднимается антенна. Провод от портативного радио уходит куда-то под капюшон толстовки. Шнурки на капюшоне толстовки оканчиваются двумя керамическими черепами. На поясе у неё закреплен череп ворона.
— Парень, а ты что, знаешь Лилиан Рае и Ганса Шнайдера? — спрашивает она
— Ну да. Я так полагаю, ты тоже? — отвечаю вопросом на вопрос.
— Бедные ребята. Это все проклятие. Пожиратель личности затронул её душу.
— Не понял. Ты про что вообще?
Девушка, которую, как оказалось, звали Никс. Когда-то она была оккультистом. Вернее, электрооккультистом, специалистом по созданию амулетов от коротких замыканий и “искрящихся демонов. Она рассказала мне о проклятии Пожирателя личности, которое, по её мнению, затронуло и Лилиан. Пожиратель личности властвует над всем Городом, постепенно пожирая наши черты характера, делая нас пустышками. Мне кажется, он коснулся и меня, забрав мою способность радоваться жизни. Шучу. В один момент вторая девушка потянула Никс за рукав:
— Нам пора в “Дракона”, — сказал она.
— Дракона? — осведомляюсь я.
— Ты не знаешь, что такое “Неоновый Дракон”? — Никс изумляется моей неосведомленности, — это лучший танцевальный клуб нашего города, там один из наших всем заправляет. Ты просто обязан сходить туда с нами.
— Пойдемте, я не против, — отвечаю я, загораясь энтузиазмом.
Мы уходим. Со стороны Конрада и Ульрика это, наверное, выглядело так: Я завожу разговор с двумя девушками и исчезаю в неизвестном направлении. Никс открывает дверь своей машины и приглашает меня внутрь на заднее сиденье.
— Не страшно ехать в одной машине с двумя незнакомками? — спрашивает Никс
— Меня зовут Фред, — я протягиваю им руку, — приятно познакомиться.
— Меня Никс, а это Кера, моя подруга.
— Вот видите, уже не страшно, — ободрительно говорю им я.
Мы поехали. На секунду я вспомнил, что оставил своих друзей в баре, но потом рассудил, что им там и без меня будет весело. В сущности, со мной им будет даже грустнее. Если сильно напьюсь, так потянет на грустное, начну ныть. Нет уж. Лучше попытаюсь повеселиться сам в клубе.
Подъезжаем к зданию, и я понимаю, что уже видел его раньше. Когда-то тут располагался небольшой ресторанчик. Пару раз я заходил сюда с друзьями… которых больше никогда не увижу. Внезапная волна грусти накатывает на меня. Мне хочется бежать отсюда как можно быстрее. Нервно глотаю воздух. Наваждение проходит, но горький осадочек остается. Я вспоминаю, как мы гуляли в здешних местах: Я, Ганс, Лилиан и… Нет. Все. Хватит.
Что было, то прошло. У меня сейчас уже другая жизнь. Я собираюсь тусить, танцевать и развлекаться, и никакая чертова память не отберет у меня эту ночь. Память — злая старуха, что читает страшные сказки на ночь. Сегодня мне не до неё. Еще на подходе к дверям клуба я слышу странную, непривычную электронную музыку. Местами монотонную, местами просто разрывную. Музыка вызывает во мне подъем странной энергии. Кажется, вот мое техно-инферно. В бой. Раскрываю двери клуба, девушки за мной.
Внутри довольно много людей. Все они совершенно разного вида. Признаться, я ожидал увидеть здесь сборище панков, но нет, тут не только они. Помимо ребят в косухах, здесь можно увидеть и мужчин в пиджаках и рубашках, а также женщин в классических платьях и костюмах. Здесь присутствуют представители всех поколений (которым дозволено сюда входить). На небольшом возвышению вижу музыкантов, вооруженных синтезаторами, электрогитарами и инструментами, которые мне будет крайне тяжело описать (некие коробки с кучей лампочек и проводов, которые издают ритмичные синтетические звуки.
По началу мне не уютно в такой большой компании. Танцую, но аккуратно. Со временем музыка все сильнее поглощает и завлекает меня. Пить не хочется, хотя алкоголь уже весь выветрился из меня. Мы танцуем еще некоторое время. Замечаю, что Никс хочет мне что-то сказать. Наклоняюсь к ней, она орет, но я не могу расслышать из-за громкости музыки. Отходим с ней подальше.
— Кера не важно себя чувствует, мы пошли, — говорит она, — удачи повеселиться и спасибо, что составил компанию.
Тут она раскрывает руки. Пару секунд стою, не понимая, что все это значит. А, так она что, обняться хочет? Обнимаю её, после чего прощаюсь с ней и с Керой. Они уходят. Тут я понимаю, что первый раз с кем-то обнимался за последние пару месяцев. Либо времени нет, всё в спешке, либо нет людей, с кем можно было бы обняться.
Одновременно по мне, как по проводам, проходят два чувства: душевное тепло и холодная горечь. Возвращаюсь в танцевальный зал. Пробую танцевать, но в одиночку это как-то глупо. Странно. Я посреди огромной толпы, но сейчас чувствую себя одиноко. Кажется, мне тоже пора идти. Уже направляюсь к выходу, как вдруг начинает играть песня, которая мне невероятно нравится. Что же, можно остаться еще на пару песен.
Я танцую и подпеваю песне. В один момент, я замечаю, что мне подпевает рядом стоячая дама. Поворачиваюсь к ней и чуть не умираю. Сердце мое решило на долю секунды остановиться, когда я увидел, что передо мной Этель. Вида я не подаю и продолжаю танцевать. Интересно, узнала ли она меня? Вдруг мне по ноге прилетает стакан и со звоном разбивается. Ничего себе, думаю я, благо не поранился. Жестами показываю Этель, что стоит отойти от осколков, она понимает, мы уходим в угол танцплощадки и продолжаем танцевать там. Как-то неправильно все это, без приветствий, без лишних слов, просто взяли и стали танцевать вместе. С другой стороны, я ничего не имею против.
Со временем пол зала равномерно заполняется мелким битым стеклом. Крупные осколки убирают, но мелкие остаются. Танцы заменяют диффузию, и стекло распространяется. Но это ничего. В таких танцах на битом стекле даже есть свой шарм. Этель уходит за барную стойку, а я выхожу на улицу отдышаться от долгих танцев. Кажется, я танцевал уже два часа без отдыха.
Вижу две знакомые фигуры, направляющейся по направлению к клубу. Машу им рукой и подзываю к себе.
— Ты куда пропал? — спрашивает меня подошедший Ульрик, — мы тебя обыскались. Только что сидел за стойкой, а потом раз, и испарился.
— Еле-еле смогли узнать, где-ты, — говорит Конрад
— И как вам это удалось?
— Мы прошерстили окрестность, а когда не нашли тебя, вернулись в бар. Туда через некоторое время вернулась одна из