Читать интересную книгу Небесные наслаждения - Керри Гринвуд

– На сколько это отбросит его назад? Он теперь снова возьмется за старое?

– Трудно сказать.

Джейсон допил воду, и к нему вернулся голос.

– Простите, – пробормотал он виновато и расплакался. – Простите, Коринна.

– Ладно, – я погладила мальчишку по волосам. – Ты не виноват.

– А я-то пошел туда похвалиться, – пробормотал он. – Показать им, что я не слабак. А они меня подловили. Двое. Близнецы, Дэниел, это были Близнецы. Вкололи мне полную дозу, и все у меня выпытывали, и я им все рассказал. Все, о чем они спрашивали. Гады, – и тут он расплакался так, что все его тощее тело сотрясалось от рыданий.

Я дала ему немного выплакаться.

– А теперь – живо в ванную, – велела я. – А потом завтракать в кафе «Вкуснотища». А тряпки свои сунь в машину.

– Вы меня не уволите? – спросил он жалобно, глядя на меня одним здоровым глазом. На лице его прилипли засохшие кусочки фруктов.

– Нет, – пообещала я.

Джейсон наклонился и прошептал мне на ухо ужасное признание:

– Мне понравилось. Понимаете, понравилось. Мне было хорошо.

– Ясное дело. Поэтому ты в свое время и стал наркоманом. Но сейчас-то ты завязал, верно? Давай-ка пошевеливайся, пора уже хлеб продавать. Дэниел, помоги ему, пожалуйста. Надеюсь, горячая вода и антисептическое мыло смогут залечить его синяки хоть немного, в ванной есть бетадин и мазь от ушибов. Поторопитесь, джентльмены, время не ждет.

Дэниел почему-то обнял меня. Я пошла в булочную и рассказала Госс, что произошло. Она была потрясена.

– Не замечала ли ты, чтобы тут поблизости крутился такой усатый здоровяк? – спросила я.

– Не-а. Усы – это класс!

Похоже, усы – вторичное средство сексуальной привлекательности.

– Увидишь – сразу мне скажи. Дэниел приводит в порядок Джейсона, а потом мы с ним снова отправимся в тюрьму. Надеюсь, в последний раз. Помоги нам Господь, как сказала бы сестра Мэри. Управишься сама в магазине? Заказы я уже все с разносчицей отправила. Да, можешь одолжить мне свой большой серебряный крест и ту другую здоровенную серебряную висюльку?

– Я справлюсь, – заверила она. – Когда продам весь хлеб, закрою магазин. Я теперь даже выручку сдавать научилась. А Джейсон поправится?

– Не знаю. Когда он сможет связно объясняться, надо будет позвать Лепидоптеру. Пусть ей все расскажет. И тогда эти мерзавцы еще поплатятся.

– Правильно, Коринна, – поддержала меня Госс. – Поначалу этот Джейсон мне не очень-то нравился, но под вашим присмотром он вроде стал ничего. Пойду принесу вам эти вещички.

И она ушла. Госс и Кайли скупают украшения так, как другие скупают наркотики – ненасытно. Вскоре Госс вернулась с серебряным крестом, который был способен отогнать любых вампиров и оборотней, – этакий талисман на все случаи жизни. Я повесила его себе на шею, где уже болтался тяжелый знак Водолея, который я спрятала под рубашку. Я поднялась наверх – проверить, как самочувствие пострадавшего.

Плеск воды свидетельствовал о том, что Дэниелу удалось уговорить парня принять горячую ванну. В нос ударил запах деттола. Я боялась, что он будет жечь, но плескание не замолкало. Появился Дэниел. Рукава его рубашки были закатаны.

– Сколько же грязи он набрался! – сообщил мне Дэниел. – Одежду его я сунул в машину, но вот кроссовки, кажется, лучше выбросить: мало ли какую заразу он может на них разнести.

– Согласна.

– Что же до его состояния, могу тебя успокоить: парень только что признался мне, что голоден как волк. Думаю, это обнадеживающий знак.

– Хорошо. Пусть обсохнет и наденет свою рабочую одежду, а потом подкрепится как следует и отправляется в пекарню. Госс за ним присмотрит. Она в самом деле за него волнуется. Вот уж чего от нее не ожидала! А мне надо повторить речь, которую я собираюсь произнести перед Дареном.

– Хотел бы я знать, что это вы задумали с почтенным сэром Джоном Холтом, – поддразнил меня Дэниел.

– Всему свое время. Как сыграли в шахматы?

– Отлично. А Джон тем временем приготовил отличную китайскую еду. Он, как и ты, не играет в шахматы. Мы с Кеплером решили на следующей неделе разыграть еще одну партию. Хорошо, что я этой ночью дежурил в «Супах рекой», иначе вряд ли оказался бы на рынке как раз тогда, когда Чез поднимал крышку мусорного контейнера.

– Мероу бы сказала, что это Судьба, – заметила я.

– Возможно, и так.

Мы расстались. Я пошла в пекарню, а Дэниел отправился завершать омовение Джейсона. Утро выдалось беспокойное, просто не верилось, что еще только девять часов.

