в квартире находились гости. Шериф, запишите имена. Он утверждает, что на выходные поехал в Росс к... как его там... Ралфу Коулману. Отлично. Проследите, чтобы все было проверено. Надо выяснить, сколько правды в его словах.
Я дал Финн полученные от Фицстивена имена и адреса. Он записал их на обратной стороне квитанции из прачечной и, пыхтя, вышел, чтобы запустить на полные обороты окружную машину расследования.
У Вернона ко мне больше ничего не было. Я оставил его наслаждаться газетами и спустился на первый этаж. Женоподобный ночной портье поманил меня к стойке и сказал:
– Мистер Сантос просил передать, что у него сегодня играют.
Я поблагодарил и поднялся в номер к Сантосу. Кроме хозяина, там сидели еще три охотника за новостями и фотограф. Играли в покер. К половине первого, когда я выигрывал шестнадцать долларов, меня позвали к телефону. В трубке нахраписто зазвучал голос окружного прокурора:
– Зайдите ко мне как можно скорее.
– Иду.
Я взял пальто и шляпу.
– Расплатимся, – сказал я Сантосу. – Важный звонок. Мне всегда звонят, когда я выигрываю.
– Вернон? – сказал он, пересчитывая мои фишки.
– Да.
– Дело вряд ли серьезное, – усмехнулся он. – Иначе он вызвал бы Реда. – Сантос кивнул в сторону фотографа. – Чтобы читатели утренних газет могли полюбоваться, как он дает интервью.
У окружного прокурора собрались Коттон, Финн и Ролли. Коттон – среднего роста, с круглым, туповатым лицом и ямочкой на подбородке – стоял посреди комнаты в черных резиновых сапогах, плаще и шляпе, весь мокрый и перепачканный. Его круглые глаза самодовольно поблескивали. Фини, оседлав стул, мрачно пощипывал усы. Рядом с вялым добродушием разминал сигарету Ролли.
Вернон закрыл за мной дверь и раздраженно сказал:
– Коттон считает, что кое-что выяснил. Он считает...
Выпятив грудь, Коттон сделал шаг вперед и перебил его:
– Ничего я не считаю. Я точно знаю, что...
Вернон резко щелкнул пальцами между моим носом и носом полицейского и так же резко отчеканил:
– Ладно. Пойдем посмотрим.
Я заскочил к себе за плащом, пистолетом и фонариком. Мы вышли на улицу и влезли в заляпанную грязью машину. За руль сел Коттон. Рядом с ним Вернон. Остальные устроились на заднем сиденье. Дождь хлестал по брезентовой крыше, просачиваясь в щели.
– Черт! Лучшей ночки гоняться за призраками и не придумаешь, – проворчал шериф, пытаясь увернуться от капель.
– Зря Дик полез не в свое дело, – согласился Ролли. – Раз это не в Кесаде, то и нечего лезть. Не его забота.
– Лучше бы следил, что творится под носом, тогда не пришлось бы рыскать по берегу, – сказал Фини, и они с помощником в унисон хихикнули.
Смысл их разговора до меня не дошел.
– А что он затеял? – спросил я.
– Пустое, – сказал шериф. – Сами скоро убедитесь. Господи, я ему все начистоту выложу. Одного не пойму – как Вернон-то мог клюнуть?
Я опять ничего не понял и посмотрел в щель между занавесками. Темнота и дождь мешали любоваться пейзажем, но мне показалось, что мы направляемся куда-то по восточному шоссе. Поездка была гнусная – мокро, шумно, тряско. Остановились мы в таком же темном, мокром и грязном месте, какие только что проезжали.
Коттон погасил фары и выбрался из машины, мы – за ним, скользя и утопая по щиколотку в мокрой глине.
– Черт! Это уж слишком! – пожаловался шериф.
Вернон хотел что-то сказать, но полицейский уже шагал по дороге. Мы потащились следом, не видя друг друга, держась вместе на слух – по чавканью грязи под ботинками. Было темно.
Вскоре мы свернули»с дороги и перелезли через высокую проволочную ограду; грязь под ногами сменилась скользкой травой. Потом стали взбираться на холм. Дождь хлестал прямо в лицо. Шериф задыхался. Я взмок. Добредя до вершины, мы пошли вниз; где-то впереди бились о скалы волны. Спуск сделался круче, трава все чаще уступала место валунам. Коттон поскользнулся и упал на колени, об него споткнулся Вернон, но удержал равновесие, схватившись за меня. Пыхтение шерифа походило уже на стон. Мы повернули налево и двинулись гуськом по кромке прибоя. Потом еще раз забрали влево, поднялись вдоль склона и остановились под навесом – деревянной крышей, подпертой десятками столбов. Впереди на фоне почти черного неба черным пятном маячил дом.
– Подождите, гляну, здесь ли его машина, – шепнул Коттон и ушел.
Шериф громко перевел дух и пробурчал:
– Пропади они пропадом, эти экскурсии.
Ролли вздохнул.
Начальник полиции вернулся радостный.
– На месте ее нет, значит – уехал, – сказал он. – Пошли, там хоть не так сыро.
По грязной тропе, вьющейся среди кустов, мы зашагали к черному ходу. Пока Коттон влезал через окно в дом и открывал дверь, нам пришлось ждать на крыльце. Фонари, которые наконец были включены, осветили маленькую опрятную кухню. Мы вошли, оставляя за собой грязные следы.
Из нас только Коттон проявлял энтузиазм. Его лицо, от лба до ямочки на подбородке, напоминало лицо конферансье, который приготовил для публики замечательный сюрприз. Вернон поглядывал на него скептически, Финн – с отвращением, Ролли – равнодушно, а я – поскольку мне было невдомек, зачем мы пришли сюда, – наверное, с любопытством.
Оказалось, что мы пришли обыскивать дом. Но занимался делом лишь Коттон, другие в основном делали вид, что помогают ему. Дом был маленький. На первом этаже к кухне примыкала всего одна комната, и еще одна – неотделанная спальня – находилась на втором. По счетам от бакалейщика и налоговой квитанции в ящике стола я узнал, что дом принадлежит Харви Уиддену. Это был тот самый дюжий, медлительный человек, который видел в «крайслере» с Габриэлой Леггет неизвестного.
Внизу мы ничего интересного не обнаружили и поднялись на второй этаж. Через десять минут там кое-что нашлось. Ролли вытащил это кое-что из-под матраса. Небольшой плоский сверток в белом льняном полотенце.
Коттон опустил конец матраса – он его держал, чтобы Ролли было удобнее шарить, – и мы столпились вокруг них. Вернон взял у помощника шерифа сверток и развернул на кровати. Там оказалась пачка шпилек, кружевной платочек, серебряная щетка для волос, гребень с гравировкой «Г. Д. Л.» и пара черных лайковых перчаток, маленьких, явно женских.
Я был изумлен больше других.
– Г. Д. Л., – сказал я, чтобы хоть что-то сказать, – это видимо, Габриэла, среднюю букву не знаю, Леггет. Девичья фамилия миссис Коллинсон.
– Вы правы. Так оно и есть, – с торжеством сказал Коттон.
В дверях раздался хриплый бас:
– Где ордер на обыск? А если его нет, какого черта вы здесь делаете? Это называется кража со взломом, сами прекрасно знаете.
В дверях стоял Харви Уидден. Его