Комната была богато убрана шелками и парчой. На ближнем столике стояли золотые кубки. Повсюду в живописном беспорядке лежали диванные подушки.
В комнате находился всего один человек — высокий мужчина с узким лицом, облаченный в роскошный узорчатый халат. Он как раз наливал себе бокал вина из золотого кувшина, усыпанного драгоценными камнями.
Пока они наблюдали, мужчина крикнул что-то через плечо, вероятно, отвечая на звук, донесшийся откуда-то из-за открытой двери.
— Это он? — прошептала Шона.
Маркиз смертельно побледнел.
— Да, — проревел он. — Это он.
Легким движением он распахнул окно и прыгнул в комнату.
Джордж Эктон остолбенел, увидев непрошеного гостя. По его ошеломленному виду Шона поняла, что он узнал маркиза и понял, что настал час расплаты.
— Ты, — прошептал он.
— Да, я, — тихо сказал маркиз, но в голосе его таилась смертельная угроза.
Шона, Эффи и Лайонел ловко забрались в комнату вслед за ним.
— Ты ведь ждал меня все эти двенадцать лет, — напомнил своему врагу маркиз, словно плюя желчью при каждом слове. — Ты умен, этого у тебя не отнять. Тебе всегда удавалось уйти, но рано или поздно я должен был тебя поймать. И вот этот день настал.
Эктон, похоже, все-таки понемногу приходил в себя.
— Здесь ты ничего со мной не сделаешь, — глумливо ответил он. — Слишком поздно.
Последовала пауза. Шона с ужасом поняла, что это правда. Какую ответственность перед законом он мог понести здесь, на Кипре?
Тогда маркиз откинул полу куртки и выхватил из-за пояса пистолет.
Шона не верила своим глазам.
— Ты поедешь со мной, — гаркнул маркиз. — Потому что за убийство моей жены ты обязан ответить — так или иначе.
Эктон дерзко взглянул ему в глаза.
— Иди к черту, — сказал он. — Ты не можешь меня заставить. Ты не властен надо мной. Никому в Англии не будет дела до того, что случилось во Франции двенадцать лет назад.
— Возможно, —тихо ответил маркиз. — Но, как я уже сказал, так или иначе ты ответишь за ее смерть.
Он поднял пистолет, целясь прямо в сердце врага.
В этот момент Шона вспомнила загадочные слова Лайонела: «Возможно, он намерен совершить нечто ужасное... Я не знаю... Возможно, он и сам не знает. И не узнает до самого последнего момента».
Вот что он подозревал. Все это время Лайонел знал, что маркиз замышляет убийство.
Шона испуганно поднесла ладонь к губам. Она хотела крикнуть, взмолиться, чтобы маркиз не нажимал на курок, но оставалась недвижимой и безмолвной.
Девушка понимала, что в этот момент она для маркиза не существует. Сейчас его мир состоял из него самого, его злейшего врага и момента истины, который их объединил.
В тишине Шона явственно ощутила настроение двух остальных участников охоты на Эктона. И Лайонел, и Эффи оцепенели в неподдельном ужасе. Они знали не хуже, чем она сама, что ничем не могут помочь. Попробуй они вмешаться — и произойдет катастрофа.
Маркиз еще долго держал пистолет, целясь в Эктона. Шона в любую секунду ожидала, что сейчас раздастся выстрел, и этот выстрел навеки их разлучит. Ибо как бы она ему ни сочувствовала, любовь их стала бы невозможной, если бы он вот так, хладнокровно, застрелил человека...
«Ради всего святого, остановись, — про себя взмолилась девушка. — Делай что хочешь, но не убивай нашу любовь!»
Казалось, время замерло.
И тут случилось нечто непредвиденное.
Маркиза словно изогнула сильная судорога. Его лицо, дотоле точно каменное, вдруг смягчилось, черты его исказила смертельная усталость.
Он опустил дуло пистолета.
- Мне следовало бы пристрелить тебя как собаку. Ты это заслуживаешь, - прохрипел он. – Но это было бы слишком легко. Я отвезу тебя обратно в Англию. Ты ответишь за убийство перед законом.
Шона будто очнулась, она почувствовала, что тело ее содрогается от нервной дрожи, а сама она испытывает ни с чем не сравнимое облегчение.
Опасность миновала.
Но Эктон лишь презрительно осклабился:
— Никуда я с тобой не поеду. Ты проиграл. Закон надо мною не властен — ни здесь, ни в Англии.
Самодовольный, наглый донельзя, он поднял полный бокал и осушил его.
В следующий миг преступник издал негодующий вопль: как по волшебству, на его запястье щелкнул наручник. Второе кольцо держалось на запястье вынырнувшего из тени крепко сложенного юноши.
— Вот тут-то ты ошибаешься, Эктон, — сказал он. — Стражи закона из Англии очень даже тобой интересуются.
Эффи вскрикнула:
— Джимми!
— Привет, любовь моя, — сказал он, приветствуя девушку сдержанным кивком. — С тобою мы поговорим потом. Джордж Эктон, вы арестованы за убийство Джонатана Эктона, совершенное в Лондоне в 1863 году.
— Вы ничего не сможете доказать, — буркнул Эктон, медленно багровея.
— Ну, попытаться все же стоит, — возразил оптимистически настроенный Джимми. — А теперь идемте.
Эктон открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но Джимми железной хваткой сдавил его горло.
— Ни звука, — скомандовал он. — Пошли!
Но прежде чем они успели пошевелиться, из-за двери донесся какой-то звук, и в комнату вошел еще один мужчина. На нем была только легкая ночная сорочка, и, судя по всему, он пребывал в состоянии негодующего опьянения.
— Черт подери, а эту кобылку не так-то легко заарканить! — завопил он. — Скажи ей, что...
Он замер и окинул комнату возмущенным взглядом.
— Добрый вечер, полковник, — сказала Шона.
— Вот ты где, юная леди, — проговорил он заплетающимся языком. — Наконец-то! Теперь ты отправишься со мной...
Он уже протянул к ней руки, но покачнулся и ухватился за мебель, чтобы не упасть. Джимми сжал кулаки.
— Хотите, чтобы я двинул его в челюсть? — с готовностью предложил он Шоне.
— Нет уж, это моя привилегия, — вызвался маркиз, делая шаг вперед.
Но Шона остановила его.
- Нет, — тихо сказала она. — Моя.
Ей, в общем-то, и не понадобилось наносить своему отчиму удар в челюсть. Она просто слегка подтолкнула его — и он тут же растянулся на полу.
— А теперь, полагаю, нам пора уходить, — подвела итог Шона.
Они двинулись к выходу. Эктон попытался сопротивляться, но Лайонел сунул ему в рот кляп и помог Джимми покрепче его связать.
Шона презрительно покосилась на полковника Локвуда, который тщетно пытался встать на ноги, и взяла маркиза за руку.
В считанные секунды они вернулись в карету и покатили к воротам.
— А они нас выпустят? — заволновалась Эффи.
— Положись на меня, — успокоила ее Шона.
Она заметила искреннее восхищение в глазах маркиза. Он словно бы говорил: «Теперь я знаю, что во всем могу на тебя положиться». Его доверие к ней было безграничным.