Зашла миссис Доусон, на этот раз на ней был темно-персикового цвета свитер и темно-коричневые брюки. Ну как я могла не распознать в ней светскую даму? Видимо, потому что никогда таких не встречала. Теперь, присмотревшись к ней хорошенько, я легко могу представить, как она в элегантном платье обхаживает каких-нибудь там художников, выслушивает рассказы гостей, умело предотвращает едва намечающиеся споры, помогает разносить еду и напитки и лично следит, чтобы позаботились о вегетарианцах и чтобы повар не забыл, что у жены посла аллергия на арахис. Да она прирожденная хозяйка большого салона! Наверное, просто немного устала от светской жизни. Дети выросли и разлетелись, муж умер. А от художников в конце концов устает любой.

Я продала ей маффин и буханку ржаного хлеба.

– Замечательное утро, Коринна, – сказала она.

– И правда, – солгала я.

На самом деле я даже не успела заметить, какое оно. Миссис Доусон лукаво похлопала меня по руке.

– Всегда надо замечать, какое утро, Коринна. Не так уж нам много их выпадает.

Это верно. Мы с Госс отоварили всех утренних покупателей. Люди по-прежнему охотно покупали мои маффины: по внешнему виду трудно было догадаться, что пек их не Джейсон. Вот попробуют – и сразу «раскусят» подмену. Я услышала, как Джейсон ушел черным ходом; видно, отправился завтракать. Что ж, для молодого организма сытый желудок – лучшее лекарство. Бедняга Джейсон! Стоило этим мерзавцам вколоть ему дурь, и он выложил им все, что они выпытывали. Но о чем они спрашивали? Что им надо было узнать такого, что могло быть известно мальчишке?

Во мне снова все закипело. Я проверила стиральную машину. Она постанывала. И я ее понимала. А вдруг они отобрали у Джейсона ключи? У него были только от двери в пекарню, а ее нельзя отпереть, если она закрыта на засов. И сделать дубликаты они не смогут, это специальные ключи: для изготовления копии нужно получить разрешение владельца. Впрочем, о чем я? Эти люди ни у кого разрешения не спрашивают? Просто берут что хотят.

Нет, вот бумажник Джейсона, его ключи и… а это что еще? Маленький пакетик из фольги. Я открыла его и обнаружила щепотку белого порошка. Сволочи. Мало им было, что они возродили в парне тягу к наркотикам, так они еще подложили ему следующую дозу – в надежде, что он не устоит перед искушением. Я положила кулечек в пластиковый пакет, убрала его в свой стол и заперла ящик. Надо будет показать это Летти Уайт. А Джейсону об этом знать не надо.

Конечно, он и сам мог его купить, или кто-то из бывших приятелей подарил. В любом случае лучше убрать этот пакет от него подальше.

Я взяла большую толстую книгу в черном кожаном переплете и проверила, на месте ли моя запись. Будем надеяться, что Дарен Божий Парень ни бум-бум в латыни. Убеждена: никакой он не бесноватый. И вообще не верю я в эту белиберду. Все это годится лишь для придания остроты сюжету. Но я таких книг не читаю.

Джейсон вернулся в пекарню. Чистенький, сияющий и явно сытый. Он подошел ко мне и обнял.

– Спасибо.

Я тоже обняла его. Я все еще могла нащупать все его ребра. Пожалуй, даже героических усилий кафе «Вкуснотища» будет недостаточно, чтобы превратить Джейсона в Робби Колтрейна. Паренек слегка дрожал, но это был не тремор.

– Ты в порядке? Могу я тебя оставить? – спросила я. – Нам с Дэниелом надо наведаться в тюрьму. Вывести на чистую воду Дарена Божьего Парня.

– Я в порядке, – пробормотал он.

– Помоги Госс, – распорядилась я.

Мы вышли на улицу, там уже стояла крошечная синяя видавшая виды «Мазда» сестры Мэри. Приземистый автомобильчик был похож на старую колымагу, ожидающую, когда ее отбуксируют на свалку.

Мне было боязно садиться в этот драндулет. Сестра Мэри водила скорее по наитию, руководствуясь лишь верой, которая наряду с замазкой и парой кусков проволоки, видимо, была единственной силой, не дававшей машине развалиться на части.

– Я всегда опасаюсь, если автомобиль прознает, что я еврей, это лишит нас божественной защиты, – прошептал Дэниел, когда мы заворачивали за угол.

– Не волнуйся, – пропела сестра Мэри, перекрикивая скрип тормозов. – Это экуменическая машина.

– К какой бы конфессии она ни принадлежала, все равно конец ее близок, – вздохнула я, нащупывая ремень безопасности. Он оторвался и остался у меня в руках.

Всю дорогу я не могла отвести глаз от этого обрывка. Мы подъехали к тюрьме. Дэниел примотал проволокой одну из дверей: она сошла с петель, когда он опрометчиво попытался ее открыть. Тем временем сестра Мэри переговорила с Халлораном, поджидавшим нас у входа.