Да если бы и узнать...
Они запросто могли перенести меня на век назад, - подумал он о Никсине и ее внуках. - Или даже на несколько веков. Океан, скалы и деревья не меняются тысячелетиями. Быть может, я стою на этом берегу за двести лет до появления в Новом Свете первого белого человека. Возможно, я и есть первый белый человек в Новом Свете. По крайней мере, можно спуститься к воде и поискать следы экспедиции Дрейка. Все-таки легче будет на душе, если они там окажутся. А потом... добраться до испанских колоний в Южной Америке, сесть на корабль и - в Европу.
Уже в третий раз он спускался по белой круче. Потом добрый час брел по берегу, безуспешно разыскивая следы "Золотой лани" или ее экипажа. Ни отпечатков ног, ни мусора. "А как же медная плита? - подумал он. - Где ее спрятал Дрейк? В песке? Или в склоне горы?" Разыскать ее Парсонс не надеялся, он уже так долго шел вдоль обрыва, что потерял ориентиры. Должно быть, не меньше мили отделяло его от того места, где он спустился. Все кругом однообразно - вода, скалы, песок, водоросли.
Вдруг он застыл как вкопанный. "Если меня здесь бросили на верную смерть, как мне удалось вернуться в Вигвам и снова убить Корита?" Это казалось бессмыслицей. "Очевидно, я найду способ возвратиться в будущее. А если не найду, все равно исчезну отсюда.
Корит выздоровеет, покажет на меня, как на виновника своей гибели, и сложится совершенно новая причинно-следственная цепочка. В Вигвам я могу возвратиться только на машине времени. Очевидно, за мной прибудет чей-то корабль..."
Но когда это случится? Через годы? Через десятилетия? Он превратится в дряхлого старца, и незадолго до смерти ему будет позволено вернуться в цивилизованный мир. Или он все-таки доберется до испанского поселения и пересечет океан? А потом разыщет в Англии Стенога? Да, пожалуй, это тоже способ вернуться в будущее, но сколько он отнимет времени и сил?
"Я так и буду скитаться по земному шару, впустую растрачивая жизнь. И вдобавок нельзя исключать, что Корита во второй раз убил не я".
Только сейчас он заметил, что близится вечер. Жара спала, солнце клонилось к горизонту. Над его головой реяли чайки, океан поглощал их жалобные крики. Парсонсу стало еще тоскливее.
Скоро ночь. Куда податься? Не мыкаться же на голом берегу до рассвета. Пожалуй, лучше сразу идти на юг, через мыс; в окрестностях Морро-Бей, глубоко врезанного в сушу и потому лучше защищенного от непогоды, чем залив Эстеро, наверняка есть индейские стойбища. Он стоял на берегу, разглядывал обрыв и не видел пути наверх. Значит, придется идти вдоль кручи, искать подходящую расселину или участок склона, заросший кустами или деревьями. Но сначала надо передохнуть, он до предела вымотался за этот день. "Пойду утром", - решил он и уселся на просоленную, выбеленную солнцем колоду. Развязал шнурки мокасин, сгорбился, подпер голову ладонями. С закрытыми глазами он внимал прибою и чайкам, - чужим, негостеприимным, равнодушным к его беде. Сколько тысячелетий раздаются здесь эти звуки? Они намного старше Человека и надолго переживут его. "А может, проще войти в воду и не вернуться? - спросил он себя. - Так и идти вперед, пока не скроюсь с головой".
Подул свежий ветер, Парсонс задрожал. И долго он тут просидит? Он открыл глаза. Уже сильно стемнело, солнце почти скрылось, а стая чаек исчезала на севере за обрывом. "Как дети, - подумал он о племени Волка. Бросили меня здесь одного. Сами натворили дел, а я виноват... Но отчасти они все же правы. Я виновен.
Кровь Корита на моих руках. И будь у меня возможность убить его снова, я бы ею воспользовался. Господи, как я мечтаю о такой возможности!"
Он встал и бесцельно побрел по берегу, пинками разбрасывая ракушки. Рядом по обрыву шумно скатился булыжник. Парсонс испуганно отскочил. Камень взрыл песок и замер, к нему присоединилось еще несколько поменьше. Притенив глаза ладонью, Парсонс посмотрел вверх. Человек над обрывом махал ему рукой. Потом сложил ладони рупором у рта и что-то прокричал, но шум прибоя заглушал слова. Парсонс не мог различить, мужчина стоит на круче или женщина, и во что он или она одет, да это было и не важно. Он изо всех сил замахал руками, крикнул "Помогите!" и бросился к утесу. И снова вспомнил, что здесь ему не залезть.
Тогда он побежал вдоль берега в поисках пути наверх.
Человек наверху жестикулировал, и Парсонс остановился. Но так и не успел понять, что за знаки ему подают; силуэт над обрывом внезапно исчез. Как будто его и вовсе не было. Парсонс оторопело заморгал, а затем у него мурашки побежали по коже. Неужели привиделось? Он стоял, охваченный страхом, и не мог даже пошевелиться. Внезапно над его головой появился большой металлический шар и плавно двинулся вниз.
Корабль. Машина времени. Она опустилась перед ним на песок. Кто сейчас выйдет? Парсонс ждал. Сердце стучало, как падающий молот.
Открылся люк, и вышла Лорис. Не в индейском костюме из меха, а в традиционном сером наряде Волков. Она выглядела спокойней и уверенней в себе, чем в прошлый раз; во взоре исчезли печаль и растерянность. Парсонс догадался, что для нее с момента расставания прошло намного больше времени, чем для него.
- Здравствуй, доктор.
Он промолчал. Он еще не оправился от потрясения.
- Я вернулась за тобой, - сказала она. - У нас прошло около месяца. Прости, что не могла раньше - были причины... А ты сколько здесь провел? Борода не отросла, одежда та же самая. Надеюсь, и день тот же самый?
- Да, - хрипло произнес он.
- Пойдем. - Она махнула ему рукой. - Входи, доктор, я тебя отправлю назад. В родной период. К жене. - Она невесело улыбнулась. - Не так уж и сильно ты виноват, чтобы бросать тебя здесь. Отсюда тебе никогда не выбраться в цивилизованный мир, Хельмар об этом позаботился. Сейчас тысяча пятьсот девяносто седьмой. Здесь еще очень, очень долго не будет европейцев.
Парсонса трясло, когда он входил в машину времени. Лорис закрыла люк, и Парсонс спросил:
- Почему ты передумала?
- Когда-нибудь догадаешься. Это связано с тем, чем мы с тобой занимались. - Снова ее полные темные губы растянулись в улыбке - на сей раз загадочной и почти ласковой.
- Забавно, - сказал он.
- Куда тебя перенести? - Она склонилась над пультом управления. Прямиком домой? Или в какую-нибудь другую дату из твоего периода? Кстати, твой чемоданчик здесь.
Она показала рукой, и Парсонс увидел на палубе знакомую серую вещь. С трудом шевеля языком, он произнес:
- Мне бы сначала в Вигвам... Вымыться, переодеться, отдохнуть слегка. А то в таком виде меня дома примут за обезьяну, сбежавшую из зоопарка.
- Хорошо, - ровным голосом ответила Лорис. Парсонс узнал этот тон: аристократическая вежливость. - В Вигвам, так в Вигвам. Но учти: тебе нельзя никому попадаться на глаза. Слишком рискованно. Я тебя отведу прямо к себе, там и ванная есть, и все остальное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});