бонапартистских режимов, нередко враждебных интересам трудящихся.
Между тем положение в Европе отличалось от ситуации в Израиле. Популярность палестинского движения, стремление не отрываться от масс привели к более тесному сотрудничеству между членами ISRACA и ООП.
Как правило, члены этих организаций выступали вместе на митингах в защиту Палестины, подписывали совместные декларации. Критика ООП и других палестинских организаций отошла на второй план по сравнению с главной задачей — борьбой против израильского милитаристского монстра. Илан Халеви, один из израильских мацпеновцев, даже стал членом ООП и близким соратником Арафата. Существует много легенд о еврейских и израильских волонтёрах в рядах палестинских формирований, защищавших Бейрут в 1982 году от войск генерала Ариэля Шарона.
Заслуга «Мацпена» и ISRACA, как интернационалистов, велика. Отдача от их пропаганды на Западе превзошла все ожидания. Во многом благодаря им марксисты смогли сформулировать своё отношение к конфликту на Ближнем Востоке, повлияли мацпеновцы и на европейских «новых левых».
«Дело „Мацпен“»
Когда Юваль-Девис заканчивала свою магистерскую работу, дни «Мацпен», как единой организации, были уже сочтены. Идеологически несовместимые фракции окрепли настолько, что могли уже существовать вне единой организации даже в нелёгких израильских условиях. Первый раскол произошел уже в 1970 году, когда от «Мацпен» откололись сторонники ламбертистов («Авангард») и группа солидарности с борьбой третьего мира, тяготевшая к маоизму.
В контексте «Дела „Мацпен“» для нас представляет интерес именно вторая группа. Она называлась «Революционный коммунистический союз», но, как и в случае с «Мацпен», все знали данную организацию по названию её журнала «Маавак» («Борьба»). Но и эта группа не была долговечна. В 1971 году Дан Веред, математик из Тель-Авива, недовольный умеренностью этой организации, вышел из «Маавака» и вместе с другими товарищами основал группу «Хазит Адума» («Красный фронт»).
Члены «Хазит Адума» полагали, что им надо установить более тесный контакт с палестинским движением. В этом им вызвался помочь некий Дауд Турки, владелец книжного магазина в Хайфе. Роль этого человека в дальнейших событиях вызывает много споров. Некоторые израильские левые и сегодня подозревают, что Турки был провокатором Шин Бет (израильской службы безопасности) и его вмешательство определило дальнейшую судьбу «Хазит Адума». Турки много говорил о подполье, о насилии, о действиях методами палестинских партизан и, в конце концов, предложил помочь установить контакт с Организацией освобождения Палестины.
На встречу с представителями ООП отправился Уди Адив, уроженец кибуца Ган-Шмуэль, герой Шестидневной войны, бывший член «Ха-Шомер Ха-Цаир», член «Мацпена» с 1967 года. Как выяснилось в дальнейшем, вся поездка проходила под пристальным наблюдением израильских спецслужб. В Афинах Адив встретился с представителем ООП, назвавшим себя Абу-Камалем. Настоящее имя этого человека было Хабиб Кахваджи. За участие в сопротивлении он был брошен в тюрьму в 1960-е годы, но в 1968 году его внезапно освободили и выслали за границу.
После встречи в Афинах Адив и Абу-Камаль договорились о следующем рандеву через год. На эту встречу летом 1972 года поехал Дан Веред. Из Афин палестинцы переправили его в Бейрут, а уже оттуда по сирийскому паспорту доставили в Дамаск — один из центров палестинских изгнанников.
В сентябре того же года в Дамаск поехал и Уди Адив. В Сирии израильтянам показывали местные достопримечательности, а также обсуждались варианты дальнейшего сотрудничества между израильскими диссидентами и палестинцами.
Впечатления Адив и Веред за время пребывания в Сирии были отнюдь не однозначны. С одной стороны, они были рады, что реализовали свои давние планы — сотрудничество между палестинцами, евреями и арабами перешло из области теории в реальность. С другой стороны, их отталкивал национализм палестинцев, их игры с сирийскими спецслужбами, которые хотели превратить израильтян-оппозиционеров в своих агентов.
Но время членов «Хазит Адума» уже истекло. Израильские спецслужбы решили, что всё уже готово для показательного процесса, призванного продемонстрировать измену цвета израильской молодежи. В декабре 1972 года начались аресты.
Подсудимые не видели за собой вины, единственное их преступление заключалось в контактах с сирийцами и палестинцами. Формально это считалось уголовным преступлением до конца 1980-х годов, но де-факто подобные связи существовали постоянно. Поэтому власти назвали процесс «Делом о шпионаже в пользу Сирии», или «Делом „Мацпен“». О палестинцах в деле не говорилось ничего, ведь такого народа, по мнению тогдашнего премьер-министра Голды Меир, просто не существовало. Пресса раздувала истерику и требовала суровой кары «предателям».
Членов «Хазит Адума», среди прочих грехов, обвиняли в планировании террористических актов на территории Израиля. Но ничего конкретного на этот счёт следствию доказать не удалось. Адив и его товарищи, подобно западноевропейским радикалам, видели себя как авангард палестинских партизан на территории Израиля и многократно заявляли о готовности перейти к вооруженной борьбе. Но на практике дальше деклараций дело не пошло.
Дух подсудимых на процессе не был сломлен. В зал суда они вошли, распевая революционные песни. Они честно выражали свои убеждения, что приводило судей в бешенство. Приговор был жесток.
Дауд Турки и Уди Адив были приговорены к 17 годам лишения свободы, Анис Карауи и Субхи Наарани получили по 15 лет каждый, Дан Веред получил 10 лет, Йехезкеля Коэна отправился в тюрьму на семь лет.
По четыре года тюрьмы получили Давид Купер, Рами Ливне и Мали Лерман.
Преследования не ограничились процессом 1973 года. В 1974 году «за недоносительство» и контакты с арабами в тюрьму были отправлены и несколько членов группы «Маавак».
Финал
Пока мацпеновцы-маоисты летали в Сирию и готовились к городской партизанской войне, на улицах Петах-Тиквы остатки «Мацпена» продолжали размножаться почкованием. Второй раскол произошел в 1972 году. На месте единой организации возникли «Мацпен Ирушалми» и «Мацпен Тель-Авив». Забавно, что в дальнейшем иерусалимский «Мацпен» пополнился членами из Тель-Авива, а в тель-авивском «Мацпене» появились иерусалимские кадры, но названия остались. Иерусалимский «Мацпен» иногда называл себя марксистским, его члены объявили себя сторонниками идей Четвёртого Интернационала. В тель-авивском «Мацпене» проповедовался плюрализм идей и мнений.
Война 1973 года, в отличие от войны 1967 года, не привела к новому росту организаций — приемников «Мацпена». Общество было запугано недавними политическими процессами и ещё не оправилось от шока после тяжелых потерь в начале войны. Многие мацпеновцы перед лицом репрессий были вынуждены эмигрировать за границу. В самих же левых группах нарастали разногласия по вопросу, ставшему для израильских левых в последующие годы ключевым: сколько государств должно быть к западу от Иордана — одно или два? Иерусалимский «Мацпен», тель-авивский Мацпен, «Авангард» раскалывались, объединялись, пытались создать коалицию с другими группами, в том числе и с «Чёрными пантерами», группой радикалов-сефардов, но их влияние неуклонно падало и